Страница 56 из 60
Гамид вначале не понял, что от него хотят. Страх смерти помутил его разум. Затем, увидев протянутую к нему рукоять сабли, пришел в себя, схватил оружие и вскочил на ноги. Вмиг развязал башлык, скинул бекешу. Торопился, словно боялся, что казаки передумают.
Блеснули, скрестились сабли. Заскрежетала крепкая холодная сталь. Гамид сразу же ринулся в наступление и немного потеснил Арсена. Отчаяние придало ему силы. Ага понимал, что терять ему нечего; так или иначе конец! Единственно, что он неистово жаждал, - прихватить на тот свет и своего злейшего врага, запорожца, которого считал виновником всех своих теперешних невзгод и несчастий.
Серко, Метелица и Секач стояли в стороне, спокойно наблюдая за поединком. Никто из них не знал, что еще один человек, тесно связанный судьбой и с Гамидом и со Звенигорой, следит не менее внимательно, хотя и не так спокойно, за этим единоборством. Сафар-бей даже затаил дыхание. Он понимал, что Гамид обречен, но жалости к нему не чувствовал. Скорее, наоборот: боялся, что неожиданным, отчаянным ударом он нанесет смертельную рану Звенигоре и Златка останется на чужбине вдовой. С некоторых пор он стал привыкать к мысли, что у него есть сестра, и даже стал ощущать нечто похожее на братскую любовь.
Поединок продолжался с переменным успехом. Арсен был молод, крепок, быстр и прошел хорошую школу у старого Метелицы, зато Гамид набрасывался на него с ожесточением загнанного в угол зверя и был потому очень опасен. Однако опытный взгляд старых бойцов заметил, что казак бьется не в полную силу, а играет с ожиревшим и неповоротливым спахией.
Наконец Серко надоело мерзнуть в одной сорочке на морозе, и он крикнул:
- Кончай, Арсен!
Звенигора сразу подобрался и пошел в наступление. Сабля его стала мелькать с молниеносной быстротой. Гамид еле успевал отбивать яростные выпады казака и отступал все дальше и дальше к середине площади с трупами янычар. Это еще больше осложняло положение обоих бойцов. Стало необходимым, ни на мгновение не прекращая боя, следить и за тем, чтобы не споткнуться, ибо малейшая ошибка, глупая случайность могла стать роковой.
- Гяур! Собака! - цедил Гамид, сдерживая стремительный натиск своего бывшего раба. - Раб! Сейчас ты будешь с глазу на глаз с аллахом!
- А может, ты, Гамид? - усмехнулся Арсен, перепрыгивая через трупы двух янычар. - У тебя больше возможностей встретиться с ним сегодня!
Он сделал глубокий выпад и почувствовал, как сабля туго вошла в грудь спахии. Гамид охнул и покачнулся назад. Но, видно, рана оказалась неглубокой, он собрал все остатки сил и, словно дротик, метнул свою саблю в Арсена. В последнее мгновение Арсен угадал коварный замысел врага и успел отклониться. Сабля просвистела мимо уха, задев лишь эфесом, и воткнулась в снег.
Ответный удар запорожца был неотвратим: Гамид откинул голову, широко открыл рот и тяжело рухнул на утоптанный, бурый снег.
- Ну, братья, айда! Будем кончать супостатов! - Серко с Метелицей и Секачом побежали к восточной стене, где еще слышались крики и удары металла о металл.
Звенигора вытер саблю и взглянул в неподвижное лицо своего мертвого врага. С Гамидом было покончено. Он лежал навзничь, огромный, тяжелый и совсем не страшный. Стеклянными глазами глядел в чужое небо, которое хотел сделать своим.
Позади послышался скрип снега. Арсен порывисто обернулся: к нему медленно приближался турок. Тень от куреня закрывала его лицо. Арсен вновь поднял саблю, но турок вдруг протянул вперед обе руки и тихо промолвил:
- Салям, Арсен! Неужели не узнаешь?..
- Ненко?!
- Да, я, Сафар-бей... Несчастный Сафар-бей, которому предначертал аллах умереть сегодня от твоей руки, как только что умер Гамид... Арсен, прошу, убей меня. У самого рука не поднимается нанести себе последний удар.
- Ненко, о чем ты говоришь? Забудь свое страшное имя - Сафар-бей. Ведь только по вине этого чудовища, - Арсен указал на труп Гамида, - ты стал янычаром...
- Мне от этого не легче. Я должен умереть...
