Воины зимы (ЛП)

Рюти вздохнул.

- Тогда я должен покинуть пост президента и попросить парламент выбрать вас регентом. Иногда случается, что необходимо объединить гражданскую и военную власть в руках одного человек. Такого, в правомочности кого никто не усомнится.

Маршал раздумывал. Ему придётся выйти на союзников по шведским каналам, и сообщить, что их условия будут приняты. Финская армия прекратит атаки на их позиции.

- Американцам не понравится вариант с регентством. В их глазах это опереточная должность. Чтобы избежать любого неверного толкования моей должности, я должен буду стать президентом. Это они поймут.

Он кивнул. У него не оставалось особенного выбора. Во всяком случае, не в этом городе, который провонял гарью и дышал жаром догоравших зданий.

- Остаётся надеяться, что шведы убедят союзников поверить нам.

Маннергейм покачал головой. Теперь всё зависело от шведов и их странных швейцарских друзей. Он ещё раз посмотрел на разрушенный город и вздрогнул. Ощущение, будто он смотрит на могилу Европы, до сих пор билось в нём.

Кольский полуостров, механизированная колонна 71-й пехотной дивизии

Разведчики обнаружили поезд, едва рассвело, и сразу отправились обратно, туда, где расположилась остальная колонна. Они спешили передать офицерам, что если разрушить достаточный участок пути, орудие не сможет проскочить через заслон. Железнодорожники не восстановят рельсы под обстрелом. Они наконец-то попались. Сияние в небе показывало, где вот-вот взойдёт солнце. Облака над головой темнели, наливаясь гневным багровым оттенком. В памяти обер-ефрейтора проскочила старая поговорка: "Солнце красно поутру - моряку не по нутру, солнце красно к вечеру - моряку бояться нечего". Старая примета, почти детская считалочка, но за ней стояла правда. Надвигается ещё одна буря. Возможно, не такая же сильная, как так, с которой началось наступление. Тем не менее, это плохо. Он решил, что армия сможет отойти под её прикрытием. Наступление провалилось, все об этом знали. Продолжалась только потасовка между мехколонной и американскими артиллеристами. Она почти превратилась в личную войну.

Впереди виднелась опушка леса. Разведчики нырнули под деревья и бросились на поиски командира. Асбах видел их появление и вышел навстречу. Снегоступы облегчали ему путь.

- Докладывайте.

- Поезд остановился. Примерно в восьми километрах за этим хребтом. Мы увидели, как из него высаживаются люди. Мы думаем, что это железнодорожники и моряки. Возможно, они готовятся к атаке.

- При удаче так и будет. Отведите людей на отдых. Есть свежий кофе и немного тушеного мяса. Вы хорошо поработали.

Асбах обернулся и задумался. А почему поезд остановился так далеко?

- Минуточку. Вы видели сибиряков?

- Нет, никаких следов.

Плохо. Они что-то задумали, но что? Это всего лишь ослабевший взвод. Даже сибиряки не станут нападать на их отряд, им остаётся только окопаться и ждать. Если только им не помогут...

- Ланг, мы выставили фланговую охрану?

- Да, Асбах, по лёгкому взводу с каждой стороны. И ещё я отправил группу в тыловое охранение.

- Отлично. Соберите всех оставшихся и сформируйте резерв. Сосредоточьте его возле обоих полугусеничников. Если на нас нападут, выдвигайтесь на усиление.

- Так точно. Я подготовлю два отряда, по одному на машину.

Асбах кивнул и вернулся к размышлениям. Оставался ещё один источник, где расчёт орудия может найти помощь. Партизаны. Они здесь повсюду, он всегда это знал. И теперь они подкрадываются на подмогу. Чёртов поезд.

Полковник встряхнулся. Как будто этот состав - живое порождение преисподней. Погоня, став частным делом, измотала их силы. Мог ли сам сатана использовать это орудие для собственных планов? Асбах смолоду не был религиозным человеком. Окончательно он потерял веру в бога во время рукопашных схваток в Москве. Но в существовании дьявола полковник был уверен, и теперь лишь укрепился в своей уверенности.

