Точка Зеро

— Давно говорю Питеру, что нужен бухгалтер, — ворчал он. — Достаточно одного — на дом и поместье. Джонсон вполне справлялся, но эта коза… Как будто мне своей работы мало.

С того самого сеанса гипноза Маргарет не появлялась ни разу. Сначала я была этому только рада, но затем сомнения стали грызть меня все сильнее и сильнее. Что, если мы снова все поняли не так? Однажды я подошла к портрету и позвала ее.

— Что ты хотела, Света? — не сразу, но все же раздался в моих мыслях ее голос.

— Маргарет… — тупо проблеяла я, не зная, что сказать. — Как-то все… глупо вышло.

— Вы с Тони считаете, что я вас обманула, — холодно сказала она. — Ради какого-то злого колдовского умысла. Пойми, я не имею к твоему сну… или видению… никакого отношения. Мне больше нечего тебе сказать.

Она исчезла и больше не появлялась. А я не решалась позвать.

С Тони мы почти не виделись наедине днем. У него хватало работы, а мне приходилось участвовать с Люськой и Питером во всевозможных светских увеселениях: прогулках, пикниках, визитах к соседям. Один раз мы ездили на скачки в соседнее графство, где лошади Питера заняли призовые места. Еще были теннисные турниры, чаепития в саду, званые обеды. В общем, ни одного свободного, спокойного дня.

— Никто и не обещал, что будет легко, — смеялась Люська, заказывая мне очередное платье. Я уже устала протестовать и только обреченно махала рукой.

Лишь изредка нам с Тони удавалось пройтись вдвоем по парку или съездить в деревню. Я скучала по нему днем и ждала ночи. Мы набрасывались друг на друга, как изголодавшиеся, и занимались любовью до полного изнеможения. Так, как будто каждый раз был последним и мы хотели насытиться друг другом на долгие годы. Хотели — но не могли, потому что ночи были слишком короткими…

Сегодня утром я не пошла в столовую. Джонсон сразу доложил бы Люське, а Эшли было глубоко наплевать. Главное — чтобы завтрак приготовили вовремя, а съели его или нет — не ее забота.

Джонсон, Джонсон… Эйч… Мы знали только, что операция прошла успешно, что он отлежал положенное в жестком корсете и уехал в реабилитационный центр на побережье. В мой Фейсбук он так и не постучался, а сама я его искать не стала. Может, это было и к лучшему.

Тони спустился по лестнице гаража. Джинсы, синяя футболка — собирался объехать фермы арендаторов.

— Не забросишь в город? — спросила я.

— Зачем? — удивился он.

— Ни разу не была в Стэмфорде одна. Хотя собиралась с самого первого дня. Просто погулять. Сувениры купить.

Что я несу? Какие сувениры?!

— Конечно, садись.

Всю дорогу мы молчали, разговор не клеился. Он давно уже перестал клеиться. Как будто мы прожили вместе лет тридцать и сказали друг другу все, что только могли сказать.

— Как поедешь обратно? — спросил Тони, остановившись все на том же месте напротив клиники доктора Фитцпатрика. — Автобус только вечером.

— Вызову такси.

— Возьми, — он протянул мне несколько крупных купюр.

— Это много.

— Купи себе что-нибудь приятное… и совершенно ненужное.

Я поцеловала его и вышла. Предстояло сделать два дела. Никаких приятных и ненужных покупок. Никаких сувениров. Хотя… пожалуй, что-то я все-таки куплю. Будет не так страшно.

Но в первую очередь я перешла дорогу и осторожными шагами, как будто за мной кто-то следил, двинулась к тому самому проходу между домами. Узкая темная щель, вымощенная скользким булыжником. Метров через десять она нырнула за угол и привела меня в крошечный дворик-тупик. В центре росло чахлое деревце, огороженное от собак пластиковым кольцом. Больше ничего. Глухие стены. Только одна дверь — видимо, черный ход — и несколько крошечных вентиляционных окошек.

Я повернула обратно, и вдруг, когда уже была видна улица, на меня снова накатило. Дневной свет померк. Я лежала на холодной земле, ногами в вонючей луже. Запахи накатывали волнами — нечистоты, конский навоз, дым, плесень. И тот самый, знакомый — близкого снега. Острая боль вспорола бок…

Я открыла глаза и поняла, что стою, привалившись к стене, держась руками за живот. Неужели все-таки?..

