Страница 38 из 66
Откуда-то издалека раздалось:
— Эя! Эя! Лирей! Да проснись же, наконец! Кто-нибудь, облейте ее водой, быстро! Эя! Ты всех пиренейцев решила собрать в одном месте?!
Пиренейцы — это такие кошки размером с лошадь, вспомнилось мне, я зажмурилась, а когда открыла глаза, Зверь и местность исчезли, как исчез и белый день, вокруг темно, рядом тлеют угли костра, Вилла с Фоссой трясут меня за плечи, лица у обеих встревоженные. Чья-то ладонь закрывает мне рот.
Стоило Фоссе убрать ладонь, как я проорала прямо в лицо Вилле:
— Зверь! Зверь! Зверь!
Тут уже Вилла заткнула мне рот, придерживая второй рукой затылок.
— Не проснулась, — буркнула она.
— Не похоже, — согласилась с ней Фосса.
Я заколотила кулачками, обнаружив, что попадаю по Вилле, которая стойко сносит удары, лишь чуть морщится, как при атаке назойливой мухи. Так это я по ней, по ним обеим и молотила руками, когда они будили меня? Будили! Не было Зверя, это сон, просто сон!
Я с размаху обняла Виллу за шею, буквально повисла на ней, ещё и в щеку клюнула поцелуем.
— Милая, милая Вилла! — радостно проорала я ей в ухо.
— Точно не проснулась, — задумчиво сказала Фосса.
— Она двинулась, — авторитетно констатировала Вилла, и я радостно расхохоталась, подтвердив ее догадку.
Вилла осторожно отстранила меня, вглядываясь в лицо, я продолжала хохотать, повторяя невпопад:
— Как вы не понимаете, как не понимаете…
Я начала икать.
— Ик! Нет, его здесь нет! Это сон! Это просто сон! Ик!
— Что не понимаем? Кого нет? Кто тебе приснился? — спросили почти одновременно Вилла с Фоссой.
Я снова расхохоталась, и на этот раз мой смех перешел в рыдания.
— Зверя! Ик! Зверя здесь нет!
И я надрывно зарыдала, икая время от времени.
Невесть откуда взявшаяся Лил махнула руками, и нас окатило как будто целым ушатом воды. В руках у Лил, конечно, не ушат, а две походные фляги.
Пузырящиеся потоки заструились по волосам, телу, охлаждаясь на ходу. Досталось не только мне, но и Вилле с Фоссой.
Те по-звериному встряхнулись, зафыркали, Фосса даже зарычала.
— Сдурела? Ты что делаешь? — рявкнула Вилла, клацнув в сторону Лил зубами.
К чести Лил, она даже не шелохнулась, только ресницами захлопала. На ее лице отразилось, что она поняла, что сделала глупость. Вместо того чтобы это признать, она возмущенно пожала широкими плечами и пробормотала:
— То им надо воды, то им не надо! То принеси, то не принеси! То облей ее, то не облей! Что сразу сдурела-то!
— Потому что смотреть надо, — буркнула Фосса, и хотела еще что-то сказать, но Вилла остановила ее, замахав руками, мол, погоди, не до этого сейчас.
Вилла обернулась ко мне, снова пристально всмотрелась в лицо.
— Что тебе снилось, Эя?
— Зверь, — тихо ответила я, дергаясь, как от удара.
— Зверь? — недоуменно переспросила Лил, тряхнув короткими, почему-то влажными волосами, мне в лицо попали брызги. Досталось также и Вилле с Фоссой.
Они недоуменно уставились на подругу.
Та пыталась сделать невозмутимый вид, но стекающая по ногам с кожаной юбки вода заставила одну бровь Виллы поползти вверх. Лил снова пожала плечами, и пробормотала:
— А вы думаете, почему я так долго?
— Мы не думали об этом, — нахмурившись, сказала Вилла.
— До этого момента, — согласилась с ней Фосса и тоже подняла сросшиеся на переносице брови.
— Я так спешила, что свалилась в этот чертов источник, — нехотя пояснила Лил, и Фосса и Виллой захохотали, правда, спустя пару секунд опять повернулись ко мне, лица их снова серьезны, как никогда.
— Так что тебе снилось, Эя? — снова спросила Вилла.
— Я же говорю, Зверь! — рассердилась я.
— Это мы поняли, — пробормотала Фосса, но Вилла цыкнула на нее, и она умолкла.
— И часто тебя снятся такие сны? — спросила Вилла у меня.
