Страница 9 из 22
– Мам, ты опять обниматься! – высвободилась из её объятий Нигора. – Ты лучше посмотри туда!
Фарида с изумлением смотрела в окно.
– Моя книга! Напечатанная! – ахнула она. – Десять лет лежала в издательстве и – пожалуйста! И как прекрасно оформлена!
– Мам, можно я выйду на минуточку, искупаюсь и на сапоги итальянские посмотрю? – спросила Нигора. – И на твою книжку?
– Нет, доча, подожди, – пробормотала Фарида. – Я ничего не понимаю. По-моему, это та самая шуба, за которой я стояла в очереди полдня зимой! А вон маслины! Боже мой, десять лет не видела в Ташкенте маслин! Нет, Нигора, никуда пока не выходи, я сейчас проверю…
И, благоухая французскими духами, присланными сестрой из Коканда, богатый город Коканд, в нём есть всё! – Фарида резво засеменила вглубь квартиры. Нигора, Саёра и Рустам двинулись за ней.
В глубине квартиры Фарида приподняла выцветшее, полинявшее, но всё равно очень красивое сюзане, присланное ко дню свадьбы родственниками Рустама из кишлака под Ленинабадом. Сюзане закрывало вход в кладовку, заставленную банками с вареньем, всяким хламом. Фарида подошла к окошечку, заклеенному старыми пожелтевшими газетами и осторожно отлепила краешек бумаги. Прильнула к отверстию, посмотрела наружу.
– Так я и знала! Обман! Сами посмотрите!
Все по очереди прильнули к отверстию в окошечке.
В отверстие был виден пустырь, по-прежнему голый, без травы, без людей. В отдалении пас своих тощих овечек старик Тахир из глинобитного домика рядом с заброшенным кладбищем, в пыли сидела слепая старушка Зухра из пятой квартиры, что-то напевала, высыпая мусор из пластмассового ведёрка прямо на землю.
– Из дома не выходить! – сказал Рустам. – Рис у нас есть, мука, сахар есть, воду не отключили! Нигора, ставь чайник!
Через полчаса после лёгкого завтрака (хлеб с маслом, чай с сахаром) все разошлись по комнатам. Рустам расположился в большой комнате. Разложив перед собой конспекты и тетради, стал расхаживать вдоль стен, громко, как в институтской аудитории, читая лекцию на тему: «Использование компьютерной техники в космической медицине».
Фарида уединилась в спальне. Лёжа на тахте, мурлыча, напевая под нос, принялась привычно переводить на русский язык классика узбекской литературы текущего советского периода.
Нигора и Саёра ушли в свою комнату. Уселись там за два письменных стола, над которыми горными хребтами нависали книжные полки. Девушки принялись за методическое чтение русской, европейской и мировой литературы. В любом случае надо выйти отсюда образованными людьми, напутствовала их Фарида, провожая в эту комнату, библиотека у нас не маленькая, мы с папой всю жизнь её собирали, так что книг вам хватит надолго, может, на всю оставшуюся жизнь…
Но Нигора и Саёра с ней не согласились.
– Мам, мы выберемся отсюда, и очень скоро, – заверили они Фариду.
Эксперимент
В Калькутте, в ресторане, на крыше двадцатиэтажного небоскрёба, рядом с Храмом Тысячи Будд сидели за столиком, глядя на лучший в мире закат, миллионер из Нью-Йорка, физик из Швеции, писатель из Днепропетровска, доктор Рама из ООН, наш представитель СССР в Индии – Валентин Сидоров и Нина Аллахвердова в лёгком развевающемся платье, с новой причёской кинозвезды восьмидесятых.
– Ну что ж, дорогие мои, – сказала Нина Аллахвердова, улыбаясь своей ослепительной улыбкой, – значит, вы предлагаете мне вылететь вместе с вами на эту новую планету с благоприятными для человеческой жизни условиями, вывезти туда детей, первую партию из тысячи человек, воспитать из них людей будущего? Более развитых, способных больше радоваться жизни, чем здесь, на Земле? Это возможно. Но у меня есть условия. Во-первых, я сама должна выбрать себе помощников из числа своих знакомых. Я думаю, что выберу Милу Голубкину, Неллю Исмаилову, Розу Хуснутдинову, кое-кого ещё. Во-вторых, у меня свой биологический ритм, своё чувство времени, поэтому не торопите меня, я не знаю, когда будет закончен этот эксперимент, через пять лет, через десять или позже. В-третьих, дорогие мои, я не вижу радости на ваших лицах. Почему о такой хорошей идее вы говорите с такими унылыми лицами? Если цель вашего эксперимента – создать людей радостных, с разнообразными талантами и желаниями, почему вы, руководство, так ограниченны в своём мышлении?
