Самая лучшая жена

Лита торопливо собирала сияющую росу, не забывая оставить лилиям хоть малую толику их богатства. Негоже обижать беззащитных красавиц. Ведь не для себя хранят они искорку солнечного света, а для всех! Наступит утро, и потянутся они к солнцу, откроют свои венчики и вернут ему частичку вчерашнего дня, чтобы знало светило, что его тут ждут, ему рады, что его любят.

— Ну вот и все, — Мелита зачарованно следила за тем, как медленно скрываются под водой гордячки нимфеи.

— Пчелка, — Вал покрепче прижал ее к себе, — сегодня ты снова подарила мне чудо. Спасибо.

— Мало кто это понимает, — она спокойно кивнула, принимая благодарность. — Живут словно слепые, даже глаза к небу поднять ленятся. Я рада, что ты не такой, — Лита доверчиво склонила голову на мужнино плечо.

Он рвано выдохнул, зачем-то потерся носом о белокурую макушку прильнувшей к нему девушки и нехотя, нога за ногу пошел на мелководье. Только мысль о том, что ночная прохлада может повредить ненаглядной хульдре заставила Вала выбраться на берег.

— Замерзла? — спросил он у притихшей Литы, которая казалось задремала в его объятиях.

— Нет, — неизвестно с чего покраснев, та забилась пойманной птичкой. — Пусти, мне надо одеться.

— Надо, — эхом прозвучал мужской голос. — Сорочка твоя измокла совсем, как бы простуда не вернулась. Вставай на мою рубаху. Да, так…

Его руки скользнули вниз по девичьей спине, согревая, огладили бедра и, нащупав мокрый подол нижней рубашки, потянули вверх приставшую к телу ткань.

— Что ты делаешь, Вал? Ты с ума сошел? Валмир! — шептала красавица, вопреки своим словам прижимавшаяся к твердому мужскому телу.

— Не спрашивай меня ни о чем… Прошу… Только не сейчас… И ничего не бойся…

Медленно опустившись на колени, он оглядел стоявшую перед ним Литу.

— Не закрывайся, — умолял он. — Не прячься от меня. Как же ты прекрасна, возлюбленная моя. Волосы твои словно туман над рекой, так же белы и коварны. Они вероломно скрывают твою красоту, прячут ее от меня. Твои ноги стройны, талия тонка, стан строен, а грудь дерзка. Вся ты словно клинок, готовый к бою. Люблю тебя!

Лита смотрела и не верила глазам. Куда девался балагур, который готов был насмешничать по любому поводу? Он шутил над богами и людьми… Зато теперь стал серьезным. Попав в плен потемневших грозовых глаз, девушка не могла вымолвить не слова. Она была растеряна, испугана, почти убита, но вовсе не поведением Вала, а своей реакцией на него.

Приходилось признать, что Учитель был совершенно прав, постоянно упрекая ее в легкомыслии. 'У тебя в голове ветер свищет, того и гляди унесет. Налегай на науки, ученица, а не по вечеркам бегай!' Наверное он давным-давно разглядел ее испорченность, вот и лютовал всякий раз, стоило Лите заговорить с какими-нибудь парнями. 'Плевать мне на все! И на всех!' — разозлилась аданка. 'В конце концов с этим мужчиной меня соединили боги. Муж он мне или не муж? И почему это я должна отказывать Валу в том, на что он имеет законное право?' — додумав до этого момента, она счастливо вздохнула, послав в преисподнюю здравый смысл за компанию с моралью и нравственностью. Здесь и сейчас они были абсолютно неуместны.

А потому, откликаясь на мольбу, звучавшую в голосе Валмира, Лита сама потянулась к нему. Всего-то и потребовалось сделать крошечный шажок и положить руки на напряженные мужские плечи.

Длинно выдохнув, Вал уткнулся головой ей в живот, крепко обняв. Так они и стояли некоторое время, позволяя друг другу поверить, что происходящее не сон, а самая что ни на есть реальность. Лита глядела на темнеющий вдали остров, чувствовала щекотное валово дыхание, от которого внутри становилось горячо, тревожно и капельку страшновато. Ожидание неведомого стало тяготить девушку, и она неловко переступила с ноги на ногу.

