Время бусово

Бус взял еще один сочный плод из вазы.

— Возможно, август, оно и так, но мы, русы, привыкли доверять нашим священным писаниям и Ведам. Впрочем, — заметил вполне серь-езно он, — чтим и ваши.

Император Константин сопроводил последние слова русколанско-го посла долгим и внимательным взглядом, однако ничего не сказал.

— До чего же прекрасен сей плод! — Произнес Бус, рассматривая взятый им плод. — Как боги заботятся о человеке! Только человек, жаль, так не заботится сам о себе.

— Однако, плоды плодами, а разговор — разговором, — решил импе-ратор вернуться к обсуждаемой теме. — Продолжай рассказ о схожести наших богов. Честное слово — интересно!

— Что ж, продолжим, — открыто и доверительно улыбнулся Бус. — Не каждый философ и ученый интересуется богами чужой земли. А тут — сам император!

К слову пришлось сказанное Бусом или умышленно решил он польстить своему собеседнику, тем паче, что это было на самом деле так, но, что было сказано, то было сказано. Впрочем, оно понравилось императору, как и сам Бус, который все больше и больше вызывал до-верие и неподдельный интерес у Константина.

— Возьмем, к примеру, греческого бога Солнца и сына Зевса Апол-лона, — продолжил Бус, — так ему у нас соответствует бог Световид. Та-кой же жизнелюб и покровитель прекрасного, такой же светлый и луче-зарный, дарящий без какой бы то ни было скупости людям добро, тепло, свет и иные блага…

— Извини, — вновь перебил император рассказчика, — что прерываю, но вот слушаю тебя, словно не посла из далекой Русколани, а кого-то из наших фламенов или даже пантификов, рассказывающих о наших и греческих богах. Даже не верится отчасти, что в далекой в…

— …варварской стране — хочет сказать император, — улыбнулся Бус, приходя на выручку императору в его затруднении.

— …скажем так, северной стране… — после небольшой заминки и чуть сконфузившись, нашелся Константин, — те же самые боги, что и в Римской империи, только зовут их по иному… Мне о таком, несмотря на то, что в империи добрая сотня разных народов, философов и ученых мужей, раньше не приводилось слышать. Как тут не удивляться?

— Люди, август Константин, хоть и говорят на разных языках, но все, по сути, одинаковы, — заметил без вызова и иронии, однако с досто-инством на это Бус. — Так почему же богам быть слишком разными?

— Мысль, конечно, интересная, — не стал скрывать некоторой язви-тельности в голосе Константин, — но мне кажется, что наши жрецы ее не очень воспримут. Для них только их боги и существуют, иных же они и знать не желают.

Император вспомнил, как тяжело приживалось в империи христи-анство, как много пришлось христианам пострадать за веру и свои убе-ждения, прежде чем он, Константин, своим указом призвал граждан к веротерпимости и прекратил, наконец, преследование поклонников Христа.

— Август Константин желает слушать дальнейший рассказ о подо-бии наших богов или же сменит тему беседы? — заметив задумчивость императора, тихо спросил Бус.

— Почему же не послушать, — оживился Константин. — Умных лю-дей не так уж много, чтобы позволять себе их слова пропускать мимо ушей. А до иного дойдет черед. Думаю, что посол спешки не имеет?

— Конечно, — доверительно улыбнулся Бус, словно не замечая лест-ного отзыва о себе в словах императора, — посол спешки не имеет. По-сла только одно тревожит: не злоупотребляет ли он доверием и време-нем августа? — Все же комплементом за комплемент расплатился кня-жич, как говорится, долг платежом красен.

— О, это пусть посла не тревожит, — придал и Константин доброже-лательность своему аскетическому лицу. — Мы у себя дома… успеем и отдохнуть, и делами позаниматься.

— Коли так, то слушай, август, далее, — продолжил Бус. — Вашей богине охоты Диане соответствует наша богиня Зевана, Марсу — Перун, Ювенте — Зимстерла, Юпитеру — Дажьбог, сын Сварога — Бога Творца всего сущего и Бога-Рода.

— Подожди, княжич, — остановил Константин собеседника. — Полу-чается, что ваш Сварог и Бог христиан — Христос, схожи? По крайней мере, в некоторых чертах…

— В данном случае многие схожие черты у Создателей имеются, но есть и различия, — ответил Бус. — Как, впрочем, и между людьми, — до-бавил он тут же.

