Новые звёзды Парамона

Кому было адресовывать такой документ, если на Земле не знали, кто и как принимает решения на Лауре? И кто должен был подписать его, чтобы на Лауре признали его полномочия? И как защитить подпись от возможной подделки? Всё это нужно было продумывать с самого старта программы «Семя», но пятьсот лет назад никто этим не озаботился. Так что теперь мне приходится выкручиваться на месте. Командование Флота поручает офицеру службы связи установить связь. Если этот офицер облажается, то это будет только его ошибка.

Настало время формулировать.

– Вы видите, что я человек. Анализ ДНК сразу покажет, что я такой же землянин, как и вы, жители Лауры. Человечество так и не встретилось с внеземными цивилизациями. Не существует доказательств того, что они есть. Как не существует и доказательств того, что их нет.

– Всё так, Денис… Но ведь ты приплыл морем… Сперва мы подумали, что это какой–то розыгрыш со стороны Атланты. Хотя не понятно, зачем им это нужно.

– Разработчики плана моего прибытия знали, что жители Лауры опасаются недружественного вторжения из космоса. Мой корабль сошел с орбиты в океан и приблизился к городу с моря, чтобы не вызывать панику среди его жителей. При необходимости я готов поднять тебя на орбиту и показать, как всё было.

Миранда Мей, похоже, всерьез задумалась над моими словами об орбитальном путешествии.

– Разве вы не можете проверить базу жителей Атланты и установить, что я не оттуда? – привел я следующий аргумент.

– Да, уже проверили. Поэтому я и говорила о возможном розыгрыше. Но теперь мне ясно, что это не так…

Она в очередной раз задержала взгляд на моей обуви. (Это синтетические шузы, разработанные специально для астронавтов,, в них встроена аптечка и аккумуляторы).

– Значит, ты говоришь, что твой корабль может подняться на орбиту и вернуться?

– Возможно, потребуются профилактические работы, – что–то в её словах заставило взять меня уклончивый тон. – Но в принципе да.

– Я должна сообщить тебе. что правила Парамона, как и Атланты, запрещают использовать на Лауре альтернативные летающие транспортные средства. Поэтому никаких полётов быть не должно. Корабль как можно скорее следует поставить в ангар на весь срок твоего пребывания. Кстати, надолго ли ты к нам?

– Примерно на два года. Земных года.

– Понятно. Денис, я хочу попросить прощения, что наша встреча проходит в такой будничной обстановке. Но… мы не были к этому готовы. Дай мне время хотя бы до утра, чтобы организовать твое дальнейшее пребывание на Лауре. Еще раз прошу прощения, но, я думаю, что тебе следует пройти медицинский осмотр, раз уж ты прибыл с другой планеты… А потом, если все в порядке, Марин будет гостеприимной хозяйкой. Марин, я правильно поняла твою инициативу?

Последняя фраза была адресована девушке. Марин стояла за моей спиной возле двери в серебристо–белой накидке. Рядом с ней еще одна женщина в таком же одеянии. Судя по всему, это была доктор, а Марин нарядилась медсестрой.

File number_4

Day stay_1

Доктор Сюзен уже в момент знакомства стала пристально меня осматривать через свои напичканные датчиками очки. Потом мы отправились в медкабинет, который располагался в глубине скалы. Я догадался, что скала служила офисом Управления по освоению полуострова Игла. Интерьеры мало чем отличались от офисных зданий на земле. Разве что тем, что в деталях отделки не было дерева и пластика. Всё сделано из стекла, керамики и металлов. За стеклянными перегородками видны рабочие кабинеты. Правильнее было бы назвать их лабораториями, судя по имеющемуся оборудованию.

Вслед за Марин в кабинет бесцеремонно вломились Надин и Лиз. Они уже освободились от доспехов и были одеты в шорты–мини и короткие топы из серебристого металла. Доктор велела им ждать на диванчике у ее стола, а меня отправила за ширму раздеваться.

Компьютер диагностической капсулы сразу же распознал мой Центр здоровья и попытался установить сопряжение. Какие–то протоколы обмена данными всё еще совместимы.

– Я не такой уж чужак в этом мире, – попытался я в свою очередь установить контакт с доктором.

