Страница 295 из 298
Конечно, на улице нам вслед оборачивались, конечно, нас узнавали — весь Мангерн ждал этого дня, кто с нетерпением и радостью, как мои новые подруги, кто — с разочарованием и злостью. Как леди Илинда и ее прихлебательницы. Последних, кстати, осталось не так много, большинство предпочло все-таки дружить со мной. Точнее, не то, чтобы дружить, сохранять нейтральные отношения. Общество меня все-таки признало, несмотря на то, что я не отсюда. И не только потому, что за моей спиной — Морвейны. Есть, чем гордиться. Я посмотрела на моих мужчин и улыбнулась, в груди привычно сладко затрепетало от могучего прилива чувств. Получила в ответ такие же нежные улыбки и едва удержалась, чтобы не наплевать на приличия и не пересесть к ним. Все же, мы ехали по улице в открытом экипаже. Еще несколько часов придется быть на виду у всех, потом можно будет немного отдохнуть дома, дальше торжественный обед, потом королевский дворец… Казалось, вечер так далеко, так нескоро наступит.
Чем ближе к главной площади Мангерна, где находились Храмы Эгвена и Улинии, тем больше встречалось народу, а уж сама площадь совершенно неожиданно для меня оказалась довольно плотно занята любопытствующими, сочувствующими и мазохистками, пришедшими полюбоваться на мой триумф. Несмотря на то, что утром аж потряхивало от волнения, сейчас я была спокойна, как удав. Первыми вышли Морвейны, подали мне руки, и я осторожно спустилась, постаравшись не наступить на подол. До высоких и широких, всегда распахнутых ворот Храма мы шли под прицелом сотен взглядов, под шепотки и громкие поздравления. Готова спорить на что угодно, дамы обсуждали мой наряд и драгоценности, а заодно и моих женихов. Мужчины… они тоже смотрели на меня. А я улыбалась, приближаясь к величественному зданию из белоснежного мрамора, покрытого искусной резьбой. В стрельчатых окнах витражи, представляю, как красиво внутри. Купол круглый, покрытый темно-голубой краской, символизирующей небо. Удивительно, но за все время, что живу в Мангерне, сюда зайти пока еще не довелось, все дела мешали.
Мы вступили под прохладные своды, и здесь народу уже гораздо меньше — только те, кто получил приглашения. Для них поставили деревянные скамейки с мягкими сидениями, и в этом Храм внутри напоминал чем-то католические храмы моего бывшего мира. По словам Морвейнов, сама церемония не слишком длинная, главное произойдет перед алтарем Эгвена, где я надену кольца Эрсанну и Лоресу. Они мне — в Храме Улинии. Интересно, какие сделали мои лорды, и сколько их? Ну, три так точно. Только как Морвейны надевать мне мое кольцо будут? Двое одно, сразу?.. Углубившись в обдумывание этого важного момента, не заметила, как дошли до алтаря, перед которым нас ждал жрец в парадных белых с золотом одеждах. Гости, едва мы появились в начале длинной дорожки, моментально перестали перешептываться — акустика в Храме была будь здоров, малейший шорох отражался от круглых стен и усиливался под круглым куполом, расписанным сценами из жизни бога. У стен виднелись несколько алтарей поменьше в честь наиболее известных детей Эгвена.
Над главным алтарем возвышалась статуя главы арнедилийского пантеона, высокого симпатичного мужчины с мягкой улыбкой. Черты лица без возраста казались чуть-чуть неправильными, и внешность Эгвена не выглядела идеальной, что только прибавляло ему обаяния. Одежда — свободная рубаха и штаны, резец неизвестного мастера, скорее всего мага, очень точно изобразил все детали, и создавалось впечатление, что статуя вот-вот оживет и спустится с пьедестала. У ног Эгвена стояла обычная плетеная корзина, в нее складывали подношения прихожане, как сказали мне Морвейны. Если подношение исчезало, значит, просьба услышана, если оставалось — бог не счел нужным выполнить. Вот так все просто. Мы остановились перед жрецом, Эрсанн и Лорес опустили руки и нашли мои ладони, легонько сжав пальцы. Я знала, что сейчас нам зададут несколько формальных вопросов, а потом… Кольца и непостижимая божественная магия, которая через жреца навсегда соединит нас.
— Добровольно ли вы пришли сюда? — негромким, но звучным, хорошо поставленным голосом спросил служитель Эгвена.
— Да, — твердо ответила я и точно так же отозвались мои лорды.
