Семейные традиции

Ника вернулась в спальню, присела у меня за спиной, наклонилась, касаясь плеча грудью, ее вкусно пахнущие волосы свесились у меня перед лицом, и я лениво погладил их, изо всех душевных сил надеясь, что она пришла просто поласкаться, а вставать не обязательно.

— Уже пора? — вздохнул я после чмока в щеку.

Фу, кошмар, вечно спросонок хриплю, как прокуренный алкаш.

— Ну, если ты меня везёшь, то да, — усмехнулась Вероника, целуя меня ещё и в уголок губ, — сделаешь кофе?

Кивнув, я повернулся на спину, сладко и долго потянулся. Сделаю, конечно, и кофе, и завтрак. Дел на сегодня у нас обоих невпроворот, но ее дела гораздо важнее. Кажется, она уже немного успокоилась, это главное. А то у нее бывает, что от нервов включается ручник где-то в голове, и начинается такое торможение, будто у нее с рождения и капли мозгов в этой чудесной головушке не было.

Зевая до щелчков в челюсти, я поплелся в душ. Пока раздевался и забирался в ванну, сшиб часть этих бесконечных флакончиков и ещё раз убедился, что купить полочку — нихуя не прихоть, а ебаная необходимость. У них ещё, с какого-то хера, не у всех дно плоское, как неваляшки, блять, кто их такими сделал вообще.

Закончив с душем и бритьем, я тщательно вычистил зубы и пополз на кухню. Включил кофемашину, сунул хлеб в тостер, заглянул в холодильник за фруктами и с ужасом обнаружил, что кончился сельдерей. Как можно было проебать истощение такого важного ресурса? Он вкусный, полезный, сытный и низкокалорийный — самое то для завтрака, так ещё и прокуренность убирает. А то курю я не особо много, но все равно.

Пришлось делать себе смузи из огурца, зелёного яблока и йогурта, для Ники, как обычно, сладкий, бананово-нутелловый. Нутеллу же и на тост ей намазал, сверху положил кусочки клубники. Надо сегодня-завтра заехать на оптовку и втариться овощами и фруктами.

— Чего такой несчастный? — поинтересовалась девушка, заходя на кухню уже с идеально гладким высоким конским хвостом.

— Сельдерей кончился, — пробурчал я, помешивая утративший очарование утренний коктейль, — ну чего ты ржешь, я люблю сельдерей!

Ишь, заливается, засранка. Сейчас вот свеженакрашенные глаза у нее потекут, будет знать.

— Да кто же спорит, — прохихикала она, усаживаясь за стол, — только интересно, как ты мог так прочно на него подсесть.

Красивая такая. Улыбается, слизывает с кончиков пальцев шоколадную пасту, домашняя и уютная в моей футболке и коротких шортах.

Наклонившись, я взял ее лицо в ладони и крепко поцеловал немного приторные от Нутеллы губы. Сколько раз я представлял себе, что когда-нибудь это сделаю — просто возьму и поцелую, и будь, что будет. А теперь можно, и я знаю, что получу только взаимность.

— А на тебя? — поцеловав ее в кончик носа, я залпом допил смузи и пошел гладить себе футболку, оставил ее завтракать и пытаться опомниться после неожиданной атаки.

Оказалось, все мои десять футболок уже заботливо выглажены и повешены в шкафу. В целом, от полутораметровой штанги мне осталось сантиметров двадцать, где как раз помещались вешалки с костюмом, парой рубашек и футболками. Вот что-что, а наглаживать шмотки Ника любит, так что надо бы обновить утюг. Моим хлопковым футболкам посрать, чем я их глажу, а девушки носят совсем другие ткани. Список дел множится, я так беспокоюсь, чтобы ей было у меня тут хорошо — но при этом все так естественно и само собой. Макс бы вот нервничал очень, он любит, когда мы с ним только вдвоем. Вернее, любил.

Вздохнув, я натянул серые штаны, черную футболку. Мамуля вечно ворчит, что я, как сорока, вечно в серо-черном, но это самые практичные цвета, мало ли, в чем можно изгваздаться. Да и, в принципе, у бати эту гамму разбавляет только хаки, так что от всех наездов можно отбрехаться наследственностью.

