Страница 38 из 55
Слишком много, успел подумать Склянский и, развернувшись, побежал в сторону дороги. Там, у светофора, рядом с газетным киоском чертополохом на ветру мотался Хоменко. Увидев, бегущего к нему Склянского, Хоменко присел на корточки и завыл сиреной. Никто бы не посмел упрекнуть его в трусости, потому что в руке, прикрывая голову, он мужественно сжимал табельный пистолет, совершенно не боясь им застрелиться. Склянскому некогда было сворачивать, он перепрыгнул через Хоменко, который неожиданно сел у него на пути и рванулся через улицу, наперерез рычащей лавине машин. Светофоры всегда стоят на пути, но теперь их красный свет за меня. Так, и только так можно вырваться из западни!
Перебегая между двумя относительно медленно едущими машинами, в сумерках он не разглядел, что одна из них на буксире тянет другую. Налетев на натянутый трос, он упал и оказался под колесами буксируемой машины. Чудом выкатившись из-под нее, он очутился под колесами третьей машины, которая шла на обгон. Но и тут ему повезло, водитель в мгновенье ока среагировал и пушечным ядром пролетел в нескольких сантиметрах от него. Склянский вскочил и все же пересек злосчастный проспект Правды.
Нескончаемый поток мчащихся машин отсек от него преследователей. Подбежав к троллейбусной остановке, Склянский втиснулся в отъезжающий троллейбус. С лязгом захлопнулись створки спасительных дверей и троллейбус начал набирать скорость. Склянский никак не мог отдышаться, ему не удавалось сделать ни вдох, ни выдох. Он отдавал себе молниеносные команды: «Соберись! Сконцентрируйся! Сделай хотя бы легкий выдох!» И тут его грудь разодрала боль равной которой он не испытывал. «Сметь? Подумаешь, смерть! Умереть можно, но только выполнив задание». Но ноги перестали ему повиноваться. Ноги его подвели, ‒ предали и медленно подогнулись.
Глава 14
Альбина пришла на встречу с Джино.
Джино был ответственный сотрудник посольства одной африканской страны, аккредитованной на Украине. И звали его не Джино, имя его вообще нельзя было выговорить, не сломав язык, разве что промычать. Поэтому скромный дипломат называл себя просто, без излишних претензий на исключительность, Джино. Встреча была назначена в выставочном павильоне на Броварском шоссе, где третий вечер подряд продолжался праздник украинской моды.
Выставочный павильон представлял собой обычный, продуваемый декабрьскими сквозняками ангар, под потолком которого плавало, все больше сгущаясь, облако табачного дыма. Этот физический феномен, сгущение дыма на фоне сквозняков, некому было описать, так как из-за зверского холода все любознательные физики частично вымерзли, а частично разбежались. Осталась только ничего не понимающая в законах физики публика, съехавшаяся поглядеть на демонстрацию новой украинской моды. В сегодняшний, заключительный день праздника, собралась целая толпа почитателей высокой моды. Публика подобралась довольно пестрая, от посиневших от холода светских дам, увешенных драгоценностями, в вечерних платьях с открытыми спинами, в умопомрачительных шляпках и с замысловатыми прическами, до заджинсованой молодежи и странных субъектов в фуфайках и чеботах. Живое это месиво шумело и пенилось под сопровождение оглушительно громыхающей, многократно отраженной от металлических стен ангара музыки.
Альбина умела и любила одеться. Она часто посещала подобные мероприятия и имела представление, какая публика здесь соберется. Но она не предполагала, что в этот раз все будет так, до непристойности убого. Она надела платье из бархата бездонно темно-зеленого цвета, совсем немного черных кружев и дивной работы тонкую белую мантилью. Кроме бабушкиных серег, с которыми она не расставалась, на ней было одно единственное украшение, осыпанный бриллиантами крест из белого и червонного золота, сверкавший в глубоком вырезе платья. Оглядев себя в зеркале перед поездкой, она нашла свой наряд вполне приемлемым для предстоящего шоу. Но теперь, увидев собравшуюся публику, она решила не снимать свою укороченную, необыкновенно эффектно сидящую на ней шубку на соболях. Во-первых, она не видела, перед кем здесь красоваться, а во-вторых, уж очень ненадежным было окружение, и легко можно было не досчитаться шубы в тридцать тысяч долларов. Было и третье, — холод. Но если бы не было трех первых, и четвертого, — полутемного сарая из рифленой жести на окраине города, она бы блеснула своим вечерним туалетом, который на редкость удачно подчеркивал статность ее фигуры, гармонируя с матовой кожей и золотистыми волосами. Даже не снимая шубы и не демонстрируя своего вечернего туалета, она с удовлетворением замечала, как женщины, подобно «ужасно добрым» хищным птицам, не поворачивая головы, провожали ее глазами.
