Страница 9 из 14
Николай был широкоплечим и высоким, даже выше Матиаса. Рядом с Милой он смотрелся особенно крупным. Он, как и его девушка, придерживался каких-то только им одним ведомых старомодных привычек – у него была борода: небольшая, но всё равно это было необычно. У него были длинные, как для мужчины, темно-русые волосы – ниже плеч. Они выглядели светлее за счёт выгоревших прядей, которые отливали удивительным солнечным золотисто-жёлтым цветом.
Николай по профессии был краснодерёвщиком. Матиас даже не подозревал, что ещё остались такие профессии. Не говоря уж о том, что он в принципе не понимал, как можно работать на Земле, вернее, как можно всю жизнь прожить на одной планете. Когда Мила стала показывать работы Николая, все искренне восхитились его талантом: мебель, изготовленная умелыми руками мастера, оказалась настоящим произведением искусства. Заказы поступали не только от жителей Земли. Точнее сказать, изделия заказывали ещё и земляне, постоянно проживающие в космосе: на кораблях и станциях. Заказчики явно были очень обеспеченными, так как стоимость доставки мебели на ГТБ была сравнима со стоимостью самой мебели, если не дороже.
Глядя на этих двоих, окружающие сразу понимали, что они нашли друг друга. Парень и девушка не просто подходили друг другу, а и удивительным образом дополняли один другого и как личности, и как творцы. Влюблённые не могли и даже не пытались скрыть восхищения друг другом.
Ночью, лёжа в выделенной ему комнатке, Матиас думал о том, как повезло Миле и Николаю. Это была не зависть, а скорее искренняя радость за старую подругу и нового друга. Среди эмоций промелькнуло лёгкое сожаление, что у него самого нет девушки и таких отношений.
Мила и Николай были прекрасной парой. Они имели схожие интересы, оба творческие люди и оба хотят остаться жить на Земле. Такими же были его родители их отношение друг к другу. Они смотрели друг на друга так же, как Мила с Николаем.
И интересы у родителей были общие, да и вся жизнь была общей. И… дальше не хотелось даже думать. Вдруг они все же просто залетели так далеко, что сигналы не доходят до Земли. Может, они уже повернули обратно. А, может, они нашли что-то настолько интересное, что и не думают возвращаться, так погружены в исследования. Возможно, они живы, здоровы и вполне счастливы, потому что занимаются любимым делом. С этой мыслью Матиас и заснул.
Всё оставшееся время молодые люди провели втроём, каждый день придумывая новые развлечения. Они посещали выставки, спектакли, сходили на новые фильмы, которые ещё не успели посмотреть, и на старые, любимые. Также они успели слетать покататься на горных лыжах, поплавать в океане и даже понырять с аквалангом. Каникулы оказались очень насыщенными не только для Матиаса, но и для его друзей, которые благодаря ему тоже устроили себе небольшой отпуск. На грусть не оставалось ни одной свободной минутки.
По окончании зимних праздников будущий пилот отправился обратно в академию, а Мила и Николай снова с энтузиазмом погрузились в своё творчество.
Глава 4
Через полгода Матиас поступил на службу. То, что во время стажировки казалось необыкновенно интересным, через год службы стало обычной рутиной.
Владелец компании решил дальше расширять бизнес и приобрёл ещё одно пассажирское судно, чтоб наладить перевозки людей. Прежде, чем приобретать корабль, он зафрахтовал корабль на год: решил посмотреть, как пойдут дела, принесёт ли проект ожидаемую прибыль: надо было трезво оценить, стоит ли вкладываться в покупку звездолёта.
В команде должно было быть два первых пилота и два вторых, которые работали бы посменно. Матиас за год в полной мере проявил себя, поэтому ему предложили должность первого пилота. Он согласился, решив, что новый опыт будет полезен для достижения его целей. Через полгода он уже тихо возненавидел свою работу. Разумеется, не всегда тихо.