За его спиной солнце вскарабкалось над горизонтом и начало подниматься, превращая темноту ночи в лазурь. И именно в этот момент Асбах услышал звук авиационных двигателей.

Кольский полуостров, район Летнереченского, F-61D "Кошмар"

Это была трудная ночь. Сначала два часа над Хельсинки, в постоянных потоках восходящего воздуха от разгорающихся пожаров. Они охотились на зенитки, угрожавшие бомбардировщикам, и уничтожили почти все. По крайней мере те, который выдали себя стрельбой. Иногда опаздывали. Они до сих пор помнили зрелище B-29 с охваченными огнём левыми двигателями. Он сложился в воздухе и упал на город. Другой просто взорвался от прямого попадания и рассыпался обломками. Потом они вернулись на свою основную базу и сразу встали под перезарядку, чтобы поддержать артиллерийский поезд, упорно прорывающийся на север.

Лейтенант Куэйл подумал, что так правильно. В первую очередь потому, что он этот поезд атаковал. Но ему не нравилось вылетать перед самым рассветом. На самом деле рассвет уже наступил, и солнце выглянуло из-за горизонта. Но разве в сказках ведьмы, застигнутые восходом, не исчезают? Или это про вампиров?

"Кошмар" летел на юг, ориентируясь по рельсам в рассветных сумерках. Их отблеск был слабым призрачным следом, похожим на дорожку улитки. Первая задача - найти состав. По-видимому, уцелело только одно орудие, и надо убедиться, что бой его не затронет. Потом проверить путь его отхода, и попытаться выяснить, где засели немцы. По донесениям, они скрылись в лесах. Это было плохо. Его любимое оружие для уничтожения живой силы, напалм, теряло эффективность против целей, скрытых деревьями. Огонь сжигал кроны и почти не трогал войска внизу. Значит, оставались 250-кг бомбы и пятидюймовые ракеты. Плюс пушки и пулемёты, конечно.

- Босс, я вижу поезда.

Глаза Мортона болели, и он мучился сильной головной болью. Слишком много работы, слишком много прожекторов, слишком мало сна. Хельсинки добавил экипажу нагрузки, которая стала почти предельной. Им требовался отдых.

"Кошмар" облетел поезд по кругу, опознавая орудие. Потом они определились на местности, взяли севернее и попытались понять, где может прятаться немецкая засада. Железная дорога огибала горный хребет у подножия, и уходила в небольшую долину. Потом делала длинную дугу и вновь обходила небольшую возвышенность. Куэйл разглядывал какие-то отметины в долине. Они выглядели... неправильно.

- Донни, глянь-ка туда. Что там не так, по-твоему?

Фелан, стараясь выглядеть бодрым, вытаращился вниз. Даже с биноклем, специально разработанным для слабого освещения, было трудно разобрать, но... светало, и он понял, что именно наблюдает.

- Есть, босс. Разрывы в полотне железной дороги. Рельсы лежат по сторонам. Насыпь повреждена. Судя по теням, воронок в ней несколько.

Это могло быть ошибкой, слабый свет мог показать что угодно, от небольшой ямки до зияющей пропасти. Куэйл сделал ещё один круг. Итак, если рельсы повреждены здесь, то где лучше всего расположиться, чтобы накрыть это место огнём? Он смотрел вниз, рассчитывая на отблеск света от бинокля неосторожного офицера, но удача ему не улыбнулась. Ну и не очень-то стоило рассчитывать.

- Донни, сядь за радио и свяжись с нашими друзьям. Нам потребуется кое-какая помощь. Если заявятся вражеские истребители, четыре "Чёрных вдовы" лучше, чем одна.

А как только рассветёт, их сменят "Молнии" или Кувалды", и жить сразу станет веселее.

Ну, пора начинать. Он остановил свой выбор на месте, которое обеспечит хороший сектор обстрела возможной немецкой засаде. "Кошмар" накренился и спикировал на сосновую чащу. Выровняв самолёт, Куэйл выпустил залпом все двенадцать ракет. Внизу взметнулись взрывы и щепки.