- Бедняга! Зачем только судьба занесла тебя сюда? - воскликнул Арсен. - Разве что для того, чтобы наконец у тебя открылись глаза?.. Ну ладно. Пошли со мной!
- Куда?
- Пошли, пошли! Я спасу тебя. Выбраться сейчас из Сечи невозможно. Посажу тебя под замок. Так ты будешь в безопасности. А завтра посмотрим.
Он схватил Ненко за рукав и повел с площади.
4
Роман Воинов заметил какие-то две темные фигуры. Они отделились от толпы янычар, наперегонки перебежали улочку и вскочили в открытые двери первого же куреня. "Кто бы это мог быть? Турки? Не похоже. А своим чего бежать и прятаться?" - подумал он и незаметно последовал за ними. В сенях притаился, прислушиваясь к глухому шепоту, что доносился из куреня
- Вот подходящий жупан, переодевайся быстрее! - послышался первый голос. - Сойдем за приезжих казаков, взберемся на вал, а оттуда вниз, на ту сторону, - ищи ветра в поле!
- Нет, у меня другая мысль, Хорь, - отвечал второй голос. - Мы должны открыть ворота. Хан с войском ворвется в Сечь и затопит ее ордынцами61! Их там сорок тысяч!
- Сатана помутил тебе разум, пан Чернобай! - зашипел Хорь. - Запорожцы схватят нас раньше, чем мы успеем открыть ворота! Натягивай поглубже шапку - и айда на вал!
- Там нас, дурень, так же быстро схватят! Слушай, что я говорю! С вала скатишься - поломаешь ноги, и тогда не миновать лап запорожцев!.. Нет, единственно, что нам остается, - руками татар уничтожить Сечь! Она для нас как бельмо на глазу... Пока еще янычары как-то отбиваются, надо скорее впустить татар!.. Пошли!
Роман выхватил из-за пояса пистолет, взвел курок. Отступил на шаг от двери... Так вот какие птицы залетели сюда! Сам Чернобай со своим сообщником!
Дверь широко распахнулась, и на пороге появилась темная фигура.
Грянул выстрел. Передний - это был Хорь - упал навзничь, на руки своего спутника. Тот кинулся назад и проходом, между столом и нарами, побежал в глубь куреня.
- Стой! Стой, иуда! - прокричал Роман и побежал следом.
Чернобай вскочил на нары, пригнулся и внезапно нырнул в выбитое окно.
- Не уйдешь, собака! - крикнул дончак, перепрыгивая через подушки, рядна и кожухи, в беспорядке брошенные запорожцами во время тревоги.
Он добежал до окна и с разбегу выскочил сквозь него во двор. Позади него кто-то ухнул, словно забивал сваю. Свистнула сабля. Роман, вылетев из окна, кувырком покатился по снегу. Это его и спасло. Чернобай целился снести голову - сабля рассекла воздух и на всю ширину лезвия вонзилась в липовый подоконник. Пока Чернобай выдергивал ее, Роман вскочил на ноги. Лязгнули сабли, высекая сноп искр.
Бой между ними был короткий, но яростный. Полученное в Чигирине ранение еще давало знать себя, и Роман, чувствуя, как покачнулась под ним земля, начал потихоньку отступать назад. Ободренный этим, Чернобай усилил натиск, чтобы быстрее покончить с казаком.
Одного не учел Чернобай - Роман мастерски владел саблей. Зная, что долгого напряжения ему не вынести, Роман неожиданно развернулся в сторону и тыльной частью сабли снизу резко ударил по сабле противника. Она звякнула и переломилась. Чернобай остолбенел. Роману ничего не стоило пронзить его насквозь, но такую птицу надо было брать живьем. Поэтому приставил к горлу Черновая острие сабли и стал теснить его к куреню, пока не прижал к стене.
Так и стоял дончак, боясь хотя бы немного отпустить от стены врага, так как знал: если тот бросится бежать, то сам догнать не сможет.
- Роман, ты что тут делаешь? - послышался удивленный голос Звенигоры.
- Сюда, Арсен, сюда! - крикнул не оборачиваясь Роман. - Глянь, кого я поймал!
Он только краем глаза заметил, как Арсен с каким-то турком приблизился к нему.
Чернобай пытался опустить голову, чтобы на лицо не упал свет от месяца, но Роман кольнул его в подбородок, заставив запрокинуть голову.
- Чернобай?! - выкрикнул Арсен. - На Сечи?! Как он здесь очутился?..