— Нет ли иных обязательств, которые связывали бы вас и являлись препятствием к проведению церемонии? — продолжил жрец.
Конечно, вопрос риторический, вряд ли кто-то в здравом уме пришел в Храм, будучи женат или замужем, на второй брак. Но обычай есть обычай, может, когда-то такое и случалось. Жрец выслушал наши ответы, кивнул и продолжил, обращаясь к Морвейнам.
— Помните, обещания, данные перед Эгвеном в день церемонии, нарушить нельзя, поэтому хорошо подумайте над каждым словом, — взгляд служителя стал острым, пронзительным, и на мгновение почудилось в нем что-то, очень далекое от человечества. Я чуть не поежилась, по спине прокатились колкие мурашки. — Что вы готовы обещать вашей женщине, вашей жене и матери ваших детей.
Ого, а вот этого нюанса мне не озвучивали, когда про церемонию рассказывали. И в хрониках Морвейнов тоже ни слова не было сказано. Жрец замолчал, отступив в сторону, и Эрсанн сделал шаг вперед, глядя на статую бога.
— Обещаю любить, уважать, защищать, оберегать и заботиться, насколько хватит моих сил и возможностей, не предавать и не обманывать, всегда быть рядом, — от каждого его слова меня окатывала теплая волна, а сердце замирало, сбивая дыхание.
Всю жизнь мечтала услышать, и не надеялась, что когда-нибудь мне это скажут. Глаза неожиданно защипало, и пришлось быстро-быстро поморгать — не хватало еще позорно разреветься, как слабонервной барышне, да еще при таком скоплении народа. Я опустила голову, несильно прикусив губу, чтобы прийти в чувство, и ощутила легкое поглаживание ладони — молчаливую поддержку Лора. Он чувствовал, что со мной происходит… Между тем, Эрсанн замолчал, достал из кармана пиджака продолговатую коробочку, но не открыл. Его место занял Лорес и слово в слово повторил то, что говорил отец, и опять в горле встал ком. Любимые… Как же нам повезло, всем троим, что я оказалась в вашем доме, а вы оказались именно теми, кто мне был нужен. И кому я нужна… Настолько, что не испугались сложностей, чтобы добиться своего, вытащить меня из раковины. Лор замолчал и вернулся ко мне, и жрец снова встал перед нами.
— Эгвен услышал вас, — он развел руки, глубоко вздохнул, прикрыв глаза, и вдруг ладони служителя окутались мягким сиянием. — Скрепите кольцами ваши обещания, и да будет освящен ваш союз, — его голос стал гулким, низким, пробирающим до самой глубины души.
Кажется, это уже не жрец говорил… Я постаралась не думать о высоких материях, все равно в голове не очень укладывалось, тем более, Эрсанн открыл коробочку и повернулся ко мне. На голубом бархате лежали… четыре кольца, и на каждом — осколок радужного сапфира, неограненный, но, тем не менее, так же переливающийся искорками. Неправильные формы кристаллы не портили, наоборот, камешки смотрелись очень органично на тоненьких золотых ободках. Мои брови поползли вверх: почему-то казалось, что будет одно кольцо, только какое-то специальное. Эрсанн осторожно вынул маленькое колечко, я, не сводя с украшения взгляда, протянула руку. Левую, с браслетом. Пусть кольца будут здесь. Как мне сказали, на какой руке носить, нет никакой разницы, кому как удобно, тот и носит. Маленький обруч легко скользнул по пальцу и довольно плотно сел, но не мешал. Я порадовалась, что ладонь даже не дрогнула, хотя внутри бушевал настоящий шквал эмоций, сердце скакало по грудной клетке, отбивая ребра, как сумасшедшее. Эрсанн обхватил мои пальцы, молча поднес к губам и нежно поцеловал. Я подняла взгляд, встретившись с его глазами, и на несколько мгновений окружающее исчезло, остались мы вдвоем и наша бесконечная любовь, счастье, светившееся в каждом жесте, каждом прикосновении…
А потом я повернулась к Лоресу, и когда на моем пальце появилось второе колечко, рука вдруг окуталась таким же золотистым сиянием, как ладони жреца, и кожу словно овеяло теплым ветерком. Сапфиры ярко вспыхнули, я на мгновение напряглась, невольно ожидая чего-то не слишком приятного, но — через миг все пропало, два кольца так же красовались на пальце, сапфиры поблескивали в падавшем из окон свете. Только вот, теперь это уже были не два отдельных обруча, они переплелись между собой, превратившись в причудливое, оригинальное украшение, которое будет со мной всегда.