Страница 16 из 55
Вместе с Сандомирским к Альбине пришли по-настоящему большие деньги. Родственников у Романа Львовича не было, и после его смерти два его небольших антикварных магазина, а главное, налаженные связи на черном рынке антиквариата и разветвленная сеть скупщиков, паутиной опутавших Украину и даже, забросившие свои тенета в далекую теперь Молдавию и Белоруссию, перешли к ней. И заработал конвейер, все текло ей в руки с такой быстротой, какая бывает только во сне. Антиквариат: живописные полотна великих мастеров, иконы, ценнейшие эскизы оперных декораций начала прошлого века, редкостные фолианты, старинные ювелирные изделия, уникальные коллекции марок и монет, случалось, даже ценная мебель, — нескончаемым потоком поплыл через Польшу, Венгрию, Румынию, Болгарию дальше, на Запад. На всех направлениях работали завербованные проводники и проводницы международных поездов, водители международных автобусов и грузовых трейлеров, а также вольные стрелки на собственных автомобилях.
Альбина металась по дальнему и ближнему зарубежью, организовывала перевалку товара, закрепляла на промежуточных и конечных пунктах доставки надежных людей. Их, как всегда, не хватало, на всех этапах прохождения антиквариат воровали, постоянно возникали конфликты, которые необходимо было пресекать быстро и жестоко. Здесь не нужны были ее знания языков, люди с которыми она общалась, понимали лишь один язык — язык силы, угроз и принуждения. Но прибыль покрывала все, антиквариат из Украины и других республик бывшего Советского Союза пользовался на Западе спросом.
Альбина как-то задала вопрос Сандомирскому: «Когда же вещь из обычной, становится антикварной? Через двести, триста лет?» Внешне легкомысленный Сандомирский, с его привычкой всегда и всем забавляться, ответил сразу, и ответ его был не в бровь, а в глаз: «Нет, намного раньше. Любая вещь становится антикварной, когда меняется стиль. Иначе, на чем бы мы зарабатывали?..» От Сандомирского она переняла и его излюбленную формулу: «Сколько стоит один грамм золота, самой что ни есть развысокой пробы? Не более десяти долларов. А сколько этот грамм будет стоить в историческом раритете? В тысячу раз больше».
Антиквариат — беспроигрышный вид инвестиции. Произведения старых мастеров имеют одну особенность, их цена неуклонно растет. Это обусловлено тем, что подлинно высокохудожественных антикварных изделий мало и не может быть больше, их количество ограничено самой надежной из преград — временем, лишь изредка являющим миру гениев. Об этом свойстве антиквариата знают те, кто ищет, как сберечь свои деньги от неминуемой инфляции. Большие, быстрые, грязно добытые деньги.
И настал день, когда какой-то коллекционер, ‒ какая-то выжившая из ума, трясущаяся медуза выкрикнула ей в лицо: «Как можно?! Вы без жалости рубите наши корни. За презренные сребреники вы продаете на чужбину предметы исторического значения, нашу историю. Тот, кто не знает своей истории, не сможет понять, кто он есть…» Но это нисколько не трогало Альбину. Ее цельная натура представляла собой незыблемый монолит, она не любила заглядывать в себя и умела ладить со своей совестью. Жизнь прессует, и у человека на все, даже самые дикие ситуации, создается иллюзия обыденности происходящего. И что, в конце концов, такое картины, ‒ всего-то засохшая краска на мешковине.
Испокон веков люди обмениваются произведениями искусства. Продажа за границу на вечный рынок вечных ценностей произведений мастеров кисти и резца способствует духовному сближению народов, взаимному обогащению культур и, наконец, взаимопониманию между людьми, что практически недосягаемо. Но лучшие, гениальные произведения, которые отражают глубинное существо души народа, суть его гордости и чести, не должны покидать родную землю. В палитре человеческой подлости есть все цвета и множество оттенков, но кража души — чернейшая из краж.
