Страница 20 из 30
Музыка хлынула стремительными волнами, перетекающими друг в друга, сплетающимися в сложном многоголосии. Заворожённые виртуозной игрой, экзаменаторы не сразу осознали одну странность.
«Что он играет?» – Оно растерянно смотрел в свои бумаги, где возле имени Хаябуси значился «Лунный этюд» в переложении для саксофона. Но, словно под гипнозом, продолжал безмолвно прислушиваться.
Декана Сугияму смутить было значительно труднее.
– Позвольте! – едва мелодия смолкла, он покинул своё укрытие и почти подбежал к столу комиссии. – Хаябуси-сан, что вы сейчас исполнили? Это же партия виолончели!
Не говоря ни слова, юноша снял с пюпитра ноты, украшенные печатью факультета, и с почтительным поклоном подал декану. Тот просмотрел их. В самом деле виолончель. Как он сыграл?!
Сугияма изумлённо покачал головой.
– Понятно, – и перешёл на официальный тон: – Хаябуси-сан, пожалуйста, задержитесь после экзамена.
– Да, сэнсей.
Фуюмацу сердито постукивал пальцем о палец.
– Как бы ни произошла подмена, ему следовало сообщить комиссии об ошибке, а не демонстрировать тут свою исключительность. Поразительно дурные манеры.
– У меня складывается впечатление, – заметил Сугияма, – что действия этого юноши в любом случае не найдут у вас понимания. Чем он так не угодил вам?
– Я ко всем отношусь одинаково.
Декан только усмехнулся. Фуюмацу вспыхнул:
– С формальной точки зрения Хаябуси Иори исполнил предложенное ему произведение. Но в документах значится иное задание. Думаю, было бы наиболее приемлемо предложить ему всё-таки сыграть нам «Лунный этюд». Так мы оценим его техническую подготовку, а не способность к вольной импровизации. Если он действительно настолько хорош, то с лёгкостью выполнит нашу просьбу.
Сугияма нахмурился, заставив Фуюмацу напрячься. Не перегнул ли он палку? Прочие экзаменаторы сидели тихо, словно набрав в рот воды.
– Ну, хорошо, – неожиданно согласился декан. – Оно-сэнсей, пригласите, пожалуйста, Хаябуси-сана.
Когда Иори явился, он без предисловий протянул ему ноты:
– Вам хватит получаса на подготовку?
– Хай.
Расположившись в коридоре на подоконнике, юноша внимательно изучил задание; извлёк саксофон из футляра, поправил мундштук, сыграл первые такты, выхватил пару музыкальных фраз из середины и финала этюда. Всё это заняло у него не более десяти минут. Потом он расправил плечи и застыл, будто часовой на посту, бесстрастно следя за дверью аудитории.
С другой стороны той же двери представители комиссии напрягали слух, еле сдерживаясь, чтобы не выглянуть в щёлку. Тишина интриговала их куда сильнее, чем они готовы были признаться. Один Сугияма с флегматичным видом изучал рекомендацию Иори, которой его снабдил Мацуда-сэнсей.
– Он же всё равно ничего не делает, – осмелился предложить Утида. – Может, позвать его прямо сейчас?
– Мы дали ему полчаса, – сухо напомнил декан. – Даже если он тратит их на чтение комиксов, беспокоить его не годится.
Пришлось им подождать. Но едва истекла последняя минута отведенного времени, Оно уже стоял на пороге аудитории.
– Заходите, Хаябуси-сан!
Заняв указанное ему место, Иори безупречно вежливым тоном попросил разрешения приступать. Сугияма кивнул, и он с прежним спокойствием исполнил «Лунный этюд». Свободно, без единой ошибки, словно потратил на репетиции по меньшей мере неделю.
– Благодарю вас, – сказал декан. – Приношу вам свои извинения за произошедший казус. По-видимому, мне не остается ничего другого, кроме как лично поздравить вас с поступлением, – и он тепло улыбнулся юноше.
Иори церемонно склонил голову:
– Почтительно благодарю вас за благосклонность.
– Девочка неплохо справляется, – Норимори будто вскользь указал на Ферье, вместе с другими туристами увлечённо считавшего камни в саду храма Рёандзи.