Пока Ника одевалась, я упал на диван и открыл ленту. Смотрел туда одним глазом, пока на ноуте гуглил прогноз погоды, а потому очень удивился, когда заметил свою морду. Ника выложила коллаж из пяти фоток, где я пью по утрам свой зеленый смузи, и среди них вставила одну с Кристианом Бейлом из одного из “Бэтменов”, где он тоже залпом хлебал что-то зеленое из высокого стакана. И даже подписала: “Или я живу с Бэтменом, или кое-кто неисправимый ЗОЖник”, эмодзи понатыкала. Вот же жучка! Когда только успела нафоткать, а. Пришлось лайкать и в комментариях писать, что я ничего не берусь утверждать, но никто никогда не видел меня и Бэтмена в одной комнате.

Спустя несколько минут из спальни донёсся заливистый смех, значит, чекнула. Ох и социоблядь, ох и зависимая. Хотя, наверное, тут ничего не исправить уже. И надо ли? Только благодаря Инсте я мог любоваться ей хоть каждый час, потому что, хоть мы и виделись часто, мне постоянно ее не хватало. Только в мае стало немного не до того, когда Максу совсем было плохо.

Целую вечность спустя Вероника, наконец, была готова. Надела туфельки, взяла сумку, расчесала хвост, накрасила губы. Я не удержался, чмокнул ее — получил пизды, потому что смазалось, но она смеялась вместе со мной.

— Так, нет, стоять! — скомандовала девушка с резким и неожиданным переходом от милого хихиканья к строгости, когда я потянулся обниматься. — Блузку помнешь.

Закатив глаза, я фыркнул и показательно поднял ладони. Не хочет обниматься — ну и ладно, ну и пожалуйста. Потому что после экзамена я ее от души выебу. Эта потрясающая перспектива буквально окрыляла.

В машине я уже почти привычным жестом положил ладонь ей на коленку. Так приятно, уютно, по-семейному как-то, наверное, потому, что в моей семье это всегда было нормой. Вероника тоже совершенно спокойно реагировала, просто накрыла мою лапищу своей маленькой лапкой и продолжила переписку одной рукой.

Уже на стоянке универа, вежливо открыв для девушки дверь и подав ей руку, я осознал, что не взял рюкзак, а это значит, что у меня нет с собой студенческого.

— Я тогда поеду, кис, а то студак забыл, — я поцеловал тыльную сторону ее ладошки, другой рукой заправляя крохотный волосок ей за ушко.

— Да и зачем ты там нужен, — улыбнулась она, коснулась моей щеки, — я тогда позвоню, когда закончу, ладно?

Кивнув, я наклонил голову и поцеловал ее в уголок губ. Прямо в самую улыбку.

Решив не париться с местом всех нужных покупок, я приехал в строительный торговый центр. Сначала зашёл в магазин бытовой техники и взял утюг — навороченный и хитровыебанный, который сам знает, какую ткань гладит, и не имеет переключателя температуры. Правда, если он прижжет шёлковую рубашку или что-нибудь еще такое нежное, Ника меня им же и забьет, наверное.

Закинув коробку на переднее сиденье, я потопал в мебельный. Прямо на входе увидел длинную напольную стойку для обуви с тремя полочками, верхняя из которых ещё и как сиденье может использоваться, да и цвет подойдёт. Поскольку обуви у моей девушки дохерища, это тоже пригодится, а я куда-нибудь свои три пары кроссовок и кеды с берцами приткну.

В отделе для ванных девушка-консультант показала мне прикольный белый шкафчик с одной дверцей и несколькими открытыми полочками сбоку. Плоский, конечно, но достаточно вместительный, над стиралкой повешу. И в цвет к нему узкий высокий настенный шкафчик, его можно сбоку от зеркала ебнуть, будет туда косметику ставить.

Кстати, о косметике. Можно нехило сократить количество этого добра в ванной, если часть переедет в спальню, так что я попросил показать мне ещё и туалетные столики. Выбрал один, небольшой, но в тон к имеющейся мебели, с зеркалом и подсветкой, кучей полочек и ящичков, туда же взял мягкий круглый пуфик. Уже на кассе подумал, что розетки рядом со свободным местом, куда я думал приткнуть столик, нет, захватил ещё удлинитель на три дырки, чтобы воткнуть подсветку и всякие волосяные причиндалы.

Перетаскав все коробки в машину, я рухнул на водительское сиденье и закрыл глаза. Заебись сейчас это всё наверх таскать, надеюсь, лифт не наебнется, как в прошлый раз. Зато управился за сорок минут и обошёлся одним магазином.

Столик приехал в разобранном виде, так что его я оставил себе на десерт. Закинул новый утюг на место, быстро навертел дырок в ванной, молясь только, чтобы кафель не треснул, повесил оба шкафчика. Расставляет уж пусть сама, как ей удобно, лезть в это дело я не буду.