Страница 43 из 96
- Здравствуйте. Дарьи Александровны нет на месте.
Аромат хорошего дорого напитка невольно будоражил рецепторы и вызывал чувство удовольствия. Следователь с досадой подумал, что все, связанное с Лисневской, кажется ему изысканным, уютным и каким-то родным. Даже дом ее мужа. А так не должно быть.
- Я знаю, - он развернул перед ней удостоверение. – Капитан следственного комитета Каплин. У меня к вам несколько вопросов.
На лице девушки промелькнуло выражение испуга.
- А я ничего не знаю… Ее арестовали на прошлой неделе… - растерянно залепетала она.
- Как вас зовут? – перебил Лев Гаврилович.
- Настя. Гм, то есть Анастасия Андреевна.
Тоненькая брюнетка зарделась под прямым суровым взглядом синих глаз.
- Анастасия, скажите, кто сейчас занимается делами салона?
- Вадим Борисович. Он как вернулся в город, сразу сюда заехал, просмотрел всю документацию. Взял у меня пароли от рабочей почты и сейфа...
- Зачем?
- Не знаю. Что-то искал, забрал часть документов из сейфа и шкафов. Это вам лучше у него самого спросить.
- Спрошу. И еще. Часто ли ваша начальница не приезжает на работу по причине плохого самочувствия?
- Да не часто. Ну, бывает, что не приедет. Или приедет, побудет полдня и уезжает. Как все руководители. А именно чтоб по причине плохого самочувствия… Пару раз бывало, что просила таблетку обезболивающего.
- Я почему спрашиваю… В пятницу, двадцать второго февраля, она была на работе?
- Не помню. А, это когда она позвонила и сказала, что заболела? Нет, не заезжала. Говорила, что побудет дома.
- Ясно, спасибо.
В общем-то, слова секретарши не противоречили показаниям самой Дарьи. Осталось побеседовать с Дорониным-старшим.
Трубку тот упорно не поднимал, поэтому Каплин решил наведаться к депутату без предупреждения. Однако визит к Вадиму Борисовичу Доронину выдался довольно странным. Подходя к уже знакомому дому, расположенному в коттеджном поселке, Лев Гаврилович издалека услышал шум.
- Это из-за тебя она там! Тварь ты! Ничего человеческого в тебе не осталось, - кричала хорошо одетая женщина лет пятидесяти пяти.
Она стояла за воротами, хотя те были открыты нараспашку.
- Еще собак на меня спусти. Скотина.
- Добрый день, я следователь. Почему вы кричите?
- А вам какое дело? Сами разберемся. А... Так это вы...
- Что я?
- Да ничего! Такой же козел, как этот!
- Пожалуйста, без оскорблений! Вы кто?
- Я - теща этого урода.
- Вы - мать Дарьи?
- Ну да! А вы, как я поняла, тот, кто мою дочь упек в тюрьму. Бедная девочка! Она ж как цветок росла! Только музыка, дом - и все! А потом замуж за этого эгоиста вышла, - дама мотнула головой в сторону ворот, после чего продолжила свой монолог, адресованный Доронину. - Я тебе тут митинг устрою, имей в виду! И под прокуратурой тоже! Так что и вы готовьтесь! Я свою Дашеньку в обиду не дам! Журналистов соберу, опозорю тебя на весь город!
Самого депутата нигде видно не было. Как и его охранников. Каплин внимательнее присмотрелся к этой высокой светловолосой женщине с модной короткой стрижкой.
- Елена Викторовна? – не очень уверенно спросил он.
Та, в свою очередь, тоже поглядела на него в упор.
- Лева? Ты, что ли? – боевой запал блондинки улетучился, и она растерянно хлопала глазами.
Кого-кого, а свою преподавательницу по праву, когда-то валившую его на экзаменах, Каплин никак не ожидал узнать в матери Лисневской.
… Неожиданно открывшиеся детали вынудили следователя отправиться в СИЗО. По крайней мере, Каплин именно этим оправдал свою внеплановую поездку в данное учреждение. Признать, что его туда тянуло нечто иное, даже сам себе бы не решился.
Лисневская от чего-то была в приподнятом настроении. Во всяком случае, явно не страдала – это немного успокаивало. На самом деле ему было невдомек, что их встречи и ее не оставляют спокойной.
- Добрый день, Дарья Александровна, - Каплин вопреки обыкновению при появлении обвиняемой тут же отложил в сторону ручку.
- Здравствуйте, гражданин начальник, - ответила она и опустилась на скамью напротив.
Одета Лисневская была в облегающие джинсы и тонкий шерстяной джемпер нежно-розового цвета, очень шедший к ее внешности. Даже в тюрьме она оставалась красивой, стильной женщиной.
- Как ваши дела?
- Какие у меня могут быть дела? Тяну лямку на кичмане, скоро песни блатные выучу, буду петь. Как там… «Хоп, мусорок, не шей мне срок» [1] …
Голос у Дарья на самом деле оказался чудесный. А вот песня заставила поморщиться. Откуда она такое знает? Вроде соседку старался подобрать не из самых отпетых гопниц.
- Хватит ерничать, вам это не идет, - оборвал ее Лев Гаврилович чуть грубее, чем сам того желал.
Но Дарья не придала этому значения. Ей нравились их пикировки.
- Я посидела у себя в келье, подумала и решила, что больше так не буду, - объявила она преувеличенно бодро.
- Как «так»? – непонимающе поглядел на нее следователь.
- Вы совсем шуток не понимаете. Скучно с вами.
- Дарья Александровна, вы еще не знаете, что такое СИЗО на самом деле, и как сурова здесь жизнь.
- Вот уж точно от сумы и от тюрьмы не зарекайся, - уже серьезно сказала она. - Так переведите меня в общую камеру - узнаю.
- Чтобы кто-нибудь решил поиздеваться над богатой интеллигентной леди? Вы забыли, что недавно случилось? Обычные зечки могут быть куда опаснее, чем те, от чьего беспредела вы чуть не пострадали. Даст Бог, вы не узнаете, насколько. Если будете со мной откровенны, - тоном уставшего от проказ студентов педагога проговорил Каплин.