Страница 26 из 69
К бару подтягивается всё больше людей. Много семейных парочек, даже больше обычного. Я замечаю несколько постоянных клиентов и подмигиваю самому молодому из них. Он улыбается в ответ и поднимает бокал с выпивкой, показывая, что пьёт за меня.
И тут вижу Дмитрия. Он разговаривает с Лизой, склонившись над ней. Та преданно кивает и показывает рукой в мою сторону. Все внутри холодеет. Он спрашивает обо мне! А напарница любезно сдаёт меня. Останавливаться пока звучит один трек нельзя — это неуважение к зрителям, а всего, что мне хочется в это мгновение — это сбежать. Сердце бешено колотится, будто сейчас решается моя судьба.
Выражение лица Дмитрия не меняется, когда он видит меня, только брови медленно ползут вверх от удивления. Что-то коротко сказав Лизе, он, не отрываясь, наблюдает мой соблазнительный танец. Глаза тёмные и непроницаемые, я не могу выдержать на себе их взгляд даже мгновения.
Теперь он точно оградит Свету от меня.
Через пару минут к Дмитрию подходит Патэрсон. Не в меру пьяный благодаря мне, он объясняет Дмитрию, казалось бы, очень важные вещи. В то время как тот кивает и старается увести от бара партнёра. Готова поспорить — чтобы американец не заметил меня. Но поздно. Пьяный компаньон уже свистит и тыкает на клетку, где я танцую, толстыми пальцами, восторженно радуясь своей находке словно ребёнок.
Приказываю себе отвернуться и концентрируюсь на танце. Это самый худший день моей новой жизни. Даже Света не знает подробностей моей работы. Я была лишь официанткой в ресторане для мужчин. А теперь — доступная для всех «девушка легкого поведения», обслуживающая клиентов за деньги. Так думает каждый, кто знает: где и кем ты работаешь. И как бы ты не утверждала обратное, никто не поверит. Что ж, рано или поздно все тайное становится явным. Я закрываю глаза и растворяюсь в музыке, убеждая себя — совсем неважно кто и что подумает о тебе. Гораздо важнее не быть той, кем ты была четыре года назад.
— Катя! — окликает меня Жора, как только заканчивается очередной трек. — Подойди ко мне!
Я спрыгиваю с помоста, раздвинув решетку. На своих высоченных шпильках я смотрюсь на пол головы выше его.
— Подойди к столику, который обслуживала, тебя уволили на час как танцовщицу.
Я осматриваюсь, не веря своим ушам.
— Жора, ты что говоришь? Я не пользуюсь крейзи-меню девочек!
— Я объяснял, но… — Жора потирает лоб и морщится, — Ради исключения, только на час!
— Ни за что!
— Я уже дал согласие.
— Не спросив меня?
— В конце концов, ты получишь свой процент.
— Нет, нет и ещё раз нет! В противном случае моя подработка за баром закончена.
— Перестань, — злится Жора. — Разве ты не видишь насколько это важные клиенты, им у нас нравится, и я не позволю тебе испортить им впечатление своим упрямством! Марш к столику.
Он разворачивает меня на сто восемьдесят градусов, не желая больше выслушивать отказы. Тогда же я ловлю на себе взгляд Розы. Насмешливый и унизительный, словно она слышала каждое слово из нашего разговора с Жорой.
С каждым напряженным шагом, во мне вскипает гнев. Никогда Жора не смел меня так подставлять. Бунтарский дух будоражит кровь и заставляет меня сделать непоправимое — ослушаться. Я не должна! Никто не может меня заставить делать не свою работу!
— Приношу свои извинения, вышло некоторое недоразумение! Я не оказываю услуг, на которые вы рассчитываете.
Те, кто понимал русский, оглядываются на Розу. В том числе и Дмитрий. Она зло щурится.
— Мы в курсе, дорогуша. Твой начальник обещал все уладить, и мы оплатили хорошую сумму…
— Значит, он вернёт вам деньги, — перебиваю я.
— Что происходит? — Не понимает Патэрсон и вопросительно смотрит на Дмитрия.
Тот молчит, облокотившись на стол, и сжимает пальцами переносицу.
— Возникло маленькое недоразумение, я все улажу, — ласково улыбается американцу Роза.
— Я провожу вас к администратору. У нас в штате больше пятидесяти прекрасных девушек, которые будут рады услужить вам.
— Но…
— Роза! — строго прерывает Дмитрий.
Девушка смолкает и послушно встает.
