Страница 1 из 6
Глава 1. На вес золота
У стада человечьего
Помыслы одни!
Вытягивайте золото
Из меди и из олова
Из невода, из омута
Из старого, из малого
Изнова и заново
Умело и без опыта
Вытягивайте золото
Вытягивайте золото
Золото, золото
Золото тяни!
х/ф «Формула любви»
Золотые философы пели.
Их мелодия, что была сродни джазу, лилась сквозь время и пространство.
Они ударялись друг о друга, звенели, падали и пели…
Они пели слово.
П…
Пр…
Пред…
Предпр…
Предприн…
Предпринимательская …
Предпринимательская способность.
Жара. Довольно сильная, но терпимая. Солнце, светившее высоко в небе и грозившееся испепелить все живое, заставляло здания Златногорска отбрасывать тень на брусчатку и заливало весь город глазурью. Мужчина в рубашке в желто-коричневую клетку с завернутыми рукавами шел по улице. Мимо него лилась та самая, похожая на джаз, неслышимая музыка. А вокруг суетились другие люди: мужчины в пиджаках различных ярких цветов и цветных рубашках, иногда в клетку, иногда нет, и женщины в разноцветных платьях или юбках, кто с шляпой, кто с зонтиком (можно было усомниться в адекватности тех из них, кто нес с собой защитное орудие от дождя, всего лишь взглянув на небо).
Мужчина шел, стараясь ни в кого не врезаться, что ему удавалось до сей поры, потому что он налетел на какого-то молодого парня.
– Извините, – быстро метнул мужчина в желтом и поспешил дальше. А молодой человек направился в другую сторону, теребя в руках бумажник. Бумажник, конечно же, был не его.
Вокруг воришки и мужчины в желтом то появлялись, то исчезали здания бежевого цвета, с крышами из фиолетовой черепицы, которые были выполнены в форме остроконечных шляп. Некоторые такие дома были выкрашены в яркие цвета, а по мере продвижения клетчатого человека в сторону порта иногда виднелись башни, которые и по форме, и по цвету своему напоминали карамельные палочки. Они состояли из спиралей, что закручивались кверху и напоминали толстые сверла, только аккуратные и аппетитные. Спирали эти были обычно двух цветов: красные и белые, желтые и белые, фиолетовые и белые.
Голубоватые морские волны блестели на солнце, разбиваясь о песчаный берег и деревянные балки причала, после чего вспенивались ажурными, словно взбитые сливки, белыми барашками. Чайки, кружившие над бесконечными морскими просторами, периодически спускались ближе к воде, в надежде добыть себе завтрак или обед. Хотя, для чаек это особого значения не имело.
Златногорск расположился как раз около моря, что, к слову сказать, было очень на руку (или на крыло) чайкам. Птицы эти, как, собственно, и люди, делятся на два типа: на тех, кто пашет всю рабочую неделю в поисках этой проклятой рыбы и тех, кто решает схитрить и унести обитателя морского из лавки какого-нибудь пожилого рыбака, выслушивая непонятную, брошенную вслед брань. Непонятную не оттого, что у рыбака что-то плохо с речью, а оттого, что птицы, как ни крути, не разбирают человеческий.
Чайка, которая за последние часы успела досыта наесться рыбой с прилавков, вновь устроилась на крыше, пытаясь переварить трапезу. Как говорится, ничего нет лучше после сытного обеда, как хороший сон. Птица считала так же. И вот она, устроившись в тени крыши какого-то дома, находящегося в узком переулке, уже начала засыпать. Интересно, что снится чайкам? Да и снится ли им вообще что-нибудь? К сожалению, ответ на этот вопрос так и останется загадкой, ведь не успела птица заснуть, как раздался глухой звук ударов, который заставил ее пробудиться.
Звуки напоминали собой клацанье лошадиных копыт о брусчатку. Но лошадь в таком переулке просто на просто не проехала бы. Тем более, кому придет в голову пользоваться лошадью? Оставался лишь один вариант.
