Отель Страстоцвет

— Тихо-тихо! — маньяк-красавчик выставил ладони. — Ты не дослушала. Ногти сама красила, молодец, аккуратно, даже сейчас видно. А на ногах?

Что за чушь?! Лиза тяжело задышала. Она уже забыла и про слезы, и про обиды и про запланированное еще с утра самоубийство. Больше всего ей хотелось теперь садануть с размаху этого надсмехающегося над ней придурка. Желательно поскорее и чем-то тяжелым.

— Вот и я о том же, красотка… — Устроившись удобнее у парапета, вещал незнакомец. — Мало ли, вдруг у тебя под платьем зона бикини не гладкая? Вот представь… выловили тебя, привезли к местному патологоанатому. Он тебя же вскрыть должен, так полагается. Срезает твое это платье, а под ним трусики из набора-недельки. А под ними просто фу-у-у, волосы…

— Скотина! — зашипела Лиза, позабыв об осторожности. — Я тебя сейчас!

Нога соскользнула. Девушка успела только ойкнуть, удариться коленкой (больно!) и все.

Мама-а-а-а-а-а-а-а!

— Потерпеть не могла?

Лиза ворочала головой. Холод накатил с новой силой.

— Я уже почти возле тебя был. Да, виноват, болтнул лишнего. Но кто тебя знает, если не разозлить, вдруг правда прыгнула. На, одевайся. А платье твое совсем поддельное. Порвалось, пока тебя на берег тащил.

Она открыла глаза и ахнула, увидев бегуна-маньяка-дурака-спасителя, крепко прижимающего ее к себе. Мужчина сделал еще несколько шагов, наклонился и осторожно посадил девушку на траву. Лиза смущенно опустила взгляд и в ту же секунду обомлела. Она же была… почти голой! Обрывки платья валялись рядом на траве, а на ней… только трусики, с которыми он, негодяй, все-таки угадал.

Руки отчаянно заметались по мокрому телу в попытке решить, какие места стоило бы прикрыть в первую очередь, и застыли на груди. Тут над ее головой кто-то негромко кашлянул. Девушка вздрогнула — это был ее спаситель, протягивающий свою толстовку. Мягкую, и, наверняка, теплую.

Брать не хотелось, но зуб на зуб не попадал. Тело Лизы било мелкой дрожью, плечи тряслись. А этот тип стоял в одних штанах и хоть бы хны ему. И еще нагло улыбался. А его мускулы так и переливались золотом под светом чертова фонаря над полоской гальки у реки.

— Надевай! — Решительно приказал он. — Быстро!

Собиравшаяся еще секунду назад спорить Лиза все же решила подчиниться, еле-еле просунув озябшие руки в теплые рукава. И тут незнакомец вдруг спустил штаны.

— Какого х… — было воскликнула девушка, но тут же совершенно потеряла дар речи от увиденного.

Прямо напротив ее лица красовался… Большой, могучий и даже, она бы не постеснялась сказать, что выдающийся… Да-да, именно то, о чем вы подумали!

— А? — красавец проследил ее взгляд. — Не люблю белья. Так лучше. Что какого?

— Ничего… — вдруг замотала головой Лиза, уже жалея, что не ослепла сразу.

Она старалась не смотреть, чувствуя, как густо покрываются краской ее щеки. И как снова тянет вниз живот. И это-то после холодной реки!

Красавец выпрямился, совершенно не смущаясь и смотря ей в глаза.

— Все плохо, жизнь кончилась, все мужики козлы? Да?

Лиза шмыгнула носом и кивнула, сама не понимая странной магии незнакомца, заставляющей делать и говорить то или иное. Покорно приняла из его рук штаны и надела, несколько раз подвернув их в длину.

— Приходи завтра, сюда же и в то же время. — Он улыбнулся, добивая ее сверкающими ровными зубами. — В это же время. И возьми свои вещи.

— Зачем?

— Я отведу тебя туда, где ты просто начнешь жить заново. Не придешь… вернешься в свои Кривые Лопухи или Гнилозадовск, станешь рвать свою красивую задницу за пятьсот баксов в месяц. Так что лучше приходи.

Он развернулся. Так стремительно, как хищник, перекатив мускулы под облитой золотом кожей… И в эту секунду она поняла, что придет. Обязательно придет.

— А, да… — красавец снова повернулся к ней. — Чуть не забыл. Тебе надо отдохнуть и…

Улыбка была хитрой и загадочной.

