Страница 51 из 69
Лифт звенит, оповещая о прибытии, и я юркаю внутрь, жалея, что не успеваю уехать одна. Он шагает за мной, в руках покоится та самая папка, что я передала Беляеву. Видимо Дмитрий приходил именно за ней.
Мы молчим. Я хмуро смотрю через зеркало на его безупречный темно-синий костюм, поднимая глаза выше к белоснежной рубашке, светло-серому галстуку с золотым зажимом на нём, пробегаю глазами по широкой шее, вспоминая, насколько она была горячей под моими губами, по гладко выбритому подбородку и замираю на чувственных губах. Они красиво изогнулись в короткой усмешке, я поднимаю глаза и встречаю его улыбающийся довольный взгляд. Чёрт! Он тоже следит за мной через зеркало. Сглатываю и непроизвольно поджимаю ноги. Опускаю голову, разглядывая свои белые кеды, в которых вынуждена ходить ещё пару недель из-за травмы ноги.
— Не стесняйся, — тихо говорит Дима. — Можешь рассматривать меня сколько пожелаешь.
Я ушам своим не верю и чувствую, как щеки вновь начинают алеть.
— А ты как всегда излишне самоуверен! — бурчу я. — Я просто задумалась.
Он склоняет голову набок, продолжая улыбаться:
— Хорошо, раз так.
— Андрей Сергеевич и ты… — я откашливаюсь, борясь со смущением. — Как давно вы здесь?
— Спрашиваешь, как долго мы слушали твой забавный перевод? — щурится он. — Достаточно долго, чтобы во всей красе оценить твои таланты.
Я тихонько скулю и откидываюсь спиной к стенке.
— Он точно оторвет мне завтра голову.
— Сколько пессимизма. Андрей не твой начальник.
— Ну, он расскажет моему начальнику, это точно!
Внезапно мы погружаемся в кромешный мрак. Лифт замер.
Глава 16
Глава 16.
Я цепляюсь за поручень и слышу, как Дмитрий недовольно выругался. Так же бывает только в фильмах! Всегда терпеть не могла эти жуткие коробочки на веревочках, и если бы студия не находилась на двадцатом этаже, я бы ни за что не ездила в них.
— Что случилось? — я стараюсь не поддаваться панике.
В конце концов, со мной уверенный в себе мужчина, который всегда находит выход из любой ситуации.
— Я думаю, отключили электричество, — отвечает он, зажигая фонарик на своём телефоне.
В тусклом освещении находиться гораздо комфортнее, чем в кромешной тьме. Я непроизвольно двигаюсь ближе. Дмитрий внимательно оглядывает меня:
— Надеюсь, у нас все хорошо?
Я смущаюсь, понимая, что он спрашивает о моих страхах остаться запертой.
— Хорошо, — отрезаю я. — Если ты будешь держаться от меня подальше, все так и останется хорошо!
Темные глаза сужаются.
— Учту, — тихо обещает он и пытается вызвать диспетчера — безрадужная тишина служит ответом. — И кто продумывал здесь аварийную систему?
Дмитрий недовольно вздыхает и набирает номер телефона аварийной службы, что указывался на табличке. Я стараюсь изо всех сил питаться уверенностью и спокойствием, что он излучает, и жадно прислушиваюсь к его разговору с аварийной бригадой. Как же мне повезло, что я не успела уехать одна! Боюсь даже представить, как справилась бы с подобной ситуацией в одиночку.
— Скоро будут, — отключает связь Дмитрий и смотрит на меня. — По какой-то причине функция эвакуатора не сработала. Нас переключат на резервный источник питания и запустят лифт.
— Спасибо, — с облегчением благодарю я.
Дмитрий опускает взгляд на мои руки и слегка хмурится. Тогда же я осознаю, как сильно сжимаю поручни, чтобы не разволноваться. Попытка ослабить хватку с треском проваливается. Уверенности в себе поубавилось. Пальцы вновь впиваются в поручни.
— Впредь буду передвигаться только по лестнице, — выдыхаю я.
— Ты раньше застревала в лифте?
— Ни разу… Я живу на первом этаже, и чаще всего пользуюсь окном вместо двери. И раньше у меня в доме не было лифта…
Дмитрий оглядывается и отходит вглубь кабины, пристроив телефон на внутренний угол поручни. Легкое колыхание воздуха доносит до меня мягкий аромат его одеколона, и я вдруг четко осознаю, что мне нужно для спокойствия. Ощущать его запах. Неосознанно я тянусь к нему и застываю, сделав всего один шаг. Не смей даже думать об этом.
