Страница 40 из 75
— Я быстро, — пообещал он, и даже засвистел что-то веселое, скрываясь в смежной комнате.
Разве не надо принести воды? Или она уже приготовлена?
Тут я услышала журчание, а потом плеск и довольное уханье эльфийского принца. Наверное, какая-то эльфийская магия… Даже вода сама поднимается на второй этаж по приказу. Я тоскливо огляделась. Совершенно чужой мир. Прекрасный, завораживающий и… пугающий. Разве в нем есть место гномам, оркам или людям?
Пока Дагобер плескался, я прошла в спальню, предварительно разувшись и ступая так осторожно, словно шла по битому стеклу.
Шторы здесь тоже были занавешены, и я промучилась с четверть часа, прежде чем сообразила, что надо всего лишь потянуть витой шнурок в углу комнаты. Вид из окна был за городскую стену — поля, луг, лента реки. Даже это эльфы учли. Ведь кому хочется таращиться в стену противоположного дома?
Спальня была меньше, чем центральная комната, но не менее уютная и роскошная. На полу постлан ковер с толстым ворсом — даже зимой ноги не замерзнут, а покрывало на постели лежало стеганое, атласное. И подушки на птичьем пуху — я ткнула их кулаком, проверяя мягкость. Вот так эльфийская жизнь…
В двери постучали, и я испуганно подпрыгнула, не зная, открыть или нет.
— Эрм! Это ужин принесли! — крикнул из ванной Дагобер. — Впусти их!
Я послушно открыла двери, пропуская трех слуг, которые принесли подносы с едой и кувшины с напитками. Три перемены главных блюд, не считая закусок и сладостей. Два кувшина — один с вином, судя по всему. Угощение тоже было королевское.
— Доброй трапезы, — чопорно пожелал старший из слуг, и я неуклюже поклонилась.
Когда эльфы вышли, я торопливо заперла двери, не желая никого больше видеть, и не притронулась к еде, пока не появился Дагобер — завернутый в простыню, как в плащ. Хоть не вышел голым — и на том спасибо.
— Или мойся, — распорядился он, снимая крышки с тарелок и жаровен, — и поедим. Я голоден, как стая волков! Иди-иди!
Я зашла в ванну на негнущихся ногах. Зеркала отразили запыленного по самые уши гнома со спутанными и слипшимися в сосульки волосами. Жалкое зрелище. Ванная была огромная — хоть плавай. Начищенная до блеска, с лесенкой, чтобы удобнее было в нее залезать.
Но где вода?
Я оглянулась в поисках бочки, кадушки или кувшина, на худой конец, но ничего подобного не нашла. Неужели этот недотепа принц вылил всю воду? И как теперь мыться? Попросить господ эльфов принести водички для гнома из номера «тринадцать»?
— Эрм? Ты там уснул? — принц постучал в двери, и я опять подпрыгнула от испуга.
— Как я буду мыться, если ты вылил всю воду? — спросила я, чуть не плача от злости.
Он засмеялся, но не вошел, а сказал через дверь:
— Там два рычажка, над ванной. Повернешь один — польется холодная вода, повернешь другой — горячая. Я тебя жду!
Это было настоящим чудом. Несколько минут я развлекалась тем, что включала и выключала воду — холодную и горячую. Нет, что бы ни говорили про высокомерных эльфов, они умели жить. Если бы еще они давали жить другим…
Ванная запиралась изнутри, и я позволила себе расслабиться, погрузившись в горячую воду по самую шею. Какое блаженство для того, кто тащился по дороге, обливаясь потом днем и замерзая ночью! Раз за разом втирая в кожу пену от мыльного корня, я совсем потеряла счет времени и опомнилась только когда Дагобер начал скрестись в дверь, напоминая, что кушанья остынут.
— Давно бы поел, — сказала я грубо, когда вышла из ванной, в своей прежней рубашке и штанах, не пожелав заворачиваться в простыню на голое тело, как Дагобер.
— Перестань ворчать, — ответил он добродушно. — Смотри, сколько тут всего. Что будешь? Курицу или рыбу?
Мы съели все, что нам принесли. Съели с удовольствием и очень быстро. Меня совсем разморило, и глаза слипались. Я усиленно моргала, прогоняя сон, но Дагобер зевнул, и я тоже не сдержала зевок.
— Не знаю, как ты, а меня с ног валит, — сказал принц, потягиваясь. — Пошли-ка отсыпаться. После наших похождений я готов неделю проспать!
