Тьма императора

Что ж, сейчас она это увидит. И София, глубоко вздохнув, взялась за ручку. За дверью оказалась довольно-таки большая комната со множеством книжных шкафов из темно-вишневого дерева по стенам, светлым полом безо всякого ковра, блестящим настолько, что в нем отражалась окружающая обстановка. Под высоченным потолком висела длинная хрустальная люстра — не магическая, но очень красивая, словно сделанная изо льда. Прямо под ней полукругом стояли несколько диванов, обитых темно-коричневой кожей, а на них сидели двое детей — девочка лет семи и мальчик лет трех. София скользнула по ним взглядом, подняла глаза — впереди было огромное окно во всю стену, за которым виднелась залитая ярким солнцем столица. Возле окна стоял письменный стол, кресло, а рядом с креслом по браслету связи разговаривал мужчина.

Софию залило паническим холодом, мгновенно сменившимся жаром в груди от смущения и волнения. Она прекрасно знала, как именно выглядит император, и узнала его сразу. — Винсент, назначьте собрание комиссии завтра на шесть вечера, — говорил его величество, и перед ним клубилось серое облачко — чья-то проекция, скрытая от посторонних глаз. — В крайнем случае — на семь. Состоится оно здесь, у меня в кабинете. Кроме пяти членов комиссии я прошу вас пригласить артефактора Рона Янга и заместителя главного врача Императорского госпиталя Эн Арманиус. Номера их браслетов возьмите у моего секретаря.

Несмотря на панику, София рассматривала императора во все глаза. Такой же стройный и статный, каким он был на портретах в журналах и газетах, высокий и широкоплечий мужчина с темными волосами и очень красивым профилем. Софии тут же захотелось нарисовать этот профиль. Особенно прекрасен был нос — точеный, словно принадлежащий не живому человеку, а скульптуре.

Смуглую кожу на щеках и ладонях великолепно оттенял белый мундир с золотыми пуговицами — нет, она точно нарисует его, когда вернется домой! — Садитесь, — услышала София тихий детский голос и вновь посмотрела на детей. Говорила девочка. — Сейчас, папа уже скоро освободится.

«Папа…» Защитница! Значит, перед ней принцесса Агата и принц Александр, дети императора. София вздохнула, пытаясь унять волнение и, подойдя к тому же дивану, где сидели наследники, опустилась на сиденье рядом с ними.

Темноволосые и кареглазые Агата и Александр смотрели на нее вдумчиво и серьезно, и София невольно отметила, что они оба безумно похожи на своего отца. — меня зовут София Тали, — сказала она так же негромко, как недавно Агата. — А как вас зовут, я знаю. Значит, это вам нужна аньян?

— Да, вы правильно поняли, Винсент, — донеслось справа, от окна, где по-прежнему стоял император. — Артефактор и врач, верно. Завтра узнаете. — Нам, — Агата придвинулась чуть ближе к Софии, и Александр сделал то же самое. — Но пока нам никто не понравился.

Софии вдруг стало смешно, и она улыбнулась, ощущая, как постепенно растворяется страх. В конце концов, чего бояться? Ее здесь точно не съедят. Император, раз принял закон о ненаследственной передаче титулов, лояльно относится к не-аристократам, а дети… дети — это всегда дети, и неважно, какую фамилию они носят.

И эти ребятишки были почти такими же, как сотни других виденных Софией — если не считать слишком серьезных и вдумчивых глаз.

— Значит, вы сами выбираете себе аньян? — сказала она весело. Наследники тоже улыбнулись — и оказалось, что у Агаты не хватает парочки верхних зубов. Эта щербатая улыбка уничтожила остатки страха, и Софию залило приятным теплом. — И как, много уже было кандидаток?

— Очень, — ответила Агата, а Александр согласно закивал. Интересно, он разговаривает? — Сначала нам мама аньян выбрала, но… Она была плохая. Мама выбрала другую, и опять… Поэтому за дело взялся папа. Вместе с нами. Он нам обещал, что возьмет только ту аньян, которая всем понравится.

Император у окна вновь что-то говорил, но София уже не слушала, полностью переключившись на детей. — Вы мне нравитесь, — сказала она совершенно искренне. — Но я не обижусь, если вы выберете не меня, честное слово. По правде говоря, я — не самая лучшая аньян для наследников.

— Почему? — спросили хором оба ребенка. Ага, значит, Александр тоже разговаривает. Просто верховодит у них Агата.

