Страница 3 из 14
— Сама!
Вздохнув, стянула верхнюю одежду, затем нехотя расстегнула пуговицы и приспустила лиф платья, обнажая шею, плечи и часть груди. Интерес Дельрена, чисто мужской, ощущала нутром. Не будучи наивной, внутренне сжалась, ожидая чего угодно, однако он держал себя в руках и усиленно делал вид, что заинтересуется только отсутствием метки. Но я-то не дура. Понятно, что гордец тайком косится на кружево бюстгальтера и ложбинку меж грудей.
— Чего там, господине Дельрен?! — сунулся к нам противный Альн, но я ловко повернулась к нему спиной и прикрылась. Хоть из-за круглого лица, пухлых губ и копны взлохмаченных волосы, он походил на простака, во взгляде его проступали хитрость и пронырливость. Уверена, тоже под шумок решил поглазеть.
— Нет метки, — озадаченно произнес синеглазый.
И тут я взорвалась:
— Какой клан?! Какая метка?! Хватит на меня пялиться! — возможно, нарывалась на грубость, но это из-за страха, адреналина в крови и отчаяния. — Да что вы ко мне пристали?!
Дельрен прищурился и хищно изогнул бровь.
— А чего же не пристать к бесклановой песке? Нарушение псами императорского указа палате не понравится, — его рот растянулся в самодовольной ухмылке. — Альн, дай ей плащ. Едем в палату!
Слуга забрал у меня пуховик, зато накинул на плечи что темное и длинное с капюшоном. В таком виде я вышла во двор высокого двухэтажного дома и окончательно убедилась, что это все-таки иномирье. От улицы нас отделял высокий кирпичный забор, но до меня доносились громкий цокот копыт, грохот колес по мостовой и другие звуки, не похожие на привычные городские. Тем не менее у ворот под навесом стояло нечто, походившее по форме на прямоугольную карету. Небольшая повозка черного цвета имела железный низ и деревянный кузов, с лобовым стеклом, который в качестве фар украшали два обычных уличных фонаря.
Дельрен подошел к ней, сдул с лакированной крыши невидимую пыль, любовно протер рукавом пятно и приказал слуге:
— Запихивай ее!
Не успела моргнуть, тот грубо подтащил меня к задней части повозки, открыл дверцу, явно не предназначенную для посадки людей, и толкнул на груду барахла.
— Живее! Лезь в скаперт и не визжи! Не сожрет он тебя, дура!
От сильного толчка я полетела и ударилась коленом о ящик. Это передняя часть скаперта для людей, с мягкими сидениями и стеклами для обзора, а задняя для вещей, поэтому темная и заставленная не пойми чем. В ней-то мне и предстояло ехать.
Пока открывали ворота, я успела почти на ощупь отыскать себе местечко и усесться на ящик, подтянув к груди ноги, но так ехать — издевательство! И тут еще Альн брякнул очередную «гениальную» мысль:
— Господин, ей бы рот заткнуть! А то ведь перегнется и вцепится вам в шею, пока едете!
— Тут языком-то до носа не достать — тесно, не то что перегнуться! — огрызнулась я, на что Дельрен холодно отчеканил:
— Будешь дерзить, на своих побежишь.
Этот и впрямь может заставить, поэтому я прикусила язык и замолчала.
Дельрен приоткрыл на панели крышечку, вставил ключ в щель, повернул — и повозка с тихим гулом задрожала. Что он потом делал, не видела из-за его широкой спины, но скаперт медленно выехал за ворота.
— Не орать! — предупредил синеглазый, и как только Альн запрыгнул в машину, мы поехали.
Двигался тарантас на удивление бодренько, подрезая лошадиные повозки, но, видимо, здешняя тачка — крутая вещь. То-то нам уступают дорогу и не возмущаются.
Так как я сидела в багажнике, вместо окон у меня были небольшие узкие оконца на уровне глаз. И то, подозреваю, они для освещения. Однако даже так я умудрялась разглядывать город.
Он не то чтобы был копией девятнадцатого века моего мира, но что-то общее проскальзывало. Женщины в длинных платьях, некоторые в чепцах или шляпках, мужчины в куртках и широких штанах, отдаленно похожие на привычные мне мужские костюмы. Двух, трех и четырехэтажные дома, кривые мощеные улочки, повозки, запряженные лошадьми… Второго скаперта я не заметила.
Когда выехали на набережную, Акольм стал выглядеть приличнее. Но наслаждаться поездкой мешал специфический, непередаваемый запах внутри машины, отдаленно похожий на луковый. Еще нестерпимая духота и тряска, от которой тошнило. Я обдувалась, но легче не стало. Еще немного, и сдохну!