Я помолчала, обижаясь, раздумывала, отвечать или нет. То им весело, то им опять интересно, что мне снилось. Наконец, я сказала:
— Почти каждую ночь. Это началось еще в про… на наших землях. Сначала редко, но чем ближе приближалась к границе с вами, тем чаще.
— А прошлую? Что-то я не слышала твоих диких криков? — спросила Вилла.
— Прошлую я не спала, — ответила я, подумав, что она нахалка. Кто это ещё дикий, между прочим! Я вспомнила, как вчера перебирала свои, словно из другой жизни, вещи… плакала… собирала заплечный мешок в дорогу… снова плакала… распарывала и сшивала в пояс перчатки, снова плакала… смотрела на наши с Андре медальоны, они сейчас оба покоятся на моей груди, у сердца… и опять плакала… И опять, и опять…
— Я… — начала было говорить я, и поняла, что не смогу этого им рассказать. — В прошлую ночь я… мне было чем заняться. Я собиралась в дорогу, я была занята.
— Видела я, чем ты была занята, — заявила Вилла, раздраженно махнув. — Не о том говоришь.
— А о чем надо? — с вызовом спросила я.
Вилла вздохнула.
— Ты говоришь, Зверь. Ты видела его? Во сне?
— Я видела оборотня, я уверена.
— Но почему ты называешь его зверем? Откуда знаешь, что это именно Зверь?
Я пожала плечами, хлопая ресницами.
— Просто знаю, и все.
— Как он выглядел? — спросила Лил.
Пока мы говорили, она успела полностью раздеться, и развесила одежду у догорающего костра, водрузив ее на хитрую конструкцию длинных древков, которые сама же и соорудила в два счета.
Мне неловко было смотреть на абсолютно обнаженную Лил, но она ничуть не смущалась своей наготы.
— Опиши его, — попросила она, и положила мне руку на плечо.
Я вздрогнула.
— Попробуй, — снова мягко повторила Лил. — Это важно.
Я послушалась ее. Сначала мне было неловко с в ее обществе, казалось, что она настроена ко мне враждебно, еще и задается, а сейчас я только в ее интонациях расслышала человеческое участие.
Лил, словно слыша мои мысли, мягко сжала плечо пальцами, подбадривая, и я кивнула, заговорив.
— Сегодня я впервые увидела его человеком, — сказала я и мой голос дрогнул. — До этого он был чудовищем.
Вилла хмыкнула:
— Полуформа.
— Что? — не поняла я.
Вилла пояснила:
— У свободных три ипостаси: человек, волк, и третья форма — серединка-наполовинку. Мы чаще называем это боевая форма. Потому что полуформа — это лучшее и от человека, и от зверя, что очень полезно в бою.
— Зверем удобнее, — проворчала Лил, и Фосса усмехнулась, а Вилла сказала:
— Каждая форма имеет свои преимущества. Например, люди поднаторели в охоте, им проще убить зверя, при виде боевой формы они впадают в страх.
— Гм, — хмыкнула Фосса.
— Не все и не всегда, — согласилась Вилла.
— Бывает, что от этого они еще больше звереют. Хотя, куда уж больше, — пробормотала Фосса.
— Ты вряд ли опишешь полуформу так, чтобы мы поняли, кто он, или хотя бы к какой стае он принадлежит, но опиши человека, которого видела во сне, — попросила Вилла.
Я помолчала, обдумывая сказанное, и более уверенно заговорила:
— Он огромный. Ваши мужчины все очень большие, но мне кажется, он и среди вас высокий. Не знаю, почему я так подумала, рядом не было других, чтобы сравнить… он вышел из-за дерева, и первое, что бросилось в глаза — его взгляд. Он смотрел так, что казалось еще секунда, и он убьет меня.
— Ты не отвела взгляд? Не опустила глаза? — удивилась Лил, и Вилла шикнула, мол, не перебивай. Но я ответила Лил:
— Нет, я словно оцепенела от ужаса, не могла оторваться от его желтых глаз. Кажется, у него белая кожа, не бледная, но светлее вашей и черные волосы, они спускаются за спину.
Я помолчала.
— Какие-то особые приметы? — подсказала Лил.
Я пожала плечами.
— Я не помню, — сказала я. — Для меня все ваши мужчины похожи. Они ходят голые, и это так непривычно, что все они почти сразу превращаются для меня в расплывчатые пятна, не могу же я смотреть на голых мужчин, — краснея, соврала я.
На лицах женщин явственно проступило разочарование.