Ловчие

Глава 35

Я шёл быстрым шагом, и из пешеходного, где не так давно нарвался на Лэйлу, выскочил пулей. До истечения установленных Резо суток оставалось всего-ничего, а я не имел ни малейшего представления, что такое “дом ноль”, и где его искать.

Предновогодняя Сенная светилась везде и всюду. Буквально каждый клочок площади источал болезненный свет: мигающий, мерцающий, ровный, яркий и тусклый. Всякий. Он сбивал с толку, рассеивал внимание и вызывал новые слёзы. Я минут пять крутился на месте в поисках того, что, на мой взгляд, могло бы сойти за нулевой дом, но ничего не обнаружил. И только тогда замедлил действительность.

В таком состоянии неживые предметы недвижимы. Это я в прямом смысле зарубил себе на носу. Не знаю, как точно это действует, но одежда, к примеру, на ловчем в такой момент двигалась. Как и вызываемый меч, он ведь тоже кусок мёртвого металла, пока сжимаем рукою ловчего, а после и вовсе рассеивается. Наверное, дело было в принадлежности той или иной вещи.

Меня привычно окружили болваны вместо людей, хотя уж возле представительства-то я надеялся наткнуться на кого-то, кто помог бы сориентироваться. Спящие не двигались, замерев с идиотским выражениями лиц, или двигались очень-очень медленно, как какие-нибудь эволюционировавшие ленивцы. И ни одного вотчинника. Странно.

Но так было не на всей площади. Приглядевшись, я всё же увидел движение на той стороне. Да, точно! Вот, только что парочка исчезла в пасти пешеходного перехода. Вот ещё один мужик нырнул туда же. Это были ловчие! Я вернулся в обыденность и снова спустился в переход, на этот раз выбрав другую сторону площади. А когда вышел на поверхность, опять закрутился на месте, ничего не понимая.

Теперь и тут были одни спящие. Картина повторялась: редких ловчих удавалось засечь только на противоположной стороне площади. Я вынырнул, чтобы продышаться и успокоиться. Что за чертовщина! Сенная всегда имела дурную славу. В интернете о ней всякое писали. Впрочем, чего только в интернете не пишут.

Стоя лицом к переходу, я снова приостановил вращение мировой воронки, только на этот раз с целью достичь грани между сферами. Интересно, как выглядит площадь в Лимбе?

А выглядела она треугольной громадой ветхого здания, будто бы вдавленного в землю собственным, ставшим вдруг неподъёмным, весом. Окна его светились не через одно даже, реже, стены темнели мелкими трещинами, а шпиль на крыше был обломан. Зевы пешеходных переходов вели прямиком под него, в цоколь. Вот куда исчезали те ловчие!

Не обнаружив опасности, я провалился.

И Сенная померкла. Не было больше гирлянд и фонарей, стихли хлопки петард, пропал хруст снега и смех. Будто бы испугано сгинуло предпраздничное многоголосие, а на его место со всех сторон хлынула гнетущая тишина, которую, казалось, источали холодные обезлюдевшие дома вокруг. Небо стало мрачным, вот-вот готовым разродиться жутким снегопадом. Первым в этой сфере реальности, неприветливым, вперемежку с острыми льдинками, что при ветре секут лицо вкровь.

Я шагнул, и под подошвой вдруг что-то хрустнуло. Это была шишка. Зелёная стеклянная шишка на самой простой ниточке, виду которой я в детстве, как и большинство родившихся перед смертью гигантской страны, безмерно радовался. Родители доставали со шкафа простое волшебство: картонную коробку с мишурой и дождиком, который из года в год расправляли и укладывали заново, потому как купить другой было не очень просто. Коробку, полную ёлочных игрушек: домиков, шариков, крокодильчиков и снеговичков из стекла. А на самом дне лежали потёртые уже Дед Мороз со Снегуркой, что в новогоднее утро самоотверженно охраняли нехитрые подарки под ёлкой от разбойника-кошака.

Я наклонился, попытался аккуратно подобрать шишку, но она распалась на мелкие осколки…

Вокруг не было ни души. Торговые павильоны превратились в уродливые каменные глыбы, литые фонарные столбы стали странными деревьями с голыми ветками, что тянулись к брюхатому льдом небу в мольбе. Удручающий пейзаж. Но ничто так не давило, как тишина.