Медосмотр можно было закончить, разрешив обмен данными, однако доктор Сьюзен заявила, что мои импланты не включены в список доверенного оборудования и мне нужно лезть в капсулу для полного обследования.

Пока сенсоры капсулы ощупывали меня и брали всевозможные мазки и соскобы, доктор всё же решилась загрузить данные из моего Центра здоровья в свой компьютер. Там были десятки сертификатов различных медицинских центров Земли, в том числе и Института космической медицины, которому уже более шестисот лет. Его коды должны быть знакомы этой капсуле. Вряд ли такое можно подделать здесь, на Лауре. Так что первое вещественное доказательство моих слов было продемонстрировано.

– Космический полет не прошел бесследно для твоего здоровья, но ты не представляешь угрозы для населения Лауры, – заявила доктор, помогая мне выбраться из капсулы. Она уже сняла очки и маску, и я смог видеть ее лицо. Это была бодрая женщина средних лет с умными и проницательными глазами.

– Компьютер утверждает, что тебе три тысячи лет, – она сделал паузу и заглянула мне в глаза. – Но это сбой из–за несовпадения календарей. Мне придётся вручную ввести данные о возрасте. Дай–ка я попробую догадаться сама…

Я стоял возле капсулы всё еще без одежды. Доктор осмотрела мои ногти, глаза, зубы и всё остальное.

– Девятнадцать?! – выпалила она.

Я даже не сразу понял, что она имеет в виду мой возраст.

– Девятнадцать мне было, когда я вылетел с Земли. Сейчас мне уже должно быть двадцать пять. По земному календарю.

– Год на Лауре длиннее земного, насколько я помню… Хотя ты сказал, что не собираешься жить здесь до старости… В любом случае, по результатам осмотра я могу заключить, что тебе двадцать один год. И вряд ли кто–то из моих коллег сможет это оспорить.

Я не успел ни понять в полной мере значения её слов, ни что–то возразить.

– Девушки, астронавт ужасно голоден! – громко произнесла она, подняв глаза к потолку, – И сильно устал.

Когда я оделся и вышел из–за ширмы на середину комнаты, меня встречала то ли Надин то ли Лиз (я еще не запомнил кто из них кто) с серебряным блюдом. Девушка картинно выставила одну ножку вперед носком внутрь, а на ее идеально правильном лице сияла улыбка. На блюде лежала кисть винограда и тюбики–стручки. Чувствовалось, что девушки разыгрывают маленький спектакль и нужно было как–то подыграть им. Я развел руки в стороны со сжатыми кулаками и поднятыми большими пальцами и крикнул «Супер!». Ответом мне было немое изумление на лицах. Красотка с блюдом даже немного отступила назад. Тогда я аккуратными и плавными движениями стал складывать стручки себе в карман и нежно двумя пальцами подхватил виноград.

– Нам пора. – заявила Марин. Она попрощалась с доктором, поблагодарила Надин и Лиз и под локоть повела меня к выходу.

Наружная дверь оказалась совсем рядом. Марин первой выскочила на улицу и встретила меня там с криком «Супер!», копируя мой жест. Я ел виноград и старался сохранить невозмутимое выражение на лице. И это явно позабавило мою спутницу. Похоже, она была любительницей эпатажа и я своей выходкой в медкабинете завоевал её симпатию.

– Ты устал, поэтому мы не пойдём пешком.

По команде Мирин из проема в стене выплыла платформа с поручнем. Это транспортное средство имело размер доски для сноуборда. Она положила на поручень мою левую руку и расположила меня на платформе боком.

– Он должен думать, что мы – один человек.

С этими словами Марин прижалась ко мне, обхватив меня за бёдра левой рукой, а правой взялась за рукоятку поручня. В ней, надо полагать, были органы управления. Мы плавно тронулись и полетели над металлической дорожкой, вмурованной в каменные плиты.

Лицо Марин было на уровне моей груди. С этого ракурса оно выглядело совсем детским. У девушки очень большие глаза и маленькие губки бантиком. Днём мне казалось, что это зрительный эффект из–за защитных очков и шляпы. Но сейчас её лицо было перед моими глазами без всякого реквизита. Глаза чайного цвета действительно большие–большие, и в них пляшут чёртики. И губки маленькие–маленькие и грань между доброжелательной улыбкой и пренебрежительной гримаской на них едва уловима.