Страница 8 из 23
И пошла потеха.
Собственно, Геннадий был уже не нужен. Ему осталось только наблюдать, как действует настоящий специалист.
Один здоровяк тут же свалился с перерезанными поджилками. Троих вопящих шаманов римлянин прикончил походя. И со страшной силой вогнал изогнутый конец серпа второму гиганту в лоб. Серп сломался, а квеман рухнул навзничь с обломком черного камня, блестевшего на манер третьего глаза.
Весь процесс занял от силы пару секунд. Ровно столько, чтобы из хижины, сдирая чехлы с наконечников копий, выскочили еще двое квеманов.
Черепанов бросился на перехват, но кентурион успел раньше.
Один из квеманов перекувырнулся в воздухе и приземлился затылком о камень: ему между ног попало древко копья второго. Но не просто так, а с помощью Плавта, перехватившего это копье и всадившего обломок серпа в живот его прежнего хозяина.
- Извини, приятель, некогда с тобой возиться, - пробормотал подполковник, перерезав горло оглушенному вождю.
С момента, когда Черепанов свернул шею кровожадному дедугану, прошло максимум полминуты, а поле боя уже очистилось от врага. Приятно все же работать с хорошим напарником.
Таким образом внутри частокола остались лишь двое квеманов. Самых юных. Как только парнишке прекратили мешать глупыми советами, он прекрасно справился с задачей и так увлекся, что вышел на второй круг, не замечая, что обстановка существенно изменилась.
Зато подружка его пронзительно закричала, увидав над собой заросшее черным волосом лицо римлянина.
- Хочешь быть вторым? - спросил Плавт Черепанова.
Подполковник мотнул головой. Он решил, что римлянин спятил. Снаружи, по ту сторону частокола толпился народ. И этот народ уже наверняка заподозрил недоброе.
- Ты прав, - сказал кентурион. - Я тоже не люблю быть вторым, но иногда приходится.
С этими словами он ухватил неудавшегося отца будущего завоевателя и скинул его с алтаря.
- Пригляди тут, - бросил он Геннадию, занимая место юного квемана. Не бойся, детка, папа Гонорий умеет делать таких солдатиков, что твоему сопляку и не снилось.
В сарае нашлась пара круглых щитов. Остальное они содрали с убитых. В живых оставили только перепуганную бедняжку ("Дал бы тебе пару динариев, да твои соплеменники все вытрясли", - сказал ей на прощание Гонорий) и ее "жениха". Последнего - исключительно по настоянию Черепанова. Кентурион собирался прирезать сопляка.
Снаружи чувствовалось шевеление, но войти никто не решался, хотя ворота и не были заперты.
Плавт взял золотой кувшин с четвертого алтаря, понюхал, пригубил:
- Ба! Череп, хочешь молока?
Черепанов был занят: пытался поджечь смоченную маслом тряпку с помощью кремня и кресала.
- До утра провозишься! - Римлянин отобрал у него инструмент и в два счета добыл огонь. Возможно, он не стал бы помогать, если бы знал, что собирается делать Геннадий.
Пока римлянин набивал мешки добычей и найденной жратвой, подполковник довел дело до конца.
- Эй! Ты что! - заорал кентурион, когда увидел, что его новый друг поджигает квеманских идолов. - Они же отомстят!
- Спокойно, - отозвался подполковник. - С местью разберемся! Зато как красиво горит.
Плавт пожал плечами и обломил древко копья, оставив кусок в две ладони длиной и превратив оружие в подобие короткого меча.
- Так привычней, - пояснил он. - А теперь - вперед!
Закинув мешки за спину, друзья подхватили щиты и бросились к воротам.
Створки они распахнули разом.
- Бар-pa! - страшно заревел римский кентурион, огромными прыжками устремляясь по склону.
- Ур-ра! - вторил ему летчик-космонавт Черепанов, не отстававший ни на шаг.
Народ, столпившийся у подножия холма, порскнул в стороны: два зверовидных воина на фоне пылающих богов (дерево, пропитанное маслом, горит отменно!) - зрелище не для слабонервных. Наверняка никто из квеманов и не вспомнил, что на их стороне двадцатикратный численный перевес. Каждый думал: как бы унести ноги.
На пути чужеземцев оказался один-единственный квеманский молодец, который от страха впал в ступор.
Кентурион сшиб его щитом, перепрыгнул через тело и побежал дальше. К лодкам.
На берегу их оказалось аж пять. Пока Черепанов спихивал одну на воду, Плавт ловко продырявил днища остальным.
Через минуту они были уже в ста метрах от берега.
Вопли осиротевших квеманов разносились над водой.
- Не забудь, - напомнил Плавт, налегая на свое весло. - Ты обещал отвести от нас гнев варварских богов.
- С богами я разберусь, - заверил подполковник. - Меня больше люди беспокоят.
- С людьми разберусь я, - заявил кентурион. - Второй раз меня эти пожиратели желудей не возьмут, это точно!
Друзья переглянулись, ухмыльнулись и еще энергичнее налегли на весла.
Над покинутым островом поднимался жирный черный дым.
Глава седьмая,
В КОТОРОЙ ВОПЛОЩАЕТСЯ В ЖИЗНЬ СТАРИННАЯ РИМСКАЯ ПОСЛОВИЦА
- И куда мы теперь, друг Череп? - спросил Плавт, останавливаясь у развилки.
- Меня зовут Геннадий, - напомнил Черепанов.
- Хорошее имя, - отозвался кентурион. - Эллинское. Означает: благородный. Верно? Но ведь ты не эллин. Кто дал тебе такое имя, варвар?
- Родители. Тебе что-то не по вкусу, Гонорий?
Спору нет, этот римлянин - крутой парень. Но именно таким крутым парням надо время от времени напоминать, с кем они имеют дело.
Секунд десять Черепанов и Плавт играли в "кто кого переглядит".
Римлянин первым отвел глаза, засмеялся:
- Все в порядке, Геннадий. Хорошее имя. И ты тоже хорош. Так куда бы ты хотел направиться?
- Туда, откуда меня увели.
- Что за место? Твоя родина? - Римлянин был заинтересован.
- Нет. Селение. Примерно в двадцати переходах отсюда. Там остался мой друг, и я беспокоюсь, как бы с ним не случилось худого.
- Как называется это место?
Черепанов пожал плечами:
- Понятия не имею. Мы... прибыли издалека. В общем, случайно. И даже толком языка здешнего не знали.
- Случайно? - Кентурион одарил Геннадия долгим взглядом, приподнял бровь. Но понял, что его товарищ не склонен давать объяснения.
- Твой друг похож на тебя? - спросил римлянин.
- Отчасти.
- Вряд ли он пропадет, - уверенно произнес кентурион. - Не думай об этом. Ты не можешь ничего сделать. Сейчас. Поэтому мы пойдем туда, куда хочу идти я. А я хочу вернуться домой.