Некоторые рейсы протекали спокойно, но такое случалось редко. Почти всегда на корабле оказывался хоть один капризный пассажир, который доставлял хлопоты и, как говорится, доводил до белого каления весь экипаж: и пилотов, и стюардов, и горничных.
Матиасу обычно не составляло труда успокоить и привести в чувства проблемного пассажира, ну или хотя бы утихомирить на время, – сказывалась его природная склонность. После каждого такого разговора он чувствовал себя ужасно, ему казалось, что из него выкачали все жизненные силы. Остальные же члены команды, видя, как легко и просто, по их мнению, мужчина разруливал каверзные ситуации, специально спихивали решение всех проблем на него. Им и в голову не приходило, что Матиасу только внешне всё давалось легко. На самом деле после каждого инцидента ему требовались около суток, а то и больше, чтобы восстановиться и прийти в себя.
Когда годовой контракт на пассажирском звездолёте уже подходил к концу, первый пилот для себя решил, что никогда больше не хочет заниматься гражданскими перевозками, где «клиенты всегда правы», и из-за этого некоторые из них считают своим долгом довести персонал до бешенства своими немыслимыми требованиями и капризами. Разумеется, не все пассажиры были ужасными, но встречались отдельные экземпляры, которые стоили сотни обычных. Хуже могло быть, только когда таких пассажиров на одном рейсе оказывалось двое, совсем ужас, когда трое. Иногда казалось, что эти люди отрывались на команде, поскольку нигде больше у них не было такой возможности привередничать и придираться, командовать, требовать особого отношения.
Матиас твёрдо решил проситься обратно на грузовое судно. Вплоть до того, что в случае отказа, собирался искать другой контракт, в смысле другую компанию. Хотя, такая перспектива не особо радовала. Он нуждался в хороших рекомендациях, а если он откажет владельцу компании, который на него рассчитывает, и уйдёт, вряд ли получит хороший отзыв.
Неужели придётся выдержать ещё год этих изматывающих мучений? Он, конечно же, выдержит, но зачем? Бесценный опыт мужчина уже получил, к тому же прекрасно понял, что общаться с людьми ему не сложно. Если он перейдёт на должность пилота разведывательного корабля, то сможет проявить себя в большей мере: там всё-таки соблюдается субординация, и в команде вряд ли будут капризули. В любом случае, даже если попадётся человек со сложным характером, он не будет пассажиром, соответственно должен будет соблюдать правила и нормы – не сможет изгаляться как угодно.
Матиас решил не соглашаться на второй срок – зачем продолжать мучить себя нелюбимой работой, если можно получать от службы удовольствие.
После завершения контракта Матиас наконец-то отправился в отпуск: он даже успел съездить к Миле. Она подарила ему ещё одну необычную картину, написанную в свойственной одной ей манере, – такую же завораживающую. На этот раз изображённый пейзаж казался смутно знакомым.
Ранние полотна художницы вызывали чувство восхищения и недоумения одновременно, заставляли зрителей подолгу их рассматривать. Но эта картина… она находила отклик в душе, казалась чем-то забытым, но очень родным. Создавалось впечатление, что, если долго вглядываться, в ней можно обнаружить стёртые из памяти счастливые воспоминания.
На картине был изображён песчаный берег океана. Пляж чем-то напоминал тот, где он провёл последнее лето с дедом. Даже домик в зарослях деревьев был похож на бунгало, в котором он жил в последний свой приезд. В темных пятнышках угадывались два человека, сидящих на веранде, совсем, как они с дедом. Матиасу даже почудилось, что он услышал древесный запах, смешанный с ароматами океана. Небо на картине внезапно переходило в космос. Причём последний был нарисован таким, каким его нельзя увидеть с Земли.
Изображённую Милой часть галактики нельзя было увидеть со шпоры Ориона. Скорее это было похоже на то, что видел Матиас, когда жил с родителями на станции Персей-2. Забавно, что в одной картине переплелись моменты жизни, наиболее дорогие сердцу парня.
– Как ты смогла это нарисовать? Откуда ты знаешь?