— Заряда аккумулятора должно хватить хотя бы на час. Но надеюсь, нас вытащат отсюда гораздо раньше. Или же дадут электричество.
— На час, — поражённо повторяю я.
— Расскажи лучше, как ты вчера отметила защиту диплома? Ты отлично играешь, подумать не мог что мне так понравится…
— Поговори лучше с Оксаной, — огрызаюсь я на его похвалу, и тут же жалею об этом.
Дмитрий поднимает одну бровь, его глаза внимательно изучают меня. Пристально и оценивающе. Кожа на спине покрывается мурашками. В тусклом свете фонаря, его лицо кажется жёстче и менее благородным, но я не могу отвести зачарованного взгляда.
— Ты словно ревнивая жена. Забавно.
— Ах, забавно… — фыркаю я, не в силах сдерживаться. — Много чести ревновать такого донжуана как ты!
Дмитрий тихо смеётся. Он даже не пытается оправдаться и это беспредельно злит.
— Тогда давай оставим Оксану в покое, — мягко говорит он. — Пока твой острый язычок опять всё не испортил.
Я скриплю зубами и отворачиваюсь. Некоторое время отчаянно прислушиваюсь к шуму снаружи. Посторонние голоса в коридорах этажей звучат приглушенно. Те, кто работает в здании вечером, высказывают своё возмущение отключенному свету. Как я завидую тем, кто снаружи! Может механик уже приехал и подключает нас? Интересно, в соседнем лифте тоже кто-то застрял? Я не могу держаться долго, как бы ни храбрилась. Угол со стороны двери кажется жутким и мрачным, я чуть переступаю с ноги на ногу, поближе к бело-синему свету. А внимательный взгляд карих глаз изводит меня, будто ожидая, когда я сорвусь и дам волю своим страхам.
— Почему ты так боишься запертых дверей? — в голосе Дмитрия отчётливо слышатся требовательные нотки.
Я закрываю глаза, образ разозлённого моим непослушанием Олега всплывает в памяти. «Даже не вздумай попытаться снова, я привяжу тебя, обещаю!»
— Сейчас не время и не место задавать подобные вопросы, — как можно спокойнее говорю я, нервно сглатывая.
— Ты обращалась за помощью к психологу?
— Разумеется, — огрызаюсь. — Раньше всё было гораздо хуже! Сейчас я вполне справляюсь со своими страхами!
— Хуже? — низко переспрашивает он и шумно втягивает воздух.
Я ёрзаю, сдвинувшись ещё чуть ближе к Диме.
— Подойди уже, — требует он.
Я упрямо сжимаю рот в тонкую линию и продолжаю разглядывать тёмный угол. Дмитрий издаёт торопливый звук, похожий на утробный низкий рык и стремительно шагает ко мне. В одно мгновение он привлекает меня к себе, не давая опомниться. С губ срывается судорожный всхлип, я носом зарываюсь в гладкий мягкий материал его пиджака и отчаянно вдыхаю. Одна рука скользит ему под пиджак, обхватывая крепкий сильный торс, вторая находит его ладонь на своей талии и сжимает её, словно оружие против страха. Я очутилась в раю, защищённая от всех бед и напастей.
Его длинные пальцы скользят мне в волосы, мягко поглаживая. Напряжение исчезает, голова мякнет на его плече. Весь мир исчезает вокруг — будто снаружи все стихло, никто не спускается по лестницам, не произносит громкие реплики и не смеётся. Не остаётся ничего более ценного, чем его крепкое объятие.
— В ночь дня рождения Светы, ты сказала, что встречалась со мной раньше, — шепчет он мне в волосы, его щека греет мне макушку. — Ты это помнишь?
— Да, — расслаблено киваю я.
— Расскажи, что ты имела в виду.
— Это было давно. Почти четыре года назад. Ты приехал вместе с семьёй в наш город, в тот день, когда я сбежала от… него… — я глубоко вдыхаю любимый аромат и крепче обвиваюсь вокруг Димы. — Идти было некуда, мать с радостью вернула бы меня обратно. Нужно было переждать где-то ночь, чтобы уехать. В отеле меня не захотели заселять из-за того что я была несовершеннолетняя.
Рука Дмитрия застывает в моих волосах.
— Ты ругалась с охранниками в фойе, — тихо говорит он. — И упала на меня, когда один из них грубо тебя толкнул…