В ангаре прибавилось света, и стало лучше видно, кто здесь есть. Присмотревшись, Альбина заметила, что на этот раз число «звездных» гостей превзошло все мыслимые нормы. Было такое впечатление, что каждый более-менее известный в своей области человек решил отметиться на сегодняшнем шоу. В бесконечном мельтешении лиц и нарядов Альбина увидела известных банкиров, предпринимателей и коммерсантов, видных спортсменов и популярных артистов. Одного Джино нигде не было видно. Столичный бомонд почтили своим вниманием и некоторые политики. Альбина отметила, насколько лучше они были одеты, по сравнению с прошлым годом… С напыщенным видом, запрокинув патлатую голову и выпятив вперед острый кадык, деревянной походкой промаршировал известный композитор со своей новой, юной супругой. Демонстрируя себя во всяческих позах, одетые так, чтобы всех «убить наповал», медленно фланировали светские киевские модницы.
Всеобщее любопытство вызвала предводительница столичных львиц, скандально известная Нинель Тарабан. Она была броско намазанная, в ее спаленных пергидролем, небрежно скрученных в узел волосах торчали три страусовых пера. Но фурор в рядах сбежавшейся поглазеть на нее публики вызвали не ее перья, а имидж Тарабан à la[23] «дама с собачкой». В качестве собачки она вела на поводке с ошейником на шее субтильную брюнетку, коротко остриженную под «тифози». Та, изображая пинчера, время от времени становилась на четвереньки и, преданно глядя на хозяйку невеселыми глазами навыкат, лизала ей руки. Отклячив зад, Тарабан с идиотским видом вертела головой и улыбалась, показывая, вымазанные губной помадой зубы. Брюнетка была в коротком черном топике и в черных, обтягивающих велосипедных трусах, отчего казалась тоньше, чем была. Она сильно озябла, ее худенькое посиневшее тельце сотрясал озноб. Альбина с состраданием подумала, что у такой худой девчонки непременно должны быть глисты, и поспешно отошла от этой пары. А «дама с собачкой» еще долго позировала перед телекамерами в бликах фотовспышек под аккомпанемент восхищенных и возмущенных реплик.
Грохот музыки поубавился, и под выкрики и понукания ведущего по подиуму начали расхаживать манекенщицы и манекенщики, в общем, модели… Напрягая зрение и разыскивая по залу Джино, Альбина машинально отмечала приталенный силуэт в тренчах, сложный крой костюмов и пальто, удачное сочетание велюра с шелком и кашемиром. А вот интересная фишка: полупрозрачный шелк, летящие линии, рюши и кружева, всепобеждающая женственность в стиле рококо. Очень хороша была блуза-туника с глубоким вырезом и высокой талией, она создавала нежный и элегантный образ, акцентуируя внимание на достоинствах фигуры. А сочетание голубого с белым и кремового с бежевым, усиливало эффект воздушности, в таком наряде будто паришь в облаках… Но это были единичные находки, жалкие крохи, подмеченные острым глазом Альбины, в океане пошлого хулиганства с тканями.
Так уж повелось, что всегда кто-то идет в авангарде и всегда это кому-то не нравится, но представленные на всеобщее обозрение коллекции не тянули даже на карикатуры. И речи быть не могло об их «носибельности». Подобные конструкции могли на себя напялить только местные «модели», чтобы забежав за кулисы, побыстрее их с себя снять, в надежде, что в зале не было знакомых. В огонь негодования Альбины подливал масла ни на минуту не замолкающий ведущий. Завывая, как вурдалак на кладбище, он на всхлип рассказывал о том, что в новом сезоне будут популярны изделия из меха пони и стриженой нутрии, обработанные по сверхсовременной технологии лазером, расшитые бисером и стразами. «Этот новейший концептуально-конструктивный дизайн, ‒ захлебывался соплями ведущий, ‒ Необычайно ярок по креативу и конструктиву дизайнерской мысли. Хитом сезона будет голый живот, а изюминками, аксессуары, прежде всего, пирсинговые украшения оральной и пупочной области». Словом, по версии наших ведущих дизайнеров, в сезоне наступающего 2005 года в моде будут превалировать блеск, шик и красота! Маслом по древу растекался ведущий. Потому что все, что дорого — стильно и качественно. А главное, женщина должна чувствовать себя таинственно. Как при этом должен себя чувствовать мужчина, ведущий не сказал. Но когда на подиуме появился, как объявил ведущий, «мачо» в цветастой юбке со «стильной» циркулярной электропилой в руках и, путаясь в проводах пилы, начал принимать картинные позы, терпению Альбины пришел конец. Она поднялась с дорогостоящего места и отправилась в поход по ангару на поиски Джино.
23
На манер (франц.).