Страница 11 из 11
— Я не торговка, чтобы размахивать кулаками, — я отвернулась.
— Тяжело привыкать к новому миру, но ваш дом здесь.
Я молчала.
— А еще я удивлен, но викартесса отнеслась к вам с радушием и от всего сердца.
— Она просто помогает вам.
— Нет. Она может быть вежливой, но холодной. И уж точно не берет непонравившихся особ за руки. Тем более, без перчаток.
— А викартесса тоже лиг?
— Этот дар передался мне по материнской линии.
— А от отцовской?
— Титул, состояние и счастливое детство.
— У меня тоже детство было счастливым, — я неожиданно прослезилась. — Я хочу домой.
Платка в сумочке, как у викартессы, у меня не было, и пришлось вытирать слезы тыльной стороной кисти.
— Ох, Вера, — Тирс протянул свой батистовый платок с едва уловимым ароматом хвои.
Я была благодарна, что он в очередной раз не вставил остроту, а просто ехал молча, задумчиво глядя в окно.
Глава 8.2
— Вы приехали! — обрадовала викартесса. — Как все прошло?
— Опера Вере понравилась, однако, к сожалению, мы не смогли дослушать ее до конца. Болтливый рафин Никарский самым наглым образом явился в ложу и начал задавать вопросы.
— О Вере?
— Конечно. Теперь во всех салонах только и будут судачить о некой лиере Вере — покорившей викарта Нормер Рийского и потеснившей Мелию.
— Это даже хорошо, — задумчиво ответила Эдалина. — Теперь, чего бы Мелия ни рассказывала, ее слова будут воспринимать как ревность и намеренное очернение соперницы.
Тирс кивнул.
— А ваша настоящая пассия не устроит скандал? — дернуло спросить меня. Понимаю, вопрос бестактный, но мне ревнивой Мелии хватило. Эдалина растерялась. А вот Тирс честно ответил:
— Я не обязан быть верным содержанке и думать о ее чувствах. Единственное, что должен, так это быть щедрым.
— А меня не посчитают очередной вашей содержанкой? — насторожилась я.
— Вы же отказались представить меня, назвали только мое имя.
— Тирс?! — зашипела Эдалина, краснея от ярости. — Что это значит?! — От ее голоса мне стало страшно. Рычаще-шипящий, принадлежащий мощному зверю. И тут на моих глазах, черты лица викартессы медленно поплыли. Переносица начала расширяться, а челюсть чуть выдвинулась вперед…
— Мама, вы останетесь без платья! — спокойно заметил Райский. И, о, чудо
— это остановило преображение викартессы. — И мама, сама знаешь, что это глупость. Вера живет в нашем доме, она наша гостья.
Сделав два глубоких, быстрых вздоха, Эдалина вернула себе привычные человеческие черты и выпалила:
— Сразу после возвращение Вере титула, ты женишься на ней! — голос ее все еще оставался сиплым. — А иначе пожалеешь о своей выходке!
Тирс стоял, будто проглотил палку. Держал лицо, но видно же, что он не так уж и хладнокровен. И вообще, я, конечно, благодарна викартессе за заботу, но за такого придурка замуж не пойду.
— Произошедшее прискорбно, — вклинилась в их ссору. — Однако своим супругом я викарта Нормер Рийского не вижу! — отчеканила и направилась к лестнице. В тишине, под взглядами хозяйки дома и ее сына, поднялась по ступенькам и свернула в коридор.
Хорошая акустика донесла до меня голос рыжего:
— Мама! — Тирс бросился за ней и принялся что-то горячо объяснять, а она быстро шла и не обращала на него внимания. Интересно, чем это она его так напугала? Мною что ли? Не дамся!
Глава 11
Мы шли по выложенной мрамором набережной. Слева скамеечки в тени деревьев, клумбы, ливры, няньки с детьми, пары; справа водная гладь, обзор на которую закрывал Райский.
Успели сделать не больше пятидесяти шагов, как к нам поспешила подойти незнакомая мне ливра.
