Тьма императора

— Конечно, зачем же мне конфликтовать? — София чуть улыбнулась. — мне нужна эта работа. — Вам-то понятно. Но ее величество у нас не слишком любит нетитулованных. Кроме того, она… довольно-таки ревнива. Будьте осторожны. София невольно смутилась. Ревнива… Нет, разумеется, она никогда не будет соблазнять императора, но мечтать запретить невозможно.

— Спасибо, я учту. Парой минут спустя за Софией вновь зашел Трей Грин, на этот раз — чтобы проводить ее в комнату, которую выделил император. И когда они вошли в лифт, София сразу заметила, что Трей нажал самую верхнюю из всех кнопок с надписью «ПЭ».

— Что такое ПЭ? — Парадный этаж. Самый верхний в Главной башне. Есть, правда, еще чердак, но лифт туда не ходит, по лестнице надо идти.

София немного помолчала. Спрашивать было боязно, да и толку спрашивать — она все уже поняла. Трей ведь говорил, что она будет жить рядом с наследниками, а где еще они могут жить, кроме как не на парадном этаже? — А… кто еще там?..

— На парадном личные комнаты только правящей четы и их детей. Есть игровая комната, гостиная, танцевальный зал, где обучают Агату, столовая, бассейн… — Ба… — Да, — Трей улыбнулся, — конечно, и бассейн есть. В замке — на парадном этаже, и еще один снаружи, в парке. Все постепенно изучишь, не волнуйся. Первое время, правда, придется ходить с сопровождением, но потом разберешься.

Бассейн! София чуть не подпрыгнула. Во время обучения в Институте прикладных наук она ходила в бассейн и даже была в составе институтской сборной по плаванию. Ничего не выигрывала, но нормативы сдавала всегда и плавать любила очень.

Аньян вообще обучали всему, чему только можно. Они должны были уметь и на велосипеде ездить, и на лошади кататься, и первую помощь оказывать, и рисовать, и петь, и танцевать, и шить, и вязать, и готовить… мало ли, какой попадется ребенок? Кто-то книжки любит читать, а кто-то — вышивать крестиком. Поэтому разбираться хотя бы минимально надо было во всем.

И Софии это нравилось. С ее пятнадцатью магоктавами дара великим магом ей никогда не стать — зато есть шанс стать хорошей аньян.

Двери лифта открылись, они с Треем вышли наружу — и София замерла от восхищения. В коридоре оказалось сказочно красиво. Так красиво, что она несколько секунд не могла дышать, изумленно оглядываясь по сторонам.

Все стены были отделаны резными деревянными панелями, изображающими и цветы, и деревья, и птиц, и животных, и просто абстрактные орнаменты — рассматривай хоть всю жизнь, и каждый день будешь замечать что-то новое. Ярко и пряно пахло можжевельником — видимо, панели были сделаны из него, — а когда София подняла голову, то обнаружила еще одну панель, и там, как и на двери в кабинет императора, были вырезаны золотой орел и пламя вокруг него. И несмотря на то, что дерево не было раскрашено, Софии показалось, что орел действительно живой, и он на самом деле летит сквозь огонь.

— Невероятно, — выдохнула она. Примерно через каждые три метра напротив друг друга из стен выглядывали светильники — не деревянные и не золотые, а медные, и они были похожи на вьюнки с колокольчиком-абажуром на конце. София присмотрелась — сверху на абажуре сидели изящные маленькие бабочки, тоже сделанные из меди.

А под ногами был абсолютно белый и настолько мягкий ковер, что на нем вполне можно было бы уснуть, как на удобной кровати.

Неужели она, обыкновенная нетитулованная аньян, будет жить здесь, среди этого великолепия? — Да, неплохо, — подтвердил Трей, явно смеясь над ее реакцией. — Не зря этаж называют парадным. Смотри, какие зеркала.

Чуть дальше по коридору среди резных деревянных панелей действительно начали встречаться зеркала — чуть мутноватые, старинные, они казались маленькими водными озерцами среди сказочного леса. Деревянные завитки вокруг них были оформлены словно рамы из цветов и листьев, державшие мутноватые поверхности зеркал с нежной бережливостью.

