Страница 89 из 143
– Знаешь, – проговорил он глухо, – я тут подумал… Может, лучше вообще без носа обойтись, а? Всё равно он у тебя кривым получился. Да и похож больше на гигантскую морковку – такой же длинный и оранжевый.
– Ага, чтоб потом Трэв меня весь год шуточками своими доставал?! Не дождется!
– Ну как знаешь, – фыркнул брюнет и, покосившись на меня, прыснул и снова уткнулся в ладони. – Только, Ник, напомни, чтоб я никогда не разрешал тебе накладывать на себя иллюзию, ладно?
– Напрасно вы так, адепт Миртэн, – магистр Пухля отвлекся от очередного студента и лукаво посмотрел на друга. – Не у всех получается с первого раза совладать с потоками магии и создать что-то действительно красивое. А со следующего курса ваша группа будет работать в парах и учиться накладывать маскировку друг на друга, так что придется вам смириться со своей незавидной участью.
Парень в притворном ужасе покосился на мое иллюзорное творение, а я в ответ показала брюнету язык.
В общем, сессия проходила вполне мирно и даже весело.
Неприятность случилась только во время сдачи последнего экзамена – актерского мастерства.
Начиналось всё вполне спокойно. Магистр Анита в строгом черном костюме вышагивала перед аудиторией и объясняла правила сегодняшнего испытания:
– …Как известно, – лекторским тоном говорила она, – Нельзя быть актером, не умеючи работать лицом. Вы, мои дорогие, должны будете сегодня продемонстрировать мне три эмоции – три шанса сдать экзамен. Я хочу, чтоб вы заставили меня поверить в свои чувства. Передали всю гамму эмоций, испытываемую человеком в определенной ситуации.
Женщина обвела всех долгим взглядом и вздохнула:
– Если же я не одобрю ни одну из ваших попыток, экзамен можете считать проваленным.
На самом деле, задание не было прямо-таки очень сложным. Весь прошедший семестр мы с напарником с легкостью выполняли упражнения по актерскому мастерству, а потому и в этот раз играючи справились с экзаменом. Вот только у Фрэда дела обстояли прямо противоположно. Парень и в обычной-то жизни был ледышкой, а уж при игре на публику… В общем, когда настала очередь друга, мы с Кайлом сильно занервничали.
– Что ж, адепт, – кивнула парню преподавательница. – А продемонстрируйте-ка мне радость.
Фрэд весь подобрался, вытянулся как струна. Тонкие пальцы сжались в кулаки, на лбу пролегла едва заметная складка, и вот наконец уголок губ черноволосого дернулся, поехал вверх, и… собственно, на этом вся радость и закончилась.
– Та-а-ак, – задумчиво протянула дама. – А если бурную радость?
Уголок дернулся еще раз.
– Сильнее! – шепнула я другу. – Поднапрягись немного!
Черноволосый на мгновенье задумался, кивнул мне, а затем, сделав над собой недюжинное усилие, улыбнулся. Ох, лучше бы он просто стоял истуканом. И так немаленькие темно-зеленые глаза от напряжения широко распахнулись, губы расползлись в хищном оскале маньяка-насильника. Пикантности образу придала белая кожа в сочетании с черными, как смоль, волосами. Встретишь такого в переулке – навек заикой останешься.
– Похоже? – выдохнул Фрэд сквозь зубы. Сиплый сдавленный голос, больше подходящий для озвучки фильма ужасов, прокатился по помещению. Анита тихо ахнула и сделала шаг назад.
– Адепт, если вы надеетесь запугать преподавателя, то у вас это практически получилось, – пробормотала она. – Так, с радостью все понятно. Можете продемонстрировать печаль?
Черноволосый кивнул и, о чудо, вновь приобрёл отстраненно-безразличное выражение лица. Анита озадаченно нахмурилась:
– Ну же, я жду.
– Так я и показываю… – пробубнил Фрэд. Я со стоном упала лицом в ладони.
– Все с вами понятно, – вздохнула преподавательница. – Хорошо, последняя попытка. Покажите мне боль от потери любимой. Я хочу увидеть страдания человека, навсегда обреченного на одиночество.
Черноволосый кивнул и снова уставился на преподавательницу ничего не выражающим взглядом. Нет, так дело не пойдет. Я украдкой опустила руку под парту. Прости меня, Фрэд. Но ты сам спасибо скажешь... потом… как-нибудь. И с этими мыслями я со всех сил ущипнула друга за бедро. Ногтями.
– Р-р-а-а-а! – вскричал парень и попытался незаметно отпихнуть от себя мою руку, но я только сильнее сжала пальцы. Как же хорошо, что экзамен сдавался сидя за партами.
Из глаз черноволосого брызнули слезы.
– Хорошо, – закивала преподавательница. – А теперь добавьте немного сумасшествия.
Недолго думая, свободной рукой пощекотала живот парня. Как недавно выяснилось, Фрэд был обладателем чрезвычайно чувствительной кожи, и любая, даже самая неумелая щекотка становилась для него сродни пытке. Мы с друзьями об этом нечаянно узнали, когда спьяну пытались вывести парня хоть на какие-то эмоции.