Доктор 3

— Ты сейчас о чём, Стесев? — обеспокоенно встаёт с кресла Жанна.

— От физики отмажете? — спрашиваю, поглядывая на дверь, из-за которой доносится звонок.

— Ещё чего! Сейчас за три минуты расскажешь, что удумал, и пойдёшь! — Директриса откидывается в кресле и скрещивает пальцы рук перед собой. — Лично провожу, скажу, что сама задержала.

— Ну тут вопрос. Мы хотим изменений? И готовы ради них напрягаться и работать? Или нам неплохо живётся и в текущем положении и напрягаться мы не готовы? Я сейчас о педколлективе?

— Живётся нам, конечно, неплохо, — задумчиво откровенничает Жанна. — Но отсидеться не получится, потому что ученики — ужасно активные… ты понял. Запретить не вариант, проще возглавить… Что дальше?

— Сама процедура сверки того, что будут преподавать, с тем, что нужно нам, это уже революция. Пусть в нашей школе она запустится очень выборочно, по очень отдельным предметам и в ограниченном объёме. — Думаю полсекунды, потом решаю всё же ничего не скрывать. — Разумеется, предусмотрены личные плюшки для всех участников процесса.

— Во как, — веселится теперь Жанна, откидываясь в кресле. — Ну давай, двигай свою взятку в мой адрес.

— Есть же конкурс лучшего учителя, лучшего Директора школы, лучшей школы. По мне — яйца выеденного не стоит, но за эти звания почему-то очень сражаются.

— Потому что дают плюшки в глазах Министерства и от самого Министерства, — хмуро поясняет Жанна.

— Звания званиями, но присуждаемые Министерством образования и науки регалии не имеют ничего общего с реальным рейтингом учёных. И педагогов. Вы согласны? — вопросительно смотрю на неё.

— Не до конца. Есть люди, получившие их более чем заслуженно, — снова хмуро отвечает Жанна. — Но их вес, к сожалению, очень нивелируется такими же точно наградами, выданными, например, ассистентке Министра, которой двадцать четыре года, ноль лет педстажа и которая была за год до того Мисс Университет в техасе, я сейчас не о США… в нашем техасе.

— Если реальную работу, ориентированную на реальные цели завтрашнего дня, возглавите Вы, то ввод, например, этой пресловутой «сверки» намерений учеников и школьной программы — это именно реальный рейтинг вас, как публичной персоны в области образования. Потому что резонанс мы обеспечим. Гарантирую. — Похоже, перспективы и будущее нашего канала именно в этой стране для неё ещё не совсем ясны, в силу именно что разницы поколений.

— Думаешь, так просто? — явно из вежливости спрашивает Жанна.

— А олимпиады на что? — выкладываю нас тол первый козырь. И вижу, что в её глазах постепенно загораются понимание, а затем и интерес. — Смотрите. Чтоб узнать, хорошо ли нас учат, в соревнованиях мы должны участвовать регулярно. Олимпиады по предметам — как в спорте. Например, плавание: чемпионат области, кубок области, второй чемпионат после нового года, областной турнир и много чего ещё — это всё в течение одного учебного года. На этих заплывах, каждый спортсмен имеет возможность сделать регулярный срез: каков его прогресс за период и как этот прогресс коррелируется с аналогичным других спортсменов области.

— Продолжай? — задумчиво бросает Жанна, вставая из кресла и начиная прохаживаться по кабинету.

— А почему в школе должно быть иначе? — Делаю пауза, заставляя её повернуться ко мне. — Мы платим большие деньги. Мы хотим понимать конкурентоспособность наших знаний на рынке. Даёшь олимпиады! И это — самый первый вариант… Можем придумать и ещё… Если достаточного количества Олимпиад вашим ГорОном не организовывается, давайте, по аналогии с открытым чемпионатом США по боксу, организовывать нашу олимпиаду? На базе нашего Лицея, о которой извещать все остальные школы? За те деньги, что мы платим, это более чем реально, вы согласны? Как минимум, НШИ будет участвовать ВСЕГДА, это я вам обещаю и беру на себя. По опыту бокса: спарринги даже с одной соседней секцией дают очень много для развития! Поскольку приходится соревноваться с теми, кого ты не знаешь. А если к этим спаррингам подтянутся другие секции — а они подтянутся, потому что других спаррингов не предвидится, а они нужны глобально, как требование времени!.. Почему так же не сделать в науке? Вернее, в школе…

— … периодичность?

