Северный клан

– Седьмое пекло! – выругался Дрейк и толкнул дверь, ведущую к лестнице.

Бросив коробки, он вытянул из кобуры пистолет. Вытряхнул из ближайшей картонки лапшу и прикрыл коробкой руку с оружием, после чего рванул на седьмой этаж.

Под ногами мелькали ступеньки, где-то рядом в шахте тянулся лифт. Дрейк несся наверх, надеясь, что успеет первым, а жестяная банка остановится позже и задержит тех двоих. Но нет. Характерный «дзинь» раскрывшихся дверей лифта послышался пролетом выше – на седьмом.

Дрейк влетел на этаж и прижался к стене. Выглянул из-за угла на долю секунды, чтобы понять, где противники. Коротышка и долговязый возились с замком в конце коридора, в руках держали оружие. Раннее утро, в отеле полно постояльцев и лишний шум ни к чему. Дрейк прикрутил к пистолету глушитель и, по-прежнему пряча его в коробке, двинулся к четыреста восьмой комнате.

Ковровая дорожка приглушала шаги, но тень выдавала: ползла длинным столбом вперед, скользя по коридору. Решив, что тихо не выйдет, Дрейк ускорил шаг. Коробка полетела в сторону, палец лег на спусковой крючок. Раздался глухой хлопок, и коротышка дернулся, схватившись рукой за бок. Крякнув, он рухнул на пол. С разъяренной физиономией долговязый принялся палить очередью из пистолета-пулемета. Дрейк пригнулся и бросился к тележке с бельем. Засвистели пули, на голову посыпалась земля из разбитого цветочного горшка. В стрекот стрельбы ворвался женский визг – кричала горничная, выронив из рук стопку полотенец. Воспользовавшись моментом, долговязый вышиб дверь и ввалился в номер, Дрейк ринулся за ним.

Держа пистолет наготове, он вошел в комнату. Резко повернулся направо потом налево, проверив предбанник. Никого. Крадучись, он двинулся вперед. Номер однокомнатный, простыни на кровати скомканы, балкон открыт… Справа дверь в ванную, за которой притаился долговязый. Схватив с тумбы щетку для обуви, Дрейк швырнул ее в спальню. Звук упавшего пластика подействовал не хуже команды фас. Дверь ванной открылась, и долговязый выскочил в предбанник. Глушитель уперся ему в затылок. С каменным лицом Дрейк нажал на спуск. Пуля вышибла мозги, красно-розовая кашица заляпала пол и тумбу.

Присев на корточки, Дрейк перевернул мертвеца и осмотрел. Если это люди одного из мафиозных кланов, то неплохо бы определить какого именно. Он задрал футболку покойника – на груди отметок нет, а вот на левом плече татуировка в виде солнца с черными лучами. Осталось выяснить, куда делся Грин и что предпримет троица внизу.

Выяснять не пришлось. С улицы донеслись возмущенные крики. Дрейк выбежал на балкон и перегнулся через перила. Тремя этажами ниже мелькал силуэт: русый мужик в синем пиджаке резво прыгал по балконам, не обращая внимания на вопли постояльцев; из дежурившего у входа аэрокара вылетели двое и теперь вились у стен отеля как стервятники подле трупа.

Дрейк достал из бокса микро-дроны, синхронизировал с хэндкомом и швырнул вниз. Один шарик присосался к капоту черного аэрокара. Второй достался синему пиджаку.

Только он хотел бежать к лифту, как на улице раздались выстрелы.

– Я уже стар для этого… – обреченно вздохнул Дрейк и перемахнул через перила.

Препятствие в семь этажей показалось сущим пеклом. Каждый прыжок, каждое «я сейчас грохнусь» обычно сдержанный Дрейк сопровождал отборной руганью. Бранные слова закончились на балконе третьего этажа, и он с досадой отметил, что словарного запаса Фрея хватило бы на паркур с крыши башни Дита-Тауэр.

Спрыгнув на мощеный тротуар, Дрейк огляделся. Лоренсо Грин петлял к парковке, следом неслись двое. Рядом взвизгнул черный аэрокар, мчась наперехват. Рукоятка пистолета привычно нырнула в ладонь, и Дрейк побежал к парковке. Огибать ряды машин не стал – прыгал по крышам пытаясь сократить дистанцию. Маяк Грина работал. Вот он, на карте… За углом. Загнан в тупик.

Дрейк выскочил из-за угла. Тут же уложил одного из преследователей выстрелом в голову. Второй успел обернуться, и две пули прошили его серую куртку на груди. Погоня окончена.