— Прошу прощения, мистер Патэрсон. Ваша любимица не сможет присоединиться к нам. — Говорит она, и, повернувшись ко мне, добавляет уже на русском. — Видимо мы предложили ей мало.
Я едва сдерживаюсь, чтобы не выцарапать хамке глаза.
— Немедленно прекрати это, — тихо требует Дмитрий, вгоняя Розу в краску.
— Но почему? Я хотел бы взять её с собой после вечеринки. — Торжественно заявляет американец, и будто вспомнив, что я понимаю английский, говорит уже мне: — Деньги не проблема.
Я сжимаю челюсти и медленно закрываю глаза. Успокоить кипевшую кровь практически не удаётся. Разговаривают обо мне как о вещи, будто меня здесь нет. Проигнорировав американца, я повторяю Розе:
— Проводить вас?
Девушка негодует, качая головой, но высказывать новые реплики в присутствии Дмитрия не решается.
— Девушка объяснила нам, что не работает, — вежливо объясняет гостю Дмитрий.
— Просто набивает себе цену! В таких заведениях все спят за деньги, стоит только предложить. Думаешь, мы этого не понимаем? — тихо говорит мне Роза, поравнявшись со мной.
Не находя себя от гнева, я наблюдаю, как мимо нас идёт улыбающаяся мужчинам Лиза с подносом выпивки в руках.
— Правильно, знай своё место, дешёвка, и не раскрывай грязного рта. Кем ты себя возомнила? Ты лишь потасканная подстилка. И будь я на месте Доминика, не заплатила бы и половины тех денег, что он предложил за тебя!
Последняя капля падает в чашу моего терпения и пускает кипящую кровь в голову. Не помня себя, я хватаю у проходящей мимо напарницы поднос с коктейлями и опрокидываю его содержимое на обидчицу. Растерянная и облитая целым букетом смесей, она жмурится и визжит как рожающая хрюшка. Фужеры со звоном разбиваются вокруг — услада для моих разгневанных глаз.
— Да как ты…
Я не даю ей закончить фразу, с размаху ударив подносом по голове. «Мало!» — кричит моё кровожадное сознание. Хватаясь за «шишку» из волос на её макушке, я что есть сил деру их, до тех пор, пока мои руки не перехватывает кто-то.
Этот кто-то гораздо сильнее. Он в два счета перебарывает мое сопротивление. Всё что я успеваю, это дважды пнуть девушку тонкими шпильками.
— Я ещё не все спросила с тебя! — Рычу я, тщётно пытаясь вырваться.
— Успокойся! — кричит мне Дмитрий в плечо.
— Пусти меня!
Из-за нашей драки всполошился весь стол с мужчинами. Шокированную Розу окружают заботливые американцы, загораживая от меня.
— Ты что творишь? — Дмитрий резко разворачивает меня, гневные искорки пляшут в его почти чёрных глазах.
— Ставлю твою протеже на место! — рычу я в ответ.
Он щурится, зловеще нависая надо мной. А к нам уже спешат охранники и сам Жора.
— Какого черта, Катя! — горланит начальник. — Быстро ко мне в кабинет.
Дмитрий освобождает меня из крепкой хватки, и я вдруг понимаю, что натворила. Терпеть так долго и сорваться в финале. Меня уволят!
Оглядевшись, я вижу целый круг зевак. Любопытно поглядывая на нас, они переговариваются между собой и без стеснения изображают мой удар подносом. Лиза смотрит на меня со смесью жалости и удивления. Поднос, что я отняла, прижат к её груди.
— Живо! — снова кричит начальник.
Я вздрагиваю и на этот раз повинуюсь, пробиваясь через толпу к бару, за которым находится кабинет начальника.
— Расходимся, расходимся, господа. — Слышу я голос Жоры. — Концерт окончен.
Погрузившись в тишину небольшого помещения, я включаю свет. Большой стол из тёмного дерева занимает тут все пространство. А расположенные на нём мониторы показывают записи с видеокамер двух залов. Я быстро нахожу свои столики и наблюдаю, как Жора распинается в извинениях перед компанией Дмитрия. Роза ругается на него, одной рукой держась за ушибленное ухо, другой вытирая слезы. Некогда тугой пучок волос свисает над правым плечом.
Я отхожу к галерее наград, что располагается у начальника напротив стола. Здесь он коллекционирует все достижения своего заведения и хвалится ими перед каждым новым работником. Закусывая указательный палец, я боюсь и предположить, что он со мной сделает за такой позор. Сотрудница одного из лучших заведений для лиц старше восемнадцати избивает посетительницу.