— Ну я же не аристократка, а ваша аньян должна появляться вместе с вами на официальных церемониях. Не аристократка с наследниками — это немного странно. Честно говоря, я думала, что во дворец требуется аньян для детей слуг, а тут вон что оказалось…

— Ничего странного, — возразила Агата, замотав головой, и ее брат сделал то же самое. Повторюшка. Значит, дети очень дружны между собой. — Папа говорит, что все мы — просто люди, только у каждого разные обязанности. Кто-то император, кто-то повар, но всех надо уважать.

София невольно покосилась на его величество, который, кажется, уже заканчивал разговор. — А аристократизм или его отсутствие — это ерунда, и со временем она изживет себя, — продолжала Агата. — Вот! Вы ведь знаете этикет, айла Тали?

— Конечно, — кивнула София, вновь переводя взгляд на детей. — Но я довольно-таки слабый маг, ваше высочество. Вам, наверное, нужна… — Нам же требуется аньян, а не охранник, — вновь улыбнулась Агата своей щербатой улыбкой. И, вскинув голову на отца, который наконец повернулся к ним, завершив разговор, воскликнула: — Пап, мы хотим ее!

Александр энергично закивал, а София так удивилась, что даже не испугалась. Император поднял брови, улыбнувшись, и София, посмотрев на него, чуть вздрогнула — черные глаза с неестественно широкой радужкой выглядели очень странно и немного пугающе. Она знала, что у всех коронованных императоров глаза становились такими после коронации, да и на портретах видела, но оказалось, что в жизни это производит иное впечатление. И далеко не самое приятное.

Но это чувство быстро ушло, когда его величество, рассмеявшись, сказал: — Однако, как много всего тут произошло, пока я говорил по браслету связи. Вы — София Тали, верно? София кивнула, невольно нахмурившись — имя-то он откуда знает?..

Император словно услышал этот вопрос. — Я попросил секретаря пригласить именно вас, потому что мы с детьми уже достаточно насмотрелись на аристократок. Вы первая из нетитулованных аньян, кто решился прийти во дворец. Агата, Александр… — Его величество посмотрел на детей, продолжая улыбаться. — Бегите к себе, а я пока побеседую с айлой Тали.

— По-взрослому? — уточнил Александр, чуть шепелявя, и Софии захотелось рассмеяться, но она сдержалась.

— Именно. Дети синхронно кивнули, вскакивая с дивана и, взявшись за руки, пошли к выходу. — Удачи, айла Тали! — сказала Агата уже на пороге, и Александр сразу повторил за ней: — Да, удачи! — Спасибо, — поблагодарила наследников София, не отрывая взгляда от императора, который сел на диван напротив нее.

Двигался его величество, как крупный хищник — плавно и скупо. Софии в который раз захотелось его нарисовать. — Итак, айла Тали, — сказал он, как только дети вышли, и улыбка с его лица исчезла. Правда, оно при этом не стало недружелюбным. Император смотрел на Софию совершенно спокойно, даже бесстрастно. Но и ей так было гораздо легче. Если бы он улыбался ей, как своим детям, она бы чувствовала себя странно. — Я бы хотел задать вам несколько вопросов.

— Конечно, ваше величество. — Сколько вам лет? — Двадцать шесть. — Где вы учились? — В Граагском Институте прикладных наук. Специальность «дошкольное воспитание и образование». Я могу показать документы…

— Да, будьте любезны. София полезла в сумку и вытащила все, что у нее было — диплом об окончании института, свидетельство о присуждении звания «лучший ученик курса» по итогам учебы и характеристики с мест практики и работы. Не слишком густо для аньян детей императора.

Но его величество по этому поводу ничего не сказал. Внимательно все изучил, посмотрел характеристики и, вернув их Софии, сказал не менее бесстрастно, чем раньше: — Неплохо, айла Тали. Для вашего возраста даже очень неплохо. Но самое главное — не ваши дипломы и характеристики, а тот факт, что вы понравились моим детям. Это важно. Их прежняя аньян, Вирджиния Амадеус, решила покинуть нас и уйти на пенсию. Она воспитала несколько поколений Альго, меня в том числе, и с моей стороны было бы нехорошо пытаться ее задержать. Но с тех пор, как Вирджиния ушла, с аньян у нас настоящая беда. Мои дети не приняли двоих аристократок, которых подобрала моя жена, и я пообещал, что учту их пожелания во время собеседования. Вы — первая кандидатка, которая им понравилась.