Принц и Мадонна

— Ты не посмеешь, — она подскочила, словно ужаленная.

— А ты гадай, посмею или нет, — не знаю, похожа ли была моя улыбка на оскал, но я старалась.

Иногда Марина перегибала палку. Вот и выхватывала от меня по первое число.

На семинаре по Криминалистике мы изучали как правильно снимать следы пальцев рук. Перемазались все в порошке не хуже тех свинок в загоне. Зато урок пролетел незаметно. Лишь после звонка я вспомнила о необходимости появиться в деканате.

И зачем я понадобилась Датскому? Неужели правда будет ругать за один прогул? О предыдущих своих прегрешениях я как-то подзабыла.

Хотя, какие они у меня? Иногда могла не сдать вовремя реферат, прийти на физкультуру без формы, опоздать на лекцию. Все как у всех остальных студентов. Ни больше, ни меньше.

Я собрала свои пожитки и отправилась на аудиенцию к декану. В приемной обнаружила бессменную Клавдию Степановну. Еще когда я поступала, то она уже находилась на пенсии, а за прошедшее время она не помолодела. Это точно. Однако как и прежде была жизнерадостна и энергична.

— Мадонна Зыкова? — обратила на меня внимание. — Вас уже ждут.

Женщина знала всех студентов поименно, могла не заглядывая в личное дело зачитать его наизусть. Не человек, а ходячий компьютер. За это ее и любили, впрочем, как и за порядок в документах. Она выполняла всю бумажную работу в деканате, причем делала это на высоком профессиональном уровне. Никто не мог сравниться с Клавдией Степановной в мастерстве. Бедный будет тот декан, который лишится такого помощника. Если есть незаменимые люди, то это "наша Клава".

— Добрый день, Клавдия Степановна, — поздоровалась с женщиной, хоть и с опозданием.

Она строго посмотрела на меня из под роговых очков и кивнула в ответ. Женщина была немногословна. За это ее тоже любило начальство. Сора из избы не выносила. Секреты хранила исправно. Таких работников еще поискать.

Я прошла мимо ее стола и толкнула дверь в кабинет к Датскому. Теперь табличка с его именем была прямо у меня перед глазами.

— Разрешите? — задала стандартный вопрос, после того как поздоровалась.

— Входите, Мадонна, — то, что Принц не назвал меня по фамилии сразу же насторожило.

Я прошла внутрь кабинета, оказавшись перед столом декана. Датский сидел напротив меня в кресле, перед ним на столе лежала какая-то папка, документы в которой он изучал перед приходом.

Волосы декана находились в неком лирическом беспорядке, как-будто он только что их взъерошил всей пятерней.

— Как ваше здоровье? — спросил, не предлагая присесть.

— Спасибо, уже лучше, — постаралась уйти от прямого ответа.

— Тогда на вас никак не должны повлиять мои слова. Кстати, вы случайно не беременны? — я задохнулась от возмущения. А он продолжал. — А то если вы беременны, то может случиться непредвиденное. Скажут, что я довел. Так что вы лучше сразу предупредите, дабы знал заранее. Хотя, если бы были беременны, то вряд ли делала то, что делали. Но в то же время я видел беременных, которые это делали и считали нормальным, — декана было не перебить.

— Да не беременна я, и даже не собираюсь, — выпалила, наконец, сумев вставить слово.

— Это хорошо, что не беременны. Прямо от сердца отлегло, — мужчина приложил руку к груди. — Тогда я объявляю вам выговор. А затем будет отчисление, если еще раз узнаю.

Переход Датского от одного к другому был настолько непредсказуем, что я онемела. Замерла. И только спустя несколько мгновений пришла в себя.

— За что? — в голове закрутились шестеренки, пытаясь выяснить что же такого натворила. Ничего нарушающего устав академии я не делала. Это точно. По крайней мере, мне о том совсем не известно.

— А вы не знаете за что? — так мило-мило поинтересовался мужчина.

— Нет.

— За курение в туалете, оскорбительную надпись я так и быть вам прощаю. Хотя мог бы и обидеться.

— Вы в своем уме? — мои глаза стали размером с бильярдные шары. Подобного бреда я никогда не слышала. И даже не могла представить, что когда-нибудь услышу.

— Я-то в своем. А вот вы о чем думали, когда курили в туалете преподавателей, а потом окурком выводили "Принц — мудак".

