Семейные традиции

Я ограничился тем, что бросил на батю благодарный взгляд. Он ухмыльнулся, обнимая явно умиленную до готовности разрыдаться маму и целуя ее в висок. А потом, чертыхаясь, подскочил и помчался спасать подгорающий шашлык.

Все же, когда мы всем мужским составом пошли покурить, Влад мне прописал. Ровно в печень, как по учебнику. Батя ему не мешал, но милосердно придержал меня за плечо, пока я разгонял алмазы в небе и пытался начать нормально дышать. Семён тихо посмеивался, прикрывая лицо рукой с сигаретой, но это просто потому, что я не в его дочку влюбился.

— Обидишь ее — убью к чертям! — процедил крестный, зло щурясь и разрывая так и не зажженную гвоздичную сигарету на кусочки.

— С чего бы это? — прохрипел я, кое-как выпрямляясь и поводя плечами.

— Он такой же? — вцепившись отцу в футболку, Влад рванул его на себя. — Такой же, как ты?

— Завали ебало! — рыкнул батя, сжимая кулаки. — Откуда мне знать? А если и да — это всегда обоюдно добровольно, понял?

Мы с Семой переглянулись, он только пожал плечами, не торопясь встревать. В душу закрались нехорошие такие подозрения, но, пока я сам себе на вставные зубы не заработал, лучше, кажется, к бате с расспросами не лезть.

Они немного поборолись взглядами, и я уже приготовился разнимать, но все же разошлись. Влад даже буркнул что-то, похожее на извинения, но за это ручаться нельзя. Вообще ни разу не слышал от него извинений, кроме как перед Настей.

Семён докурил и весьма настойчиво потянул второго лишнего к столу, мы с батей остались вдвоем. Проводив друзей взглядом, он как-то изучающе смерил меня взглядом, а потом хмыкнул и тряхнул головой.

— Что за спор был? — осторожно спросил я, прикуривая наконец от его зажигалки.

— Какой? — глубоко затянувшись, отец непонимающе нахмурился. — А-а, это… Когда вы, всё-таки, прозреете, два очевидно влюбленных подростка, — он хмыкнул, — я ставил, что с восемнадцати до двадцати, думал, за год в армии заскучаете, мама ставила до двадцати пяти. Босс понадеялся, что вообще это пройдет, лошара.

Сдержанно усмехнувшись, я отвёл взгляд. Вопрос про эту стычку с Владом так и зудел в подкорке, но нет. И по роже получить неохота, и что-то стыдное о родителях узнать тоже, даже больше. Хватит с меня того, что лет с двенадцати, когда я начал шароебиться по улице почти бесконтрольно, меня обязали за пять минут до прихода домой кидать сообщение одному из родичей или звонить в домофон по пути. Сначала я не понимал, зачем, а потом, в один отвратный и мерзкий день, до меня дошло. Вопль “фу-у!” слышал, наверное, весь дом. Зато хотя бы не было неловких ситуаций с застигнутыми врасплох родичами.

Вздохнув, я сделал последнюю затяжку и, потушив окурок о подошву кроссовка, кинул в урну.

— Ну давай, скажи, кто первый раскололся, м? — свойски пихнув меня локтем, батя прищурился.

М-да, как бы сказать…

— Ника, — ещё раз вздохнув, я потер ёжик, — я бы никогда не решился.

— Вероника хорошая и решительная девочка, — похлопав по плечу, он положил ладонь мне на загривок и предупреждающе слегка сжал шею, — не вздумай ее обидеть, береги, но и в тряпку не превращайся, тогда все будет хорошо.

Невнятно замычав, я кивнул, старательно пряча взгляд. Как-то стрёмно на такие темы разговаривать, прям стыд накатывает, как когда я собирался на свидание в девятом классе, а он вручил мне пачку презиков и похабно подмигнул.

Если уж на то пошло, у меня был прекрасный учитель в плане оберегания, потакания, но при этом поддержания собственного авторитета в отношениях с женщиной. Мама всю жизнь перед ним едва ли не на цыпочках, но при этом всегда зацелованная, задаренная приятными мелочами и чуть что — сразу ему за спину. Образец есть, осталось достойно и грамотно его придерживаться.

========== Часть 4 ==========

Проснуться от мягких объятий со спины — что может быть лучше? Женя притирался, поглаживал меня и довольно урчал, целуя в плечо и шею.