Глухие удары тростью о брусчатку все усиливались, издавая громкий «клац». Фигура спокойно шла по переулку, насвистывая что-то себе под нос.
Клац. Клац.
Неожиданные звуки разбудили не только чайку. Какой-то человек, спавший прямо на брусчатке после выпитой бутылки спирта, проснулся и вздрогнул от ударов. Он принял сидячее положение, облокотившись о стену.
– Милчлвек, – запинаясь, сказал он приближающейся фигуре, – помогите денежкой! Ик!
Удары тростью о брусчатку прекратились, и фигура замерла на месте. Звук золота, падающего к ногам пьяницы, залил переулок.
– Спасибо, милчлвек, – произнес счастливец и поднял голову вверх. Лицо его замерло. Затем он опустил голову вниз. Увидев золотые монеты, валяющиеся на полу, пьяница, мягко говоря, обалдел. Этих монет хватило бы на то, чтобы купить себе этаж в доме и открыть свой собственный магазин. Или же, на них можно было купить очень много ящиков чистого спирта. Выбор мужчины здесь вполне очевиден.
Фигура двинулась дальше.
Клац. Клац.
Деньгами тоже надо уметь распоряжаться, особенно если они внезапно падают с неба. Такую вещь, вроде, называют «предпринимательской способностью». Выигрывает в итоге тот, кто этой способностью владеет. Конечно, если такой человек имеется. Ну а в Златногорске, полном магазинов, товаров и, самое главное, продавцов, обладание этой способностью может перевернуть вашу жизнь с ног на голову. Или же с головы на ноги, в случае утраты оной способности.
Щедрая фигура продолжила свой путь. В переулке, по которому человек передвигался, темнота была практически полноправной хозяйкой. Он был гол, как нудист на пляже: тут не встречалось магазинчиков, или хотя бы дверей да окон – просто нагие стены домов, увешанные объявлениями и мусор, мешающий передвижению.
Фигура завернула за угол.
Показалась коричневая дверь. Она располагалась на небольшом крыльце, к которому вели довольно старые деревянные ступеньки. На редких лучах солнца пытались блестеть золотистые перила, но краска уже давно слезла с них, превратив во что-то невзрачное.
Клац. Клац.
Фигура двинулась вперед, беспрепятственно открыла дверь и вошла внутрь.
Свет, падающий с ламп, явил теоретическому наблюдателю человека. Он носил золотой пиджак в крупный фиолетовый горошек с бархатной подкладкой того же цвета, золотистые брюки и не менее золотой цилиндр в такой же горошек. Из-под шляпы торчали уложенные блондинистые волосы. На плечах его висело некое подобие мишуры фиолетового цвета, которое покрывало, помимо плеч, еще и воротник пиджака. На шее красовалась фиолетовая бабочка, а на носу сидели небольшие круглые черные очочки, которые были немного приспущены так, что глаза человека можно было увидеть. Глаза эти были голубые.
Комната, в которой оказался человек, была похожа на чулан – маленькая, тесная, сплошь заваленная какой-то ерундой. Вперед, подобно толстой кишке, вел узкий коридор. Фигура, подкинув вверх трость с набалдашником в форме граненого алмаза и тут же поймав ее, направилась прочь из комнатушки.
Глава аукциона, и он же – главный судья Златногорска Штульц находился в центральном зале, готовясь к очередному мероприятию купли-продажи. Зал этот выглядел так: выше всего находилось место Штульца, окруженное перилами. Чуть ниже, по правую и левую сторону от судьи, виднелись две другие платформы, уставленные стульями. К ним ступеньки вели со стороны главного входа. С противоположной же стороны лесенкой стояли другие скамейки, да так, чтобы люди, сидящие на них, смотрели на Главу Аукциона.
Говоря проще, все помещение напоминало театральный зал, хоть и отдаленно.