Я проследовала за ним в спальню мелкими шажками.
Дагобер в одно мгновение раскидал подушки и нырнул под одеяло, отворачиваясь к стене. Я стрельнула глазами по сторонам, прикидывая, где устроиться. Впрочем, ковер был мягкий — удобно спать и на полу.
— Ты что не ложишься? — спросил вдруг эльф. — Кровать широкая, хватит места для двоих.
38
Если бы потолки «Уюта великих» сейчас обрушились, я испугалась бы меньше.
— Т-ты в постель меня зовешь, что ли? — спросила я, заикаясь.
— А ты чего так испугался? — зевнув спросил он.
— Лучше я на полу.
— Ложись на кровать, заячий хвост, — сонно засмеялся эльф. — На полу успеешь наспаться.
Повинуясь заклятью, ноги сами понесли меня к постели.
Я знала, что сопротивляться колдовству бесполезно, но все равно попыталась. В результате — задергалась, как кукла на ниточках, а толку не вышло. Я легла на самый краешек кровати, повернувшись к эльфу спиной и по-детски зажав ладони между колен, и долго не могла уснуть, вздрагивая всякий раз, когда Дагоберу вздумывалось всхрапнуть или пошевелиться. Птицы за окном уже начали петь, когда сон, наконец, меня поборол.
Проснулась я уже утром, когда солнце заливало соседнюю комнату, и блики прыгали по стене, отражаясь от столешницы. Дагобер обнимал меня, как подушку, уютно устроив голову у меня на плече, и сладко посапывал. Он навертел на себя оба одеяла, но все равно прижимался, словно ему было холодно.
Первым порывом я хотела оттолкнуть его, но передумала. Его лицо было так близко — спокойное, умиротворенное, без обычной высокомерной или брезгливой гримасы. Хотя вчера он был очень даже мил. Наверное, обрадовался, что попал к сородичам, и опасности путешествия закончились, поэтому и настроение улучшилось.
Я вдруг вспомнила Свиору. Бедная. Влюбиться не в того — это и обидно, и больно. Еще обиднее, чем получить плюху от эльфа. Вот и Дагобер — он, конечно, не переодетая эльфийка, я в этом самолично убедилась, но все равно — далек и недосягаем для меня, как солнце для крота.
Но даже после подобных уничижительных мыслей я не смогла оттолкнуть эльфа. Наоборот — пока он сладко спал, осмелилась прижать ладонь к его щеке. Однажды мне почти удалось его поцеловать — тогда я словно обезумела. Больше на такое никогда не осмелюсь, но… Все же, он очень красив. Как можно не плениться такой красотой? Он словно создан для того, чтобы вдохновлять, служить натурой для картин и статуй.
Я сделала его статуэтку… Глупая попытка приблизиться хоть так. Ближе мы не станем, даже если спим сейчас в одной постели, и я чувствую его дыхание на своей щеке. Мы рядом, а на самом деле между нами — огромная пропасть.
После мыслей о статуэтке, я загрустила об отце. Надо ли рассказать Дагоберу, что приключилось с папашей? Поможет ли он? Или поступит, как судья — отделается утешительными словами, а потом оберет до нитки?
Все, хватит ненужных переживаний. Ими делу не поможешь. Стараясь не разбудить принца, я попыталась осторожно выскользнуть из-под его руки, но он, смешно причмокнув губами, обнял еще крепче, положив руку мне на грудь. Это произвело на меня такое же впечатление, как если бы прижарили раскаленной кочергой. Словно молния ударила в макушку и прошила все тело до самых пяток.
Я пихнула эльфа в плечо, выскакивая из постели.
— М-м?.. Ты чего дерешься, Эрм? — пробормотал Дагобер, потирая плечо и зарываясь головой в подушку.
— Ты чего улегся на меня, башка ослиная?! — взвизгнула я, краснея до ушей. — Я тебе матрас, что ли?!
— Чего ж ты так блажишь с утра? — не открывая глаз, эльф улыбнулся и перевернулся на спину. — Мне такой хороший сон снился, а ты своими воплями все испортил.
— Досмотришь, когда окажешься у тети с дядюшкой, — грубо ответила я. — Ты там мэра ждал? Что-то он не торопится тебя встречать!
— А который час? — Дагобер беспокойно заворочался в постели и приподнялся. Одеяла соскользнули с него, открывая великолепный торс с пластами мышц, я поспешно отвернулась, пытаясь выровнять дыхание.