— И захотеть немного радости. Это тебе. Хороший сон. Ты оценишь…

Он что-то сделал ладонью, какой-то странный жест, чуть коснувшись виска и прикрыв на мгновение глаза. Лиза замерла, ощутив тонкое покалывание на коже, тут же прошедшее.

— До завтра, — бросил мужчина на прощание.

И убежал.

Настоящий Аполлон в кроссовках, мерно двигающий мускулами идеальной задницы. И без единого намека на стеснение. Черт его подери! Откуда только берутся такие?

Девушка огляделась. Вокруг так никого и не было. Что самое странное: вещи красавца, даже после купания, были сухими и теплыми. Они согревали.

— Ну, точно чертовщина!

Лиза еще раз провела ладонью по толстовке, чувствуя необыкновенное, согревающее тепло, вскочила и побежала со всех ног в гостиницу. Добралась, сама не помня как. Закрылась в номере и дала волю слезам. Тряслась, понимая, что могла бы… Ведь могла бы…

И сама не заметила, как заснула.

Неуловимо-исчезающее наслаждение единственной ночи (этюд первый)

Девушка застыла в нерешительности.

А что если он совсем не ждет ее? Спит, принимает ванну или развлекается с пышногрудой блондинкой?

Да, там внизу он одним лишь взглядом срывал с нее одежду, оглаживая каждый сантиметр кожи и заставляя краснеть у всех на виду. И краснеть так, что ее румянец можно было увидеть невооруженным глазом даже с Северного полюса. Поэтому, если она правильно прочитала его мысли…

Девушка выдохнула, сосчитала до десяти, чтобы успокоиться, и осторожно толкнула дверь в номер.

Внутри было тихо, лишь из динамика ненавязчиво, почти неслышно лилась музыка. Мелодия была блюзовой — плавной и сексуальной. Мужской голос неспешно наговаривал что-то возбуждающее под гитарные переливы, будто и не пел вовсе, а делился мыслями со слушателями.

Мягкий приглушенный свет в помещении смешивался с сигаретным дымом и запахом дорогого мужского парфюма. Она сразу узнала этот аромат. И ее тело тоже отреагировало: приятное тепло собралось в тугой комок, опустилось в низ живота и замерло в ожидании.

— Значит, все же решилась? — донеслось вдруг откуда- то слева.

Девушка вздрогнула и обернулась.

— М? — Мужчина затянулся, пыхнув сигариллой. Маленькой такой сигарой, свернутой из табачного листа. Та пахла вишней, обещаниями блаженства и самоуверенностью.

А еще откровенным безвкусием. «Кэптн Блэк», купленный в сигаретной лавке, это вам не самокрутка с таким же табаком. И не трубка. Это просто продукт с той же самой резаной бумагой, пропитанной ароматизатором.

А ему почему-то было все равно. Гость из столицы, высокий, спортивный, ухоженный, довольный собой, как хороший наглый кот.

Этакий мартовский котяра, вальяжно развалившийся в массивном кожаном кресле. И на нее мужчина смотрел так же: вольно, эгоистично и почти облизываясь.

Девушка улыбнулась, закрыла за собой дверь и медленно направилась в его сторону.

Если бы она хотела, то могла бы одной улыбкой показать, что думает про него. И почему пошла за ним наверх, оставив остальных в ресторане. Но ей сейчас больше хотелось наказать этого красавца. За наглость и бесстыдное лапанье глазами. За прищуренный, оценивающий взгляд. За самолюбование и… и просто. Наказать.

— Почему я? — едва заметно дрогнув губами, спросила она, стараясь выглядеть скромной девой, чьи щеки слегка порозовели то ли от единственного выпитого бокала вина за вечер, то ли от смущения. — Вопросом на вопрос…

— Так интереснее… — усмехнулся он, чуть выставив вперед мужественный подбородок с ямочкой. Ну, прямо Бен Эффлек! Чертова зараза! — Точно, так интереснее. Как там зовут вашу сивую, с большими… Такими…

— Света. — Пытаясь справиться с нахлынувшей вдруг ниоткуда волной самой настоящей ревности, произнесла девушка. — Она светленькая, и с большой грудью.

— Ох, прости. Точно, Света…

— Почему не ее?

Его плечи, широкие и мощные, обтянутые синей футболкой-поло (в стиле расслабленного миллионера, возвращающегося с игры в гольф), красиво качнулись.