Нет, боль ушла туда, откуда и пришла — вместе с холодом, темнотой и вонью.

Я определенно была здесь! В тот раз мне не почудилось.

Прохожие посмотрели на меня с подозрением — женщина совершенно безумного вида, выбравшаяся из глухого прохода между домами. Я бы тоже удивилась, увидев нечто подобное.

Теперь другое дело. Поважнее первого. Но сначала надо было решиться. А пока…

Я шла по знакомым улицам — прощалась с ними. Со всеми местами, где мы побывали с Тони. Постояла на мосту, глядя на Городские луга, где когда-то поедали затравленного собаками и зажаренного быка, а сейчас сжигают картонное чучело. Погладила закрытую дверь «Тоби Норриса». Зашла в церковь святого Мартина и долго сидела на скамье, собираясь с мыслями — и набираясь решимости сделать то, что предстояло сделать.

Интересно, бывал ли в этой церкви Мартин Кнауф? Вряд ли. Ведь он был лютеранином, что ему англиканская церковь — испорченная католическая? Да и приехал ли он вообще в Стэмфорд? Мы ведь так и не узнали об этом.

Часы пробили одиннадцать. Чтобы хоть немного оттянуть неизбежное, я зашла в кафе. Посмотрела на выставленные под стеклом пирожные и булочки, поняла, что не смогу съесть ни крошки, заказала двойной эспрессо, хотя всегда пила кофе с молоком или со сливками.

Наконец, глубоко вздохнув, я зашла в супермаркет, взяла корзинку и начала бродить между рядами, притворяясь, что выбираю продукты к обеду. Купила чаю и конфет приятельницам, в сувенирном отделе — кружку с шотландскими гвардейцами для соседки Марины. А вот и он — аптечно-гигиенический.

Я тупо стояла у полки и пялилась на коробочки. Все когда-то бывает в первый раз.

— Вам помочь? — спросила девушка-консультант, заметив мое беспомощное топтание на одном месте.

Покачав головой, я кинула в корзинку первую попавшуюся коробочку. А потом еще одну — другую. Мало ли что. Расплатившись, сложила покупки в пакет и огляделась по сторонам. Туалет притаился в дальнем углу.

Две минуты… три… Подожду еще немного… на всякий случай. Пять…

Одна яркая, четкая полоска. И еще что-то смазанное бледно-розовое рядом. Это как понимать?!

Я достала из корзины смятую инструкцию и внимательно перечитала. При «неопределенном результате» предлагалось повторить тест через «некоторое время». Через пять минут? Через час? Через сутки?

От досады хотелось плакать. Как будто вынесение приговора отложили… на некоторое время. Я решила вернуться в Стэмфорд и повторить эксперимент там. Прямо из туалета вызвала такси к «Тоби Норрису» и пошла потихоньку по улице.

Как, черт возьми, такое вообще могло произойти, в который уже раз спросила я себя. Мы же всегда предохранялись.

Света, прекрати истерику. Еще ничего не известно.

Таксист пытался со мной разговаривать, но я мрачно буркнула, что не понимаю по-английски. Выйдя у ворот, пошла по дорожке, пытаясь по привычке проиграть в уме худший вариант развития событий. Но вариант никак не проигрывался.

Ни в саду, ни в холле никого не было. Даже собак. Время ланча — это я удачно опоздала. Теперь проскользнуть к себе и ни на кого не наткнуться.

Второй тест был посолиднее — настоящий гаджет. Не просто бумажная полосочка, а нечто пластиковое, с окошечком, в котором, если верить инструкции, должен был появиться либо плюс, либо минус. Тут уж не ошибешься. Хотя… Как я себя недавно назвала? Победитель по жизни? Надо было сразу пять штук купить. Или десять. На отсыпанные потенциальным папашей деньги. Приятная такая и ненужная покупка, ага…

И снова побежали минуты. Когда истекали последние секунды, я крепко зажмурилась, потом открыла глаза…

Плюс!!!

Совершенно отчетливый, ясный и конкретный розовый плюс.

Поздравляем, мамочка и папочка. Ваша фармацевтическая компания.

Я закрыла глаза и снова открыла — как будто плюс по волшебству мог превратиться в минус.