Страница 117 из 167
- Наконец-то я нашла тебя, Дороти! Мне хотелось лично попрощаться с тобой. Кто бы мог подумать, что у тебя такие способности - ты же в школе никому и словом об этом не обмолвилась. Я всегда подозревала, что у тебя есть что-то... Удачи тебе! Я не удивлюсь, если узнаю, что ты стала оперантом.
- Никто не может этого знать, - ответила растерянная девочка, потом неожиданно для самой себя спросила: - А вы как догадались?
- Милая моя, об этом весь последний месяц только и говорят в учительской. Сам Дирижер Каледонии беседовал с нами на эту тему. Неужели твой папа не сказал тебе, что твой коэффициент умственного развития на сегодняшний день рекордный в истории Каледонии.
- Нет, мадам, - теряясь, ответила Ди.
- Отрыв настолько велик, что все буквально с ума посходили. Теперь ты будешь заниматься у лучших преподавателей на Земле. Вся Каледония тобой гордится.
- Я... постараюсь оправдать доверие.
Что еще могла сказать вконец растерявшаяся девочка!
- Благословляю тебя, Дороти. Все уверены, что ты не подведешь родную планету. Ну, а теперь за дело...
- Нельзя ли одновременно передать и экзаменационные вопросы Кеннета?
- Конечно. Еще раз до свидания.
...Уже в сумерках за ней к школе приехал на микроавтомобиле отец. Кени еще до того отправился пешком.
- Садись, Дори. Дедушка и бабушка уже прибыли. Я решил сам подбросить тебя до дома. Как наша живность?
- Все в порядке, папа. Я проверила автопоилку, обогреватели, другие механизмы - действуют исправно. Потом я ездила на берег залива, смотрела на море...
Ди отчаянно боролась со слезами. Отец не торопил ее - понимал, что творилось в тот миг в душе дочери. Они стояли у входа в подземный туннель, ведущий к лифту. Наконец Ян обнял дочь за плечи, она уткнулась носом в его грудь, в теплую грубоватую шерсть свитера.
Вот что отвлекло ее в тот момент - мысли отца. Она никогда не позволяла проникать в его сознание, но к его ауре прислушивалась всегда. И на этот раз она надеялась услышать что-то жалобное - страх за ее будущее, смешанный с любовью... Но что это? Ее имя даже не мелькало в обрывках дум, какие владели отцом в тот момент. Клубок каких-то сбивчивых, отрывочных мыслей... Ее мама, Виола Страчан, - вот чей образ больше всего занимал Яна в тот момент.
- Дори, - наконец сказал он, когда они вошли в длинный, гулкий, с каменными стенами туннель. - Я бы хотел попросить тебя исполнить странную на первый взгляд просьбу - Ян Макдональд поколебался. - Раз ты стала такой знаменитостью...
Все хорошо, папа. Я все исполню, - мысленно ответила она. - Все! Спрашивай...
- Речь идет о твоей матери. Выясни об этом деле все, что возможно. Я не могу поверить, что она, твой дядя, тетя погибли в результате несчастного случая, как заявляют эти... из Магистрата. Вроде бы подвернулись под руку каким-то убийцам. Не может этого быть! Разыщи виновников. Только ни слова никому из взрослых оперантов, иначе тебя может ждать беда.
Он неожиданно замолчал, словно до него только сейчас дошел смысл того, о чем он просил одиннадцатилетнюю девочку.
- Боже мой, что я говорю! - Он потряс головой, его лицо искривилось. Я не имею права просить тебя об этом, моя девочка. Забудь, что я сказал. Я совсем потерял голову.
Папочка, подожди!
Он остановился, повернулся к дочери. Теперь на его лице застыла маска ужаса - она посмела силой остановить его! Сжатый ментальной силой, он едва мог вздохнуть.
- Да-а, ты не ребенок, - наконец вымолвил он. - Ты даже не похожа на дитя. Бог знает, кто ты есть...
- Я - твоя дочь, - твердо заявила Доротея. - И очень люблю тебя. Люблю маму. И сделаю все, о чем ты просишь. Все разузнаю... Я даю тебе слово, что найду разгадку.
Он по-прежнему недоверчиво-испуганно смотрел на нее.
- Ну, пожалуйста, папочка. Все хорошо, я все та же. Я - Дори, какой была всегда.
Та же самая!..
Он кивнул. В его глазах теперь стыло отчаяние.
- Ладно. Я знаю... теперь... Перед тобой широкая дорога, ты должна одолеть ее. А насчет мамы... Знаешь, я, наверное, с ума сойду. Все думаю и думаю по поводу ее гибели. Размышляю... Как громко звучит - "размышляю". Мне не дает покоя мысль - буквально бесит, - что моя Виола превратилась в прах, а чудовище, лишившее ее жизни, безбоязненно бродит по земле. Неужели Бог допустит, чтобы свершилась несправедливость. Прихлопнули мою Виолу, как козявку, и на этом конец?
- Нет, папочка. Я думаю, что все было по-другому. Я не могу объяснить, почему я так считаю, но так оно и есть. Я все сделаю, папа, и расскажу тебе.
Если это будет возможно, я сделаю даже больше...
Он, казалось, все понял, кивнул дочери, потрепал ее по плечу.
Ян Макдональд и Доротея молча вошли в лифт, поднялись наверх. На первом этаже Доротея протянула отцу кассету с результатами экзаменов. Отец еще раз кивнул и вышел. Девочка поднялась на третий этаж, где располагалась ее комната.
Здесь она быстро умылась, переоделась. Надела клетчатую юбку клана Макдональдов, белую блузку и зеленоватый переливающийся блайзер с серебряными пуговицами. Это был ее лучший наряд. Дедушкину цепочку надела на шею, алмазную маску положила в карман юбки. В несколько минут собрала личные вещи. Сунула чистый носовой платок в кожаную сумочку, которую когда-то подарила ей Джанет.
Ничего не забыла? Она заглянула в ванную комнату, проверила ящики трюмо, открыла гардероб.
Ее летная форма - серебристый скафандр - висел внутри. На полке лежал шлем. Внизу высокие ботинки. Получив извещение об отлете на Землю, она решила, что это все можно оставить, но теперь...
- Кени! - крикнула она и вытащила форму. Не дождавшись ответа, вышла в холл и направилась в комнату брата. Кен упаковывал свой чемодан.
- У тебя не найдется места? У меня все забито.
Кени с удивлением глянул на сестру.
- Ты собираешься взять это с собой? Для чего тебе форма на Земле?
- Ну, пожалуйста, - взмолилась Ди. - Она мне очень нужна...
Пробормотав что-то неодобрительное по поводу странных женских капризов, Кеннет запихнул ее форму, шлем, уложенные в пакет ботинки в свой объемистый чемодан.
- Теперь я буду похож на вьючную лошадь, - хмуро заметил он.
Он оттащил все тяжелые вещи к транспортеру, потом брат и сестра спустились вниз.