Это еле уловимое движение сыграло роль спускового механизма. Подобно крохотному камушку, вызвавшему сход лавины, оно сорвало стопора, запирающие вулкан чувств, бушующий в душе Валмира. Миг, и Лита оказалась опрокинутой на спину, прямо на покрывало, положенное в сумку заботливым Рином. Мысль об оставшемся дома Аэрине заставила ее дернуться и замычать.

— Чшшш, пчелка! Не бойся, верь мне, — склонился над девушкой Вал. — Позволь мне быть с тобой, милая. Мы не совершим непоправимого. Твой первый раз будет совсем другим, моя красавица. Ты достойна большего, чем речной берег.

— Вал…

— Не думай ни о чем, отпусти себя, — настаивал он. — Лучше обними меня.

И ей ничего не оставалось кроме как послушаться.

Потом Лита никак не могла вспомнить, закрыла она глаза или на самом деле видела медленное вращение небосвода, воронкой закручивающегося вокруг речного затона, приютившего их. Нежные прикосновения Валмира, его пьянящие поцелуи, изысканные ласки, признания в любви уносили ее в какой-то неведомый доселе мир.

Он совсем не походил на брата. Ни капельки. Чуткий, неторопливый, внимательный, вдохновенный Вал напомнил Лите музыканта, исполняющего главное произведение в своей жизни. И только бьющаяся на виске жилка показывала, как тяжело ему дается эта нарочитая медлительность. В тот момент, когда исподволь нарастающее удовольствие расцветило ночное небо пылающими искрящимися нимфеями, Вал дернулся и низко простонал, прижимая к себе любимую.

— Это всегда бывает так хорошо? — не могла не спросить Лита, отдышавшись.

— Обычно это бывает еще слаще, пчелка, — Вал выглядел смущенным. — Сегодня мы с тобой сделали лишь крошечный шажок.

— Что-то не так? — почувствовав перемену в его настроении, девушка приподнялась на локте. — Я…

— Ты великолепна, милая, — поторопился уверить он. — Это я…

— Что? — насторожилась Лита.

— Я как мальчишка рядом с тобой. Опростоволосился вон…

— Я могла бы прочесть тебе целую лекцию этому по поводу, ведь как целитель…

— Пчелка! — предупреждающе рыкнул он.

— Но как любящая женщина, — невозмутимо продолжила аданка, — я скажу, что… — она многозначительно замолчала. — Скажу, что сама себе завидую. Ты замечательный! — расхрабрившись, Лита кинулась на шею своему мужчине, прекратив глупые разговоры.

Ну правда, к чему переливать сто раз из пустого в порожнее? Снова и снова корить себя за противоестественную тягу к двум мужчинам одновременно? Мысленно рассуждать о собственной испорченности? 'К демонам все,' — шалея от поцелуев, решила Лита. 'Пусть все идет, как идет,' — чувствуя руки Вала на своей груди, стонала она.

— Все, пчелка, хватит, — Валмир с трудом заставил себя оторваться от зацелованных губ любимой. — Домой пора.

— Ага, — не сразу откликнулась она и зашарила по траве в поисках платья.

— Погоди, я тебе помогу, — Вал быстро оделся. — Не замерзла?

— Ты горячий, — хихикнула она в темноте.

— Да уж, — вспомнив давешний конфуз, снова почувствовал себя подростком тот. — Как думаешь, откроет нам короткую тропку леший, или в обход пехать будем?

— Открыта ваша тропка давным-давно, — недовольно пробулькал кто-то в куширях. — Идите уже, а то разохотили мне, понимаешь, русалок. Они на вас нагляделись и любви просют. А у меня возраст, ревматизм и режим дня!

Застигнутые на месте преступления молодожены поспешили в лес. Причем настроение их было диаметрально противоположным: она была смущена донельзя, а он едва сдерживал хохот.

— Или уже плюнуть на тот режим? — водяной никак не мог определиться. — Эх ма! Какие мои годы! Готовьтеся, девки, щас я вам! — залихватски вдарив хвостом по воде, он ушел на глубину.

Они успели порядком пройти по прямой как стрела зачарованной тропке, когда на их пути прямо из воздуха соткался леший.

— Ребяты, тут такие дела творятся! — страшным шепотом позвал он. — Душегубские, темные. Короче, без вас никак!

Вал моментом растерял томную благодушность, подобрался и выступил вперед.

— Да не прячь ты жену, — прекрасно разобрал его маневр хозяин леса, для которого темнота преградой не являлась, — без нее не обойтись никак, — тут он вздохнул совершенно по-бабьи и пригорюнился.