Я уже не торопился. В кармане позвякивали монеты со отметинами, оставленными легендарной сущностью, которые легко почуял Антиквар. А не получится ли так же внутри этого медленно проседающего под собственным весом исполина? А эмпа? Её в случае чего могут у меня отнять? Или такое невозможно?

Ответов не было. Кричать же внутрь себя, вызывая деда, я перестал. И если с монетами особого выбора не было, то эмпу я ведь мог использовать!

Таинственная гжея по имени Тишь опять заиграла бензиновыми разводами по черноте, будто и вправду была рада видеть меня в храме. Но при этом как жалась к дальней части постамента, так и продолжила жаться, обнимая себя за узенькие плечи, мимоходом прикрывая грудь. Она целиком и полностью оправдывала своё имя. Был бы у постамента хоть один угол, она б в него забилась. Характер Тишь скопировала с Лены. Впрочем, она всё с неё скопировала, это я прочувствовал от и до…

Я же не проваливался в нижнюю сферу тем вечером…. Как она смогла, разве такое возможно?.. Мысль, что переспал я с выдуманным призраком, пахнущим краской и в точности скопировавшим тело моей погибшей жены, как-то не спешила укладываться в голове.

Передо мной был главный экран, а слева стеллаж с эмпой. Если и тратить драгоценность, то на лихо. При всех наших с ним… разногласиях. Я открою его второй талант, но за счёт того, что по классификации оно “обычное”, ещё и первый улучшится. Так было написано на главном экране. К встрече с Сабэль неплохо бы подготовиться заранее. Тем более в свете всего, что наговорил сбрендивший Виктор. А лихо, как ни крути, пока единственная сущность, хоть как-то способная действовать против неё.

Повысить Тишь было первой мыслью, так как эмпа редкая, как и гжея. Но ведь я не знал её второго таланта. А гарантии, что он откроется при использовании драгоценности вслепую, не было. После того, каким образом эмпа мне досталась, рисковать я не очень-то хотел.

Ну не на нкои же её тратить! Да и вряд ли это сработает, ведь эмпа принадлежала Вотчине. Рыбину вообще можно было бы в расход пустить. С другой стороны, торопиться некуда. Пусть греется на камушке. Пока.

Я подтвердил использование эмпы на лихо, и главный экран показал мне его, стоящее под закопчённой колокольней заповедника. Лихо оторвало взгляд от умолкшего набата, ожило. Зашевелилось всё, засвистело и начало расти, увеличиваться. Рога на черепе из обломков превратились в острые, загнутые кверху, пасть обзавелась парой клыков спереди, лохмотья на руках-ветках потемнели от засохшей крови, и тонкие острые ноги-ходули теперь вовсе выглядели ненужными. Лихо ещё больше сделалось похожим на пугало. Оно и перемещалось наверняка или скачками какими-нибудь, или рывками, когда само движение остаётся за пределами человеческого зрения. Стало жутко.

“Лихо, ступень вторая.

Принадлежность: Вотчина.

Классификация: обычный.

Природа: дух мщения.

Талант 1-2. Если отмеченный использует талант сущности или покидает сферу спящих, ловчему становится известно его точное местоположение. Придаёт против отмеченного неодолимую силу, скорость и ловкость. В качестве отмеченного может быть только совершивший убийство по своей воле человек”.

Разница с предыдущим вариантом заключалась лишь в том, что “сигнализация” на отмеченного срабатывала теперь и при его перемещении по воронке мироздания. То есть, реши Сабэль, к примеру, поохотиться, я тут же узнаю, где конкретно она вознамерилась это сделать. Если, конечно, я сделаю её отмеченной, с чем пока медлил…

“Талант 2-1. Обнаружение рядом с ловчим клятвопреступников. Подавление воли клятвопреступников, при отсутствии сопротивления со стороны сторожевых сущностей, взятие контроля над телом. Сила воздействия - 1.

Отрицательная сторона. Не считается с жизнью и безопасностью хозяина в бою с отмеченным”.

Дед предупреждал, что храм будет меняться постоянно. Так и происходило. Словно бы Игра не особо верила, что я доживу до каких-то моментов, и не спешила раскрывать сразу всё. Так было со шкалой моего рангового прогресса. Так было с некоторыми характеристиками сущностей. Вот сейчас, например, появилась какая-то сила воздействия в скромненькую единичку. Что дальше?..