— … мотивация для участников? Ладно, педколлектив и так впряжётся…

— … знаете, Жанна Маратовна, это личное, но вам расскажу. Мой отец искренне пытался понять и выучить алгебру. Он в восьмом классе заболел, пропустил пару тем, и когда вернулся, должен был догонять. — Жанна заинтересованно кивает. — Он потратил несколько десятков часов. Он зубрил правила напамять, и даже вызубривал всё: цитировал их в семье, спустя много лет. Но правильно решать на том этапе так и не смог: его ответы почему-то не сходились с учебником, а учительница, на разборах домашнего задания, говорила, что он в решении ушёл каким-то ошибочным путём.

— В математике бывает, — заинтересованно говорит Жанна. — Продолжай?

— Ну вот у него и "было". А логарифмы и интегралы для него так и остались на какое-то время тайной и загадкой.[4] Забегая вперёд: дед продал то ли лошадь, то ли корову, но нанял репетитора, и сегодня мой отец — очень хороший инженер, но это уже детали, мы не об этом… Моё мнение: если ученик зубрит от и до, если искренне тратит несколько часов в день, пытаясь понять то, чего не понимает, но всё равно никак не может начать решать точно и правильно, то проблемы не в ученике. А в иллюстрации материалов учителем; в методике преподавания педагога и в конкретной индивидуальной недоработке с конкретным учеником…

…

Ухожу всё же после окончания физики, оставляя директрису глубоко задумавшейся.

Глава 6

— Мелкий, позвони, как окно после урока будет, — приходит смска.

Дожидаюсь перемены и набираю Лену.

— Мелкий, привет. Спасибо за харчо! Лучше, чем в КАХЕТИИ… Я всю кастрюлю уже доедаю, окей?

— Да без проблем, на здоровье. Для того и варил. Внимательно слушаю, — говорю, затыкая второе ухо пальцем, поскольку от шума в коридоре не спасают даже наушники. Которые лень доставать.

— Я сегодня на тренировку с Тимуром к Сергеевичу. Он говорит, что мне полезнее будет сейчас с той группой. Типа там и техники азы, чтоб я никого вечером не смешила. И на физуху нагрузка как раз по мне.

— Да? Ну ладно, — отвечаю несколько расстроенно. Потом улыбаюсь. — Смотри, как тебя проняло. Ладно, годится, я рад.

— А тебе без меня вечером будет там скучно, да? Ты хотел со мной? Хи-и-и.

— Честно говоря, да, — не вижу причин отпираться. — Понятно же, что вместе лучше… Что за вопросы от профессионального психолога.

— Тогда радуйся, вечером с тобой тоже поеду.

— Вот и хорошо. Я рад. Кстати, тебе тут передавали огромный привет и такого же размера благодарности за вчера. И уже от меня вопрос: что там? Что показали анализы?

— Да анализы показали целый коктейль… Мелкий, извини, не скажу подробностей. Я, конечно, уже знаю ВСЁ, но это всё ж врачебная тайна. Ты же не обидишься, если твоя половина попросит тебя не заставлять её нарушать врачебную этику и делиться с тобой такой информацией?

— Да я вообще без проблем. Хотел спросить просто, что там с этими клоунами по здоровью, и что дальше будет? Хотя не огорчусь, если и не узнаю подробностей… Директор всё равно говорит, они на отчисление.

— Ну, если в таком разрезе… Плохо у них со здоровьем. Есть мнение, что вытаскивать их придётся серьёзно. В смысле, нужно будет серьёзно напрягаться, чтоб их вытащить. Родителями сообщили сразу. Если родители не болваны — теперь это их головная боль. Диспансер, со своей стороны, дал рекомендации по клиникам. У нас есть как минимум две, где вытаскивают более шестидесяти процентов. Так что, если родители нормальные, и если сами пацаны захотят — есть все шансы.

— Что-то шестьдесят процентов мало, нет? — сомневаюсь вслух.

— Окстись! В мире ниже сорока! Специалист нашёлся…

4

Про алгебру — это конкретный пример со мной. Я перестал понимать алгебру в середине 8 класса, тогда учились 10 лет. Я искренне пытался догнать. Несколько раз. Тратил часы, силы. Но интегралы и логарифмы конкретно в школе так и не освоил. Хотя до 8 класса был круглым отличником и времени на учёбу не жалел.