— Знаешь, чувствую себя как в странной версии “Маши и медведя”, — пробормотала я, откидываясь ему на грудь, — с очень ласковым и заботливым медведем.

Ну правда, он такой здоровенный… К счастью, не как Вадим, немного поменьше, но все равно очень плотно сложен, с широкими плечами, узкой талией и классной задницей. Слава тайскому боксу, черт побери.

— Может быть, я не всегда ласковый, — тихо усмехнулся парень, шершавой ладонью поглаживая мой живот. “Может быть”, да? Может быть, и я бы не отказалась, чтобы меня отшлепали или покусали хорошенько, — встаёшь, кис?

Ну да, ему на пары ещё, а у меня остались только ГОСы и защита. Но вставать я совершенно не хочу! Ключи ведь у меня есть. Я бы с удовольствием тут и осталась ещё на ночь, но папа максимально жёстко теперь следит за правилом “не больше одной ночи вне дома”. Надо было всё-таки переехать в квартиру, которую он подарил, а не сдавать ее, глупая я.

— Хочу завтрак в постель, — игриво коснувшись кончиком пальца его остро очерченной челюсти, уже гладко выбритой, я схлопотала нежный поцелуй в запястье.

— Все, что пожелаешь, моя королева, — пробормотал Женя, прижимаясь щекой к моей ладони и прикрывая глаза.

Он ушел, а я уткнулась лицом в подушку, пытаясь сдержать восторженный визг. Он всегда был таким мягким со всеми девочками, но со мной — особенно. И я воспринимала его заботу, как данность, а потом он вдруг вытянулся, раздался в плечах, возмужал, заставляя меня глупо и по-подростковому влюбиться, и… И начал встречаться с девушкой. Таким довольным выглядел, а я неделю рыдала по ночам, пытаясь принять, что для него так и останусь сестрёнкой. Искала кого-то похожего, но похожие внешне парни были слишком грубыми, а похожие по характеру оказывались совсем уж тряпками. Искала такого же сильного, спокойного, заботливого и, при необходимости, твердого, а надо было только руку протянуть. Идиотка я, ой идиотка! Да и он не лучше, тоже скрывал и грыз себя.

Перевернувшись на спину, я устроилась полусидя, откинула волосы с лица. Надо сегодня уделить время подготовке к экзамену, сходить на маникюр и, наверное, выбрать красивое белье. Жене много не надо, чтобы возбудиться и зажать меня в мало-мальски подходящем месте, но сегодня-завтра начнутся месячные, после хочется устроить ему приятный сюрприз.

— Завтрак в постель! — объявил парень, появляясь в одних джинсах и с подносом в руках.

Вернее, с подставкой, он на нее ноутбук ставит, если на кровати или диване с ним сидит, а то “пыли наглотается, заебусь чистить”. Как оказалось, тарелка с тостом, чашка кофе и большой стакан смузи там тоже прекрасно умещаются.

— Господи, как тебя ещё никто на себе не женил, — усмехнулась я, подтягиваясь повыше.

— Ты зря думаешь, что я кому-то ещё таскал завтраки в постель, — улыбнулся Женя, ставя эту штуку у меня над бедрами и мягко чмокая меня в уголок губ, — честное слово, смузи без сельдерея.

— Теперь я подозреваю, что там как раз и есть сельдерей, — рассмеялась я, обнимая его за шею и благодарно целуя.

А то у него какой-то фетиш на сельдерей, каждое утро пьет его, так ещё и мне пытался подсунуть, замаскировав под зелёным яблоком и шпинатом. Человек Правильное питание, блин.

Взяв с тумбочки телефон, я выгодно устроила ноги и сфоткала свой завтрак, а на заднем плане очень удачно Женя натягивал футболку, демонстрируя широкую крепкую спину. Для хорошего настроения было бы достаточно одного его или завтрака из очень аппетитного тоста со сливочным сыром и тоненькими дольками авокадо, а вместе так вообще шикарно.

— И знаешь, что? — присев на край кровати, мой, мой, мой парень наклонился, натягивая носки. — Я сегодня заеду к Владу, поговорю с ним.

Так, это уже нехорошо. У него за полторы недели ещё прошлый синяк на животе не сошел, куда ему ещё один. Иногда папа слишком уж жёстко защищает нас, зачем так вот с собственным крестником? Он ведь прекрасно знает, что Женя ни за что меня не обидит.

— По поводу? — осторожно уточнила я, обеими руками поднимая бутерброд, чтобы ничего не уронить на постель.