Отдышавшись, Дрейк окинул взглядом местность: на асфальте лежало два трупа, узкий переулок упирался в тупик. Глухие кирпичные стены зданий тянулись ввысь на пять этажей. Ни лестниц, ни дверей.

Но, тем не менее, Лоренсо Грин исчез. Маяк погас.

***

Комната в мотеле – обычный клоповник, коих полно в любом городе – превратилась в логово зацикленного на жертве маньяка. Дрейк сдвинул всю мебель к стенам, освободив центр комнаты для работы. Теперь там полно проекций. Информация из досье инфо-брокеров, голографические снимки, данные дрона-маяка, и видеозаписи – все они наравне с Дрейком пытались разгадать тайну исчезновения Лоренсо Грина.

Тайна не разгадывалась.

Кофеварка с бульканьем выпустила тонкую коричневую струйку в пластиковый стакан, плюнув напоследок. Дрейк взял кофе и подошел к окну. Сделав глоток парящего напитка, он поморщился. Кофе – помои, вид за окном – дрянь. Собственно, вида и не было. Окно смотрело на кирпичную стену соседнего здания, но если нагнуться и прислониться щекой к стеклу, то можно увидеть высоковольтную вышку и горящие фонари над узким тротуаром. Дрейк подолгу смотрел в окно, пытаясь понять за какую ниточку ухватиться. Грин – аферист двадцати шести лет, темноволосый, кареглазый, с внешностью настоящего ловеласа – такого не проморгаешь. Только в истинном обличии он ни разу не объявился.

Дрейк вернулся к проекциям, с которых смотрели физиономии фальшивых личностей Грина. Рядом тянулась карта Эвердана с мигающими красными точками ‒ места, где был замечен невидимка. «Как ты это делаешь, чертово привидение? Нельзя же просто стать другим человеком за несколько минут. Оборудование, шмотки, гаджеты ‒ их должно быть много, целый чемодан! А нет чемодана. Может, сообщники? Но сообщники ‒ это балласт и угроза, а ты слишком умен для этого. Ты слишком умен для меня…».

Просигналил хэндком, на карте замигала точка. На этот раз синяя. Вчерашний меченный аэрокар весь день крутился в центре, курсировал от одного казино к другому, а теперь рванул в сторону промзоны, что довольно странно. У клана «Черного солнца» там нет объектов, это заброшенная территория. Помойка Эвердана.

Дрейк накинул куртку, взял чехол с винтовкой и выскочил из номера. До отлета «Каравана» оставалось три часа.

***

Некоторые уверяют, будто в Эвердане нет ночи; говорят, что в бесконечном сумраке она лишь условность. Лоренсо Грин с этим не спорил, оставив глупость умникам, а истину лжецам. Для него ночь существует. Ее не увидеть в тусклом свете окон Литейного квартала или в мандариновом зареве фонарей Пасти Дракона; не разглядеть в напыщенных огнях Центра или в белых лучах прожекторов Даун-Эвердана. Она обитает на окраине.

В детве Лоренсо часто пробирался за периметр города. Шел к Каменному Полю, садился на огромный теплый валун и смотрел на звездное небо. Он ждал появления метеоров, или наблюдал за тем, как меняются краски и чернота становится фиолетовой, а после заходится синими кляксами. Ослепленные искусственным светом эверданцы не знали этой красоты, а он родился и вырос в темных трущобах. Попрошайничал, получая несколько купюр от сердобольных женщин, которые не могли смотреть на измученного нищетой ребенка. Но чаще прохожие бросали мелочь, совали объедки и, пряча взгляд, спешили по своим делам. Он воровал: залазил в дома людей, у которых часы стоят дороже поступков. Брал ценности, бежал, и попадался. Получал пинки и синяки, переломы и ссадины. А ночью шел в Каменное Поле и смотрел на звезды. В эти короткие моменты чумазый голодный мальчишка понимал, что счастлив. Ведь пока во тьме горят недосягаемые точки, для таких как он всегда будет надежда.

Вот и сейчас Лоренсо сидел на камне и задумчиво смотрел в небо, где в лохмотьях сизых облаков горела огромная луна. На коленях лежал скомканный листок бумаги, выдранный из блокнота; пальцы сжимали огрызок карандаша. Обычно ему с легкостью удавалось писать, но сегодня рифма не шла, Муза куда-то испарилась, а госпожа Фортуна и вовсе закатила истерику. Последние два дня напоминали шпионский боевик, Лоренсо едва ноги унес, и напряжение не лучшим образом сказалось на творчестве.