– Почему вы думаете только о деньгах, валюте, долларах, рублях? – обратилась она к финансисту из Нью-Йорка.
Финансист попытался согнать с лица озабоченное выражение.
– А вы почему думаете только о нейтронах-нейтринах? – спросила она физика.
Физик блеснул стёклами своих очков, смущённо отвернулся.
– А вы всё думаете, где напечатать очерк о нашем эксперименте, в «Новом мире» или журнале «Москва»? – спросила она писателя.
– Мы больше не будем! – хором заверили Нину миллионер, учёный и писатель из Днепропетровска. – Пожалуйста, не покидайте нас, мы одни ничего не сможем!
– Ну хорошо, – прищурила свои хитрые армянские глаза Нина Аллахвердова. – Я, может, и не покину вас… Но я должна признаться, что люблю красивых людей. А вы? Как вы себя ведёте?
– Ну, почему, почему вы едите салат с такой жадностью, будто неделю не ели? – обратилась она к финансисту.
Тот испуганно отодвинул от себя тарелку и смирно положил руки на колени.
– А вы почему выглядите таким больным? – спросила Нина у физика. – Сейчас же улыбнитесь и скажите что-нибудь смешное!
Учёный раздвинул тонкие губы и произнёс сквозь зубы:
– Без! Женщин! Жить! Нельзя! На свете! Нет!
– На первый раз сойдёт, но учтите, с юмором у вас не всё ладно, – сказала Нина.
– Товарищ Сидоров, объясните, пожалуйста, своему коллеге из Днепропетровска, что быть писателем – это ещё не всё! Не надо казаться Львом Толстым, если для этого нет никаких оснований!
– Вы не Лев Толстой! – сказал Сидоров писателю из Днепропетровска.
– И вы не Толстой! – ехидно парировал тот.
Нина Аллахвердова обратилась к представителю ООН, доктору Раме:
– У меня к вам просьба. Нельзя ли на той планете, куда мы полетим, показывать фильмы, хотя бы ту программу, которую показывают на двухгодичных Высших курсах для режиссёров и сценаристов?
– Можно, – кивнул доктор Рама.
– И ещё одно условие, – сказала Нина Аллахвердова, – я хочу, чтобы моя семья, Артёмочка с Машей, Катенька с Андрюшей, Матусик, отправилась вместе со мной. Потому что… кто я без них? Сухая былинка на ветру! А вместе мы сможем всё.
Присутствующие кивнули.
– И ещё одно, – тихо сказала Нина Аллахвердова, глядя задумчивыми армянскими глазами на лучший в мире закат. – А может ли случиться такое, что на этой планете я смогу встретить людей из прошлого? То есть, конечно, мы будем воспитывать людей будущего… Но так много неясного в прошлом… Могу ли встретить там людей, которых уже нет на Земле, но кого я очень любила и с кем мне хотелось бы встретиться?
– Возможности человека безграничны, ваши особенно. Надейтесь, может, с вами и произойдёт такое чудо, – сказал доктор Рама.
Нина Аллахвердова лучезарно улыбнулась и попрощалась до завтра.
Весь вечер она гуляла по калькуттским улицам, полным пряных запахов и красивых людей. В одном из переулков у неё произошла знаменательная встреча. Нина повстречала свою маму, Анну Сергеевну, которая, вообще-то, должна была находиться сейчас совсем в другом месте, в Баку на улице Самеда Вургуна в доме номер 13.
– Дорогая моя, – сказала дочери Анна Сергеевна, – ты можешь ввести в заблуждение всё человечество, но только не меня. О каких это твоих достоинствах толкуют твои друзья? Всё экспериментируете, сочиняете, вместо того, чтобы прислушаться к голосу сердца. Впрочем, лети! Может, на этот раз что-то и удастся…
И Анна Сергеевна, завернувшись в тончайшую с блёстками розовую индийскую шаль, скрылась в толпе.
На следующий день вылетели по намеченному маршруту. Международный эксперимент с целью создать людей счастливого будущего человечества начался.