После этого разговор о богах как-то сам собой пошел на убыль, и тема эта была закрыта. Зато нашла продолжение другая.

— А знает ли посол такой народ, как сарматы? — задал Константин давно уже назревший и дожидавшийся своего момента вопрос.

— Знает, — почему-то от третьего лица заверил Римского императо-ра Бус. — И не только народ сей в Русколани известен, но и родствен-ные себе народы в нашей земле имеет: алан и берендеев. Да и мы, руси-чи, по правде сказать, их своими далекими предками признаем. Когда-то, наши и их прадеды, как и иллирийцы, большими родственниками были, но потом, как ветви одного древа, в разные стороны разошлись. И это было в столь давние времена, что уже и никто не помнит. Но тепе-решние сарматы, — уточнил Бус на всякий случай, — большей частью за рекой Ра обитают, в наши степи редко заходят.

— Это уже хорошо, — серьезно отметил император. — А не скажет ли посол, — продолжил он развивать данную тему, — пропустит ли их через свои земли твой отец, если они, сарматы, соизволят на северные грани-цы нашей империи перебраться?

— Мне трудно, не посоветовавшись с отцом, за него слово-ругу держать, — уклонился от прямого ответа Бус. — Август знает, слово не воробей — выпустил, не поймаешь… Однако, надо полагать, что боль-ших противодействий тут быть не должно. Я и, надеюсь, мой отец, по-нимаем, что сарматы должны стать своеобразной живой бронью между землями империи и готами. Так?

— Скрывать не стану, — по-прежнему был серьезен Константин, — речь как раз о том и идет. Считаю необходимым готов и их воинствен-ных вождей слегка приструнить.

Легкий сарказм в словах и тот тон, с которым все это было сказано, не укрылось от слуха Буса.

— Полагаю, что союзника в лице Русколани в этом плане империя уже обрела. А союзники всегда договорятся, кого и куда пропустить… Князя Дажина, моего отца, как и меня, впрочем, активность готов на нашем пограничье совсем не радует. Несколько лет отец вместе с дру-гими князьями из славянских земель уже ходили походом в Тавриду, возвращали себе Сурож и Корсунь, а также иные города занятые гота-ми.

— То земли империи, — нервно дернул щекой Константин, не сумев скрыть за маской вежливости внезапно нахлынувшего раздражения.

Посол затронул щекотливую для обеих сторон тему: и Римская империя, и Русколань считали указанные земли своими. Причем, эти земли всегда были источником постоянного напряжения в отношениях соседей.

— Пусть так, — не стал обострять беседу Бус, — но в тех городах не только греки-эллины, но и русы живут уже много веков. А вот готов там никогда допрежь не было! Кроме того, наши конфликты, мы как-нибудь без готов сумеем решить, верно, август?

— Пожалуй, то — верно. — Принял протянутую руку помощи и ди-пломатии Константин. — А теперь, как я считаю, пришла пора взглянуть нам обоим вот на эту карту, — сделал он приглашающий жест, — чтобы обсудить, каким путем идти сарматам и где им встать лагерем перед тем, как окончательно расселиться на порубежье.

Бус не замедлил воспользоваться приглашением, и они оба накло-нились над картой.

Карта была мастерски выполнена. На ней не только были отмечены реки, озера и моря, а также большие города, но и горы, и дороги, под-властные Римской империи земли и народы, их соседи. Имелись на ней и пояснительные надписи на латинском языке, и геральдические изо-бражения.

Бус сразу же отыскал Византий, обозначенный не просто каким-либо, как иные города, знаком, но маленьким рисунком крепости. На-шел он и Понт Эвксинский, и Сурожское море, и Кавказские горы, идущие от берегов Понта к берегам Фарсидского, или, по-гречески, Гирканского моря. Нашел взглядом и города: Херсонес, Сурож, Панти-капей — столицу Боспорского царства, Танаис, Ольвию-Олешье, даже слова «скифы» и «сарматы» в междуречье Ра-реки и Днепра-Борисфена, обозначающие, по-видимому, народы, населяющие данные земли. Только ни Русколани, ни ее градов он на этой карте не увидел, словно их на землях тех никогда не было.