Были здесь и картины, и гобелены, и вышивки, и даже огромный аквариум от пола до потолка — длиной метров десять! — в котором плавали, кружились, играли друг с другом разноцветные рыбки.

— Это недавно поставили, — сказал Трей, когда они с Софией проходили мимо. — Агата любит аквариумы. И в детской есть, потом увидишь. Так… дошли до покоев императрицы.

София покосилась направо — там, рядом с двустворчатыми деревянными дверьми, чуть менее резными, чем окружающие их стены, стояли двое охранников в красных мундирах. «Значит, вот здесь живет его жена…» — А… какие у нее отношения с детьми, не знаешь?

— С детьми — хорошие. Трей сразу замолчал, и София, удивившись, заметила: — Ты так говоришь, как будто с кем-то плохие. — В этом есть доля истины, — он кивнул, понизив голос. — И пожалуй, стоит тебя предупредить… У ее величества сложный, очень сложный характер. Нет, конечно, император у нас тоже не сахарный, но… Его величество — справедливый человек. Достаточно хорошо выполнять свою работу, и он тебе слова дурного не скажет. Императрица же — ровно наоборот, будет придираться без всякого повода к мелочам.

София понимающе кивнула. Она встречала таких особ среди аристократок и знала, что подобным поведением чаще всего страдают не слишком счастливые женщины. Конечно, императрица и в целом наверняка не любит нетитулованных магов и простых людей, но в основе истерик наверняка лежит неудовлетворенность собственной жизнью.

— Кроме того, она… — Ревнива? — София улыбнулась, вспомнив слова управляющего, и Трей хмыкнул. — А, Бруно уже просветил. Мы это всем говорим осторожно, иначе могут быть неприятности. При ней не вздумай улыбаться его величеству — всю кровь потом выпьет. И вообще аккуратнее. Через пару дней заметишь, что все личные слуги императора — либо мужчины, либо пожилые женщины. Молодые у него надолго не задерживались. Ему-то без разницы, кто комнаты убирает, а ее величеству вот не все равно. Ты молодая и…

— Я же не служанка конкретно императора, — нахмурилась София. — Я аньян их общих детей. — Поверь мне, — вздохнул Трей, а дальше сказал такое, от чего ее сердце замерло в испуганном воодушевлении, — императора ты будешь видеть чаще, чем любая из его служанок.

За покоями императрицы шли покои императора, за ними — детская, и рядом с ней оказалась дверь в комнату Софии. Никаких охранников здесь не находилось — впрочем, двери в детскую были неподалеку, и возле них традиционно навытяжку стояли двое стражников.

— Прикладывай браслет, — Трей кивнул на панель-ключ слева от дверной ручки, — и заходи. А я пойду. Через час за тобой зайдут, отведут к Агате и Александру. Ну, — Трей усмехнулся, — если они, конечно, раньше сами до тебя не доберутся. Удачи, София.

— Спасибо, — она кивнула и, когда мужчина, развернувшись, поспешил обратно, дотронулась браслетом до панели и толкнула дверь.

Здесь ей понравилось сразу, и гораздо сильнее, чем в коридоре. Во-первых, потому что здесь было окно — огромное, во всю стену, а за ним — такой вид на город с высоты птичьего полета, что София согласилась бы жить тут только из-за него, даже если бы вокруг не было никакой мебели.

Но мебель была. Из светлого, практически белого дерева. Широкая кровать по левую стену, застеленная голубым покрывалом, рядом тумбочка, большой гардероб, письменный стол, комод, над ним — зеркало в простой металлической раме, — а с противоположной стороны находилась узкая деревянная дверь и зачем-то — огромный камин высотой в человеческий рост, в котором горел огонь.

София подошла ближе, протягивая руки к пламени. Оно грело, но не обжигало, бросая отблески на ее ладони и стены, и добавляя этой и без того уютной комнате еще немного уюта.

Возле окна стоял небольшой столик, два стула и два пуфа — и София, вспыхнув, почему-то представила, как они сидят здесь вчетвером — император, его дети и она. Глупости… Зачем же тут? Это ее комната, а у детей есть своя, и у его величества тоже.

На столе обнаружился графин с водой и стакан, и София, налив себе немного и сделав глоток, начала разбирать вещи, которые тот, кто их принес, аккуратно поставил рядом с гардеробом.