— Викарт Нормер! — остроносая особа улыбалась и не забывала «стрелять» глазками. — Сегодня произошло нечто необыкновенное! Прежде не видела вас прогуливающимся по Лазурной набережной, — разряженная стерва мурлыкала, но так и скользила по мне взглядом, отмечая стоимость моего платья, брошь на груди, шляпку, мои черты… Тирс не дурак, все заметил и, успокаивая, чуть сильнее сжал мою руку. Затем учтиво поклонился и таким же воркующим голосом произнес:
— Герида Вера, позвольте представить вам ливру Персис, — та сделала небрежный реверанс. — Ливра Персис, герида Дотвиг…
Нужно было видеть глаза удивленной «пэрсиковой» крыски. Ха!
— …Пропавшая дочь герида Дотвига. Вам повезло узнать об этом первой, — Тирс хищно улыбнулся.
— А-а… — затянула Персис, подбирая слова, и тогда Райский осторожно приподнял край кружева на моей руке и продемонстрировал на запястье сияющую голубую молнию.
— Не будем вас, ливра Персис, задерживать, — мы раскланялись и разошлись. Отойдя, Тирс заметил; — Уже к вечеру столица будет гудеть. Поэтому совершаем небольшой променад и возвращаемся. Но, если пожелаете, можем снова посетить иллюзион.
— Я домой хочу, — пробурчала я, недовольная тем, что прохожие на меня подозрительно косятся.
— Не стоит ра… — наше общение прервала пожилая пара.
— Викарт Нормер, — кивнул солидный мужчина с седыми ухоженными усами и брюшком, которое не мог скрыть серый сюртук. — Рад вас видеть.
— Мы тоже. Позвольте представить…
И все повторилось. Пожилая дама сверлила меня недовольным взглядом, но ровно до тех пор, пока не увидела мою родовую метку. Затем сразу же заулыбалась, заворковала о визитах, желании узнать такую очаровательную ливру, как я, ближе…
Теперь я знаю, почему у Райского скверный характер. Пяти минут хватило, что прочувствовать: в этом сословном мире с титулом ты человек, а без него — букашка. А викарт — по-нашему виконт, родственник императора — так вообще завидный жених и мечта всех столичных девиц.
Едва распрощались с парой Батиасов, к нам подошли две сопливые девчонки. Обе смотрели на Тирса с нескрываемым восхищением и с пренебрежением на меня. Мне все равно, но неужели в этом мире нет викторианских условностей? Нет? Это хорошо, возьму на заметку.
Тирс холодно представил меня девчонкам-нахалкам и откланялся. И пока была возможность, я взмолилась:
— Я хочу домой!
— Не нравится внимание? Это же час вашего триумфа!
— Я чувствую себя диковинной зверушкой, на которую все глазеют и оценивают, насколько я могу быть полезной.
— Таков высший свет, привыкайте, — я приуныла, и он добавил: — Сбегать глупо. Дойдем до конца, поймаем кэб и поедем домой.
— Хорошо, — вздохнула я. И тут нам под руку подвернулась цветочница. Ну подвернулась и ладно, я же не на свидании, однако рыжий решил быть идеальным кавалером. Выбрал самый большой букет из корзины и вручил мне.
— Что вы делаете?! — ахнула я. — Теперь точно пойдут слухи!
— Они и так пойдут. Согласитесь, быть лиерой сердца викарта Нормера — хорошая заявка перед неожиданным появлением в обществе.
— Ага, видела ваш выбор. Не надо ставить меня рядом с недалекой рафиней! Даже расстаться с ней достойно не смогли, меня впутали!
— Не моя вина, что рафиня подвержена влиянию настроения и эмоций и не умеет здраво рассуждать.
— А вы беленький и в кружеве, да? — подколола его.
— Я — золотой и ненавижу кружева.
— Я это образ… но, — не успела договорить. Тирс дернулся, вмиг преградил дорогу и сильно толкнул меня. Он сильный, поэтому я отлетела к краю тротуара. Думала, голову расшибу, но копна фальшивых кос на затылке, шляпка и многослойная юбка смягчили удар.
— Сволочь! — сорвалось с губ. Хорошо, что тихо, иначе бы опозорилась. Рядом оказался сухонький старичок, который тут же опустился на колено и протянул мне
руку.
— Вы не пострадали?
— Нет… — было невероятно стыдно. Поодаль сгрудились люди и, громко восклицая, указывали на меня пальцами.
— Тогда скорее вставайте! Надо скорее к лекарю! Вашему спутнику нужна помощь…
Только теперь я заметила, что Тирс стоит согнувшись, держится за лицо и стонет. Стонет от боли.
Конец ознакомительного фрагмента.