Паук

На мне осталось одно белье. Из простого трикотажа, без всяких кружев и… белого цвета. Да, вот такая я неожиданная! И было плевать. Меньше всего меня заботило, что выглядит это не слишком сексуально и представительно.

Пришлось набраться храбрости, чтобы обнажиться полностью. Как будто я стояла над ледяной прорубью и готовилась к прыжку! И хотя бандит еще ни сказал ни слова, я до дрожи боялась услышать очередное указание. Лучше сама. Лучше хоть какая-то иллюзия контроля над ситуацией.

Лифчик сняла пусть и неловко, но смелее, чем самое нижнее белье. Грудь то можно прикрыть рукой, а вот все вместе закрывать было бы как минимум глупо! Но все-таки я справилась. И даже смогла выпрямиться, открывая на чужое обозрение все свои скрытые достоинства.

Арбатов молчал. Кожа уже покрылась мурашкам, и хотя в помещении было не холодно, я ощутила, как затвердели соски. И каждая новая секунда проходила током по нервным окончаниям…

Может я ему не понравилась?..

Конечно, мне было далеко до идеала: невысокого роста, не модельной внешности, фигура без торчащих костей… Но эта мысль и без того оставила неоднозначный осадок в груди. Не обрадовала должным образом, а привела к волнению и досаде.

Боже, дай мне сил!..

Неожиданно я услышала звук неспешных шагов, а затем легкий треск, как будто продавилась мягкая мебель.

— Покажи, как ты ласкаешь себя, — раздался негромкий голос с властными нотами.

Я очень надеялась, что мне показалось… Как-то сразу захотелось присесть или раствориться в воздухе. Я даже руки инстинктивно прижала к груди и ноги плотнее свела. А еще потеряла всякую уверенность в том, что действительно вывезу свою отважную миссию!

— В чем депо, Катя? — внутри что-то вздрогнуло от звука собственного имени. — Я велел сделать что-то сложное?

Нет. Это было не сложно. А казалось просто невыполнимо! Только наедине с собой. в темноте, под одеялом я могла признаться, что фантазировала и играла со своим телом в особо острые моменты физического голода. Но раскрыть эту интимную часть своей жизни, а тем более показать человеку, которого я даже не вижу…

— Смелее, — услышала потяжелевший тон бандита. — Кроме меня здесь никого нет.

Это не было снисхождением. Скорее нетерпением и раздражением. Тот самый момент, когда чувствуешь, что почва уходит из-под ног и лихорадочно ищешь соломинку для спасения!

Под этим непреклонным давлением я начала рассеяно гладить себя. Пальцами коснулась лица и медленно спустилась ладонями от шеи к ключице. Но пришло время исследовать себя ниже, и я неловко переместилась на грудь… Обвела упругое полушарие одной рукой, а второй проследовала вдоль талии.

Мне казалось я все делала очень неумело, глупо и от этих мыслей мандраж становился только сильнее. Хотя возможно большую роль играло то, что я была обнажена, не могла видеть и чувствовала себя особенно беззащитной!

Именно тогда я впервые пропустила дикое желание узнать, почему он не позволяет мне себя увидеть?!

Некоторое время ладони танцевали на теле в несвязном рисунке. Но в какой-то момент я все же остановилась на бедрах, одной рукой прошло по внутренней стороне и, в конце концов, дотронулась до вершинки чувственного места.

Ничего не ощущала. Никакой ответной реакции. Как будто все это делала машинально.

— Какая робкая, — снисходительно заметил Арбатов. — Ты же вроде не девочка, а красивая?

Да, я не была девственницей. Но и опытом похвастаться не могла. Бывший парень — мажор, бросил меня сразу после первой близости. Самой первой в моей жизни. В тот момент Мишу арестовали, а Марк, скорее всего после финансового шантажа со стороны отца, вдруг решил держаться подальше от всего, что может замарать репутацию его благородной фамилии…

Но я не собиралась откровенничать на эту тему с каким-то бандитом! И думать о том, как он об этом догадался, тоже не собиралась. Только и выдавила глухое:

«Нет».

Шумный вдох раздался в пространстве, прежде чем я услышала, как он поднялся, и в мою сторону начали приближаться уверенные шаги.