— Так это же правда, — я имела в виду последнее выражение. Когда меня припирали к стенке, я начинала говорить все что думаю. А думала в настоящую минуту, что Датский не просто мудак, он еще и придурок, который мог предположить, что это я бесчинствовала в туалете. Да я там ни разу не была, если на то пошло, а тем более не курила.

— Вот видите, сами подтвердили неприглядное поведение. За это и выговор.

— Да не курила я. И даже не собиралась. Я, вообще, не курю, — чуть ли не закричала от несправедливости.

— Не надо на меня повышать голос, госпожа Зыкова. Я вам не ваш кавалер, а декан факультета. Лицо, обладающее должностными полномочиями. Тот, кто вправе налагать взыскания и отчислять за провинности. Вам все ясно?

Принц Датский поднялся из-за стола, руками упираясь в столешницу. Взгляд мужчины не сулил ничего хорошего. Того и гляди из глаз посыпятся молнии. Зевс Громовержец, не иначе.

Разгневанного декана злить себе дороже. Но меня обвинили в том, чего я не совершала, да и вовсе не могла совершить. Не в моих привычках поступать настолько подло и мелко. Я могла высказать в глаза все что думаю, но не гадить исподтишка, как самая последняя тварь.

— Мне ясно одно, что вы нашли крайнюю. Человека, который ни в чем не повинен. И теперь вымещаете на мне свое дурное настроение. Вам мало моего слова, вы поверили чьим-то грязным наветам, а теперь хотите отыграться, потому что не в состоянии установить виновного. Может быть, неизвестный, куривший в туалете, не совсем и неправ? Влепляйте мне выговор. Он мне до одного места. Я ничего предосудительного не делала, — я развернулась на месте и бросилась прочь из кабинета декана.

Вдогонку мне понеслось:

— Зыкова, вернитесь.

Только не тут-то было. Меня мог остановить разве что тайфун. Клавдии Степановны на месте не было. Или я ее просто не заметила, когда проскочила приемную декана.

Я летела по коридорам академии, никого не замечая по пути. Лица студентов слились в размытую массу. Кто? Кто мог меня оболгать? Кому я перешла дорогу? Вроде бы явных врагов у меня не наблюдалось? Или я о них не знаю.

— Донна, подожди, — окликнули меня.

Не хотела останавливаться, но пришлось. Иначе опять окажусь неблагодарной.

Меня догнала запыхавшаяся Лиля. Сразу было видно, что девушка бежала следом. Вот спрашивается зачем? Поздороваться? Я изо всех сил сдерживала себя чтобы не сорваться.

— Ты что-то хотела? — меня все еще потряхивало после общения с деканом.

— Да, — Лиля опять смотрела взглядом кота из известного детского мультфильма. — Как ты? С тобой все в порядке?

— Неужели не видно, что у меня все хорошо? — рявкнула на девушку. — Сколько можно задавать глупые вопросы? Только для того, чтобы получать глупые ответы? Так? — раздражение выплеснулось на ни в чем не повинную Лилю.

— Я просто хотела… Мне на самом деле важно… Я хотела узнать… Ты была такая… — начала лепетать она.

— Ну, что ты все ходишь за мной по пятам? Все высматриваешь… Вынюхиваешь… Сколько можно? Скажи уже что тебе от меня надо? Что ты от меня хочешь? — не знаю как так получилось, что слова сами сорвались с моих губ.

— Я хочу быть твоей сестрой…

— Нет у меня родных сестер. Нет. И уже не будет. То, что когда-то мы ими считались, это всего лишь досадная ошибка. Ясно? Понятно? — меня несло. Обидные слова, как горох их прохудившегося мешка, сыпались на пол с оглушительным стуком. Я видела как на глазах менялось выражение лица Лили.

— П-понятно, — скривилась она, стараясь не заплакать. — И-извин-ни. Б-больше н-не п-повтор-рится, — принялась заикаться девушка, прежде чем с видом побитой собаки побрести прочь. Я же осталась стоять в переполненном коридоре. До меня медленно, как сквозь вату, доходило, что же наделала. Вот только уже было поздно что-то менять. Дело сделано. Лиля расплакалась, а я не ощутила никакого облегчения, что сорвала злость на ни в чем неповинном человеке.