Много культурных и исторических ценностей прошли через руки Альбины. Она держала в своих руках произведения, лучившиеся необычайной красотой, о существовании которых никогда раньше не подозревала. Ей попадались уникальные вещи, исполненные высочайшего художественного достоинства. Это были подлинные шедевры, созданные руками гениев несущие в себе тайну веков, своим совершенством и изяществом, исходящей от них энергетикой они поражали воображение. И помимо воли они возбуждали мысли о том, кто их сотворил и для чего? Со временем на многие вопросы нашлись ответы. Некоторые из них были, как правда, просты. Они томили, словно раны, отнимали покой. Истинное произведение искусства неподвластно времени, это всегда манифестация высоких чувств, понятных каждому во все времена. Бессонными ночами, в душевных терзаниях, сжигая себя во всепожирающем огне страстей, его создают на радость, а не для наживы. Муки и страдания, удел творцов; божественное же предназначение шедевров — согревать замерзшие сердца.
Кроме наскоро разбогатевших нуворишей, ‒ обычных взяточников и воров, ее клиентами были и коллекционеры, люди с особым складом ума, особенные. Их страсть к собиранию своей коллекции порой намного превышает любовную. На коллекционеров местная власть смотрела как на потенциальных преступников, всё, что бы они ни делали, было не законно. И для того, чтобы жить на свободе и заниматься любимым делом, они объединялись в закрытые сообщества. За каждым коллекционером стоит его репутация, чаще всего безупречная. И репутация в среде коллекционеров важнее денег.
Если возникают сомнения в авторстве произведения искусства, важно выяснить его происхождение, откуда оно взялось, через чьи руки прошло, чистые или не очень? При этом решающее значение имеет репутация коллекционера, поскольку не счесть числа сжигаемых неугасимым пламенем собирательства. Глубокое знание истории — верный признак настоящего коллекционера. Они собирают предметы старины как источник глубоко личных, правдивых, а не множество раз перекрученных свидетельств о реалиях истории, древнего быта, портрета. Многим непонятно, зачем коллекционер терпит лишения, собирая по крохам деньги для того, чтобы приобрести очередной раритет, или мчится на край света, рискуя здоровьем и жизнью для приобретения никому не известной находки. Все это было. Всегда. Всегда, во все времена люди не понимали, зачем и кому нужна Истина.
От общения с ними к Альбине пришло переосмысление того, чем она занималась. И та, наверное, давно уже отдавшая богу душу, трясущаяся от негодования Медуза все чаще вспоминалась ей. Тонкою нитью сквозь бездну лет течет река Времени, связывая настоящее с прошлым. Что будет, если пересечь эту нить? А потери?.. ‒ невосполнимые потери, которые наступают с утратой произведения искусства. Никому не дано оценить то, что теряет каждый из нас, лишившись неповторимой божественной красоты, созданной гениями искусства. Постепенно, исподволь, Альбина пришла к твердому решению: остановиться, сделать свое последнее дело и остановиться.
Миша Шеин, со свойственным ему перфекционизмом[12], занимался скупкой и отправкой антиквариата из Киева. Он и раньше неплохо разбирался в декоративно-прикладном искусстве и быстро освоил новую специальность. Без всяких искусствоведческих экспертиз он научился безошибочно отличать исторические артефакты от искусных перелицовок и прочего «фальшака». Теперь же, он совершенствовался в контрабандном бизнесе и скупке краденого. Ни Миша, ни Альбина не брезговали покупать ворованный антиквариат, они оба знали, чем занимаются. На краденом они и поднялись, как и все разбогатевшие на Украине. Что делать, если бы не они, то взяли бы другие, а песок в песочных часах убывал.
Время поджимало. Альбину, годы, а Мишу — часы и минуты. Камнем стопудовым лежал на нем крест судьбы. Если разобраться, то они оба здесь и не жили, а только зарабатывали деньги на жизнь. «Экспроприация экспроприаторов», — так это называлось. Слишком часто ей на ум приходил этот лозунг погромщиков: «Грабь награбленное!», позаимствованный коммунистами у их учителя Карлы Маркса. Это был клич сорвавшегося с цепи Шарикова. Все это Альбина понимала и, зажмурив глаза, продолжала свое дело: скорее, скорей удвоить-утроить капитал, побыстрее уехать отсюда и обо всем забыть! Человек растет вместе со своими планами. А планы ее все разрастались. Незаметно вступили в действие колдовские законы удачи. Ее уже гнал, кружил азарт. И ею завладела игра, та, из которой своей волей не выходят.
12
Перфекционист ‒ упоенный педант.