О побеге даже думать не приходилось. От такого как Дельрен не сбежать, а если и повезет, среди здешних дам-пуританок, облаченных длинные платья и юбки, не затеряться. Да и ноги у меня связаны хитрыми узлами.
— Мы куда? — на повороте пробурчал Альн. — К Заркиту? Так она же живая! — Но после долгого взгляда постиг тайную мысль босса. — А-а! — И на ходу приоткрыв боковую дверцу, смачно сплюнул на землю.
Мы проезжали по узкой улочке не самого благополучного района. Однако даже горожане со злыми лицами не осмеливались перебегать дорогу странной парочке. Чтобы ненароком никого не придавить, ехали на медленной скорости, чем и воспользовались любопытные мальчишки, облепившие скаперт и донимавшие Дельрена криками:
— Ловчий! Кого поймал?!
Я пошевелилась, и дети с визгами бросились врассыпную. Но один из сорванцов с рыжими вихрами продолжать орать в окно:
— А чего пес не дохлый?!
На что ловчий продемонстрировал ему здоровенный кулак.
— Дурной малец! — пробурчал седоусый.
— Ав прошлый раз ты утверждал, что он похож на меня, — поддел его Дельрен.
— Так дурным нравом и похожий, — хмыкнул помощник. — Что вас, что его тянет на неприятности.
— Сам-то чего увязываешься за мной?
— Куда вы без меня один-то? — они переглянулись и заулыбались. Похоже, между этими двумя дружеские отношения, несмотря на то, что Альн старше и обращается к ловчему — господин.
Проехав еще немного, тарантас остановилась на окраине улицы, у покосившихся ворот.
Дельрен вылез, подошел к ним и громко постучал. Тишина.
— Поди, пьет не просыхая! — недовольно процедил сквозь зубы. Альн тоже выбрался из скаперта, потянулся, а затем не очень любезно за шкирку вытащил из машины меня.
Нам не спешили открывать, и Дельрену пришлось хорошенько попинать ворота, прежде чем с той стороны, наконец, послышались злобная ругань, грохот. Когда створка приоткрылась, высунулся помятый, тощий алкаш с худым, поросшей сизой щетиной, лицом и выдающейся вперед челюстью.
— Чего? Опять притащили?! — пробурчал неприятный тип, и до нас донесся отвратительный запах дешевого пойла.
Дельрен отодвинулся, и Заркит, увидев меня, дернулся и испуганно попятился назад, как от привидения. Затем запнулся о доску, упал, но даже так продолжал отползать и чертить на какие-то защитные знаки на груди.
— Грешен. Каюсь! — трясясь, бормотал он. — Каюсь!
Оба моих спутника, не сговариваясь, сплюнули.
Проходить на грязный двор, заполненный ветхим тряпьем, разломанной мебелью и другим мусором, где даже бурьян не рос, не стали. Морща нос от брезгливости, Дельрен подпер ногой дверь и зло процедил сквозь зубы:
— Где та?!
— Так нету. Уже, — промямлил гнусаво Заркит, пялясь на мои босые ноги, видневшиеся из-под плаща. От сального взгляда омерзительного типа стало так противно, что я плотнее запахнулась и интуитивно спряталась за Дельреном, который тут же подхватил меня под локоть и подтолкнул к скаперту. Это значит, что я тут не останусь! Какое облегчение! — А чего хотели-то?!
Ловчий не соизволил ему ответить. Открыл дверцу багажника, чуть нежнее, чем в прошлый раз Апьд, запихнул меня в машину и громко захлопнул дверцу.
— Видал? — обратился к помощнику, когда отъехали от ворот.
— А может она близня? — седоусый обернулся и посмотрел на меня. — Похожи же.
— Разные. Впервые такое вижу.
— Эй, у тебя сестра есть? — спросил меня Дельрен.
— Есть, — ответила я и зачем-то добавила: — Младшая. Ей тринадцать.
— А еще?
— Нет.
— Тогда вообще ничего не понимаю, — нахмурился он.
Покинув неприветливую улицу, снова выехали на набережную, а через нее добрались к площади, огражденной толстыми цепями. Спешились, наискось прошли к трехэтажному солидному магистрату с башенкой и часами, обошли его и оказались у серого особняка с добротными двустворчатыми дверями, на которых красовались кованными фигуры львов с бантиками на хвостах. Пока я озиралась по сторонам, Дельрен бесцеремонно постучался.