– Осака покажет, – тихо ответил Кацумото. – Рано или поздно он вспомнит, зачем приехал. Вечно таскать его по музеям ей не удастся.
– Однако чем больше времени он потратит на достопримечательности, тем лучше. Сейчас опасности почти нет.
– Зато она засветилась. Теперь её уже не станут считать безвредной городской сумасшедшей.
– А заказчик счёл тот инцидент случайностью… – Норимори тихонько хмыкнул.
– Те, с кем мы имеем дело, заметно умнее. Она повесила на него датчик?
– Первой же ночью. Впрочем, его и так можно обнаружить метров за двести. Вместо того чтобы лить на себя столько одеколона, ему следовало бы почаще мыться.
– Француз, – Кацумото пожал плечами. – А вот и наш работодатель.
Грузно топая, к ним приблизился Томидзава, даже не пытавшийся скрыть недовольство.
– Как вы это назовёте, Кацумото-сан? – вопросил он, протягивая ему сложенный вдвое листок, вырванный из блокнота. – Серинова-сан сунула его мне в карман, когда я проходил мимо…
Это была короткая записка, без намёка на вежливость гласившая:
Ваших агентов не вычислит только слепой. Уберите их прочь или найдите профессионалов.
На лице самурая не отразилось ни малейшего сочувствия.
– Дельное замечание. Прикрывать наблюдателей в её обязанности не входит. Да и пользы от них никакой. Только путаются под ногами и без нужды подставляют себя под пули. И, кстати, зачем вы сами решили пройтись рядом с потенциальной жертвой? Из любви к экстриму? В общем, будьте любезны, не осложняйте нам работу.
– Я всё-таки хотел убедиться в компетентности этой дамы. Она ведёт себя так легкомысленно…
– Её стратегия эффективна. Роль девчонки с буйной фантазией позволила ей войти к объекту в доверие, заставить его изменить маршрут и вообще подчиняться всем её требованиям. А работает она качественно. На данный момент у меня к ней претензий нет.
– Как же, слышал, – фыркнул Томидзава. – Пришелец с Альтаира, подумать только! Одного не пойму. Сам-то Ферье с чего взялся играть в игрушки? Ему вроде рановато в детство впадать…
– Возможно, так ему проще не называть никаких имён, особенно там, где их могут услышать, – мягко предположил Норимори. Томидзаве пришлось проглотить завуалированный упрёк.
– Вы поставили задачу, и мы выполняем её так, как считаем нужным, – от голоса Кацумото веяло могильным холодом. – Если вас не устраивают наши методы, используйте свои. Без нас.
– Я не имел в виду…
– Тогда уберите своих агентов. А госпожу оставьте в покое. Окажись она недостаточно компетентной, она заплатит за это жизнью. Вам довольно?
Томидзава смешался.
– Но… вы хотите сказать… конечно, телохранителям иногда приходится рисковать…
Кацумото молча посмотрел ему в глаза. Он запнулся, разом растеряв весь свой лоск под этим непроницаемым, жутким взглядом:
– Х-хорошо. Раз вы настаиваете, я уберу наблюдателей. Я… могу помочь вам чем-то ещё?
– Благодарю вас, – Норимори невозмутимо поклонился. – Если нам понадобится ваша помощь, мы не преминем за ней обратиться.
Больше говорить было не о чем. Торопливо распрощавшись, Томидзава с видимым облегчением удалился.
Кацумото поморщился.
– Удивляюсь, как он умудрился достичь такой должности. Ты изучил фотокопии?
– Как раз по нашему ведомству, – хмуро улыбнулся Норимори. – Месье повезло. При иных обстоятельствах я мог бы упрятать его за решётку лет на пятнадцать.
– Значит, это…
– Промышленный шпион, позволяющий себе играть в политику. Весьма известный в определённых кругах – разумеется, под другим именем.
Вокзал Киото являл собой торжество сюрреализма. Бетон, стекло и металл, десятки электронных табло и разноцветных вывесок. Над головами парит огромная, погашенная сейчас лампа, напоминающая летающую тарелку. А рядом потолок взмывает на немыслимую высоту, к странному неровному проёму, сквозь который синеет небо. Туда, в пустоту, наполненную серо-стальным светом, уводит ступенчатая цепь эскалаторов.