Запах бандита, точно предупреждение, окружил меня и, не выдержав, я отступила на шаг, но тут же ощутила силу мужской руки в своих волосах. Чуть не врезалась в жар чужого тела, но вовремя уперлась ладонями в крепкую грудь. Или скорее в район солнечного сплетения.

Господи, какой же он здоровый!.. Как будто скульптуру трогаю — каждый мускул выделяется!

— В твоих интересах схватывать экстерном суть своего положения, — бросил он замечание, обдав бархатным дыханием мое лицо. — Адаптируйся и смелей, иначе быстро сломаешься подо мной.

Я непроизвольно сглотнула от этих страшных слов и от того, что моя мысль невольно укрепилась… Он берет плату. Не знаю, что именно привлекло Арбатова во мне, но все это была большая игра! А я в ней играла роль единственной ставки.

Горячая ладонь скользнула по позвоночнику и надавила, заставляя меня куда-то идти. Подчиняясь неизвестному направлению, я неуверенно перебирала ногами, пока не ударилась бедрами о что-то твердое. Тихо ахнула, когда кожу спины царапнула жесткая ткань пиджака и сильные руки обвили меня плотным кольцом.

Уверенно блуждая по обнаженному телу, Арбатов в какой-то момент задержался на груди и воздух резкой волной зашел в легкие. Он так сжал ее, что я даже приподнялась на цыпочки. А еще бедрами вдавился сзади, давая в полной мере ощутить свое возбуждение…

Через шум в ушах я, кажется, расслышала, как бандит втянул мой запах, после чего вдруг отстранился и ладонью провел по спине от лопатки до поясницы. Ягодицы претерпели такое же нескромное прикосновение, и не успела я подготовиться, как он обвил меня одной рукой, делая своего рода захват. и скользнул пальцами между ног.

Чтобы найти опору, я упала руками на гладкую поверхность стола.

«Дыши. Дыши… Расслабься!» — приказывала я себе, когда он протолкнулся внутрь.

И., похоже, это немного помогло перестроиться… потому что по телу начали расходиться робкие волны теплого желания. Однако все это резко оборвалось, когда меня животом уложили на холод мраморной столешницы.

От накатившего волнения сердце пустилось вскачь, а дыхание стало отрывистым.

Сзади послышался лязг ремня, звук разрывающейся фольги и все внутри меня напряглось. Горячая, твердая плоть уперлась между ног, и я зажмурилась в ожидании толчка. Но Арбатов не спешил… Двигался головкой вдоль складочек, будто чувствовал, как сжалось там все.

Я думала, что выдержу… что смогу. Но когда он начал входить, захотелось все резко прекратить! Звать на помощь, молить отпустить..

— Нет… подождите, — выдохнула на волне паники и попыталась встать со стола.

Но бандит не дал шанса этому порыву. Завел мои руки за спину, зафиксировал запястья и продолжил заполнять тугое лоно. Нет, больно не было, но саднящий дискомфорт и раздавленное чувство пугали больше, чем положено…

— Если прыгать с поезда на скорости, можно и кости сломать, — услышала я сухое предупреждение, хотя голос Арбатова не звучал угрожающе. — Запомни это на будущее и не дергай льва за усы. Меня не возбуждают сломанные телки, но и в детский сад я играть не собираюсь. Будешь послушной — тебе будет хорошо.

Решишь иначе — сама себя накажешь.

За этими словами последовал уверенный толчок, и я поняла, что он больше не собирается проявлять снисхождение.

Горло сдавило от отчаяния. Впившись ногтями в ладони, я тихо лежала и просто ждала, чтобы все поскорее закончилось. Только бы не допускать мысли. Только бы… не думать о том, что это насилие! Я сама… я сама пошла на это.

— Бл*ть, какая тесная, — прорычал Арбатов, делая отрывистый толчок, как будто смаковал каждое движение внутри меня.

И неожиданно что-то случилось. То ли его пронизывающий баритон пустил сигналы похоти по нервным окончаниям, то ли естественная потребность взяла свое, но я как будто отвлеклась и дыхание резко сорвалось. Внизу живота и по бедрам рассыпаться искры, да такие опьяняющие, что я вовсе забыла, где нахожусь и непроизвольно подалась навстречу движениям.