Страница 17 из 36
Зверь внутри меня запыхтел от гордости, но чувство вины поумерило его пыл. Чувство вины за то, что я нечаянно занял место Трайна в качестве Альфы, и чувство вины за то, что Варги считали меня хорошей заменой.
— Жаль, что твой брат ушел, — продолжил Пиммит, — но я знал, что ты будешь хорошим лидером.
— Спасибо, — сказал я, склонив голову.
Он зашаркал прочь, но затем резко обернулся.
— И Маркон!
— Да?
— Только не облажайся!
* * *
Его слова эхом отдавались в моих ушах, когда я пересекал поле. Мужчины и женщины не перестали благодарить за то, что я сбил спесь со Страбона, и за то, что женщины и дети свободно перемещаются по деревне. Возможно, Пиммит прав — возможно, я становлюсь хорошим руководителем, в конце концов. Теперь все, что мне нужно было сделать, — это вспомнить его совет «не облажайся!»
«Я и не собираюсь!»
И первой частью моего плана было продолжать заглаживать вину перед Натали за поведение моего брата. Цветы Тимы могут дать хороший старт. Они были обычными — маленькие розовые лавинные цветки, красновато-фиолетовые спирали травы и какие-то ароматные лимонные листья. Некоторые из наших более впечатляющих цветов были дальше на лугу, но пока и этого достаточно.
Стремясь реализовать свой план, я практически полетел к Натали в лабораторию. Постучав в дверной косяк, я сначала просунул цветы в дверь и стал ждать, когда она, задыхаясь от счастья, бросится ко мне в объятия. Постояв несколько секунд, как идиот, я просунул голову внутрь.
* * *
Моя улыбка исчезла при виде Натали и Джерека, склонившихся над оборудованием — их головы почти соприкасались. Ее покрытые шелком груди, больше не стесненные серым костюмом, который она носила во время похода в нашу деревню, прижались к его руке, когда она наклонилась, чтобы осмотреть все, что было перед ними. Мой зверь угрожал вырваться и оторвать голову этому недоумку.
Я громко кашлянул. Натали подпрыгнула и резко обернулась. Ее покрывало сдвинулось ровно настолько, чтобы я успел мельком увидеть мягкий изгиб ее бедра, прежде чем ткань скользнула на место.
— Маркон, ты напугал меня, — выдохнула она, быстро поворачиваясь к приборам. Она низко нагнулась и прижала глаза к двум круглым цилиндрам. — Нет, дело не в этом. Хотя я думаю, что они принадлежат к одному семейству. Он странно повел себя в конце, прежде чем стал черным, как и все остальные.
— Что ты увидела? — спросил Джерек, широко раскрыв глаза.
— Натали, — позвал я, входя в хижину и надеясь, что мой высокий рост испугает ее друга. — Я принес это для тебя.
Она оглянулась через плечо, и в ее глазах появился свет.
— Еще образцы?
— Э-э, нет, я просто подумал, что цветы тебе понравятся, — у меня в животе образовалась яма от разочарования, промелькнувшего на ее лице, когда она взяла их.
— О, — она схватила деревянную кружку, наполовину наполненную водой, засунула в нее стебли и поставила на маленькую полку над рабочим столом. — Благодарю.
Я был ошеломлен, когда она повернулась к Джереку и начала объяснять то, что увидела, словами, которые я не понимал. Она вела себя так, будто прошлая ночь ничего для нее не значила. Я знал, что она смутилась, но в глубине души я так же знал, что она хочет меня. Но теперь ей, казалось, все равно, что я стою тут.
Мое задетое самолюбие затрепетало надеждой, когда она повернулась ко мне. Но ее голубые глаза впились в мои, источая холод.
— Что-нибудь еще?
Глава 15
Натали
— Черт возьми! — я выругалась, стукнув кулаком по столу и чуть не опрокинув цветы, которые принес мне Маркон. — Это был последний образец.
Джерек вздрогнул и отпрянул от меня. Несколько женщин-варгов из племени Долины говорили мне, что он был опытным бойцом на практике, но избегал настоящих сражений. Как единственный ученый племени, он был более ценен в лаборатории, чем на поле боя. Но теперь я задавалась вопросом: пошел ли он по этому пути, чтобы иметь разумный предлог не драться. Потом я вспомнила, как он попятился, когда Страбон попытался напасть на меня.
«Как он вообще мог меня привлекать?»
Своим умом! Я не могла это отрицать.
Мне действительно нравилось общаться с ним на интеллектуальном уровне.
Но все остальное…
* * *
Конечно, Джерек был красив, а когда не забывал причесываться, становился просто потрясающе сексуальным. Но мое общение с мужчинами — настоящими мужчинами, а не с бледными землянами из Центра — было ограничено. Я не знала ничего лучшего. Я думала, что мое влечение к интеллекту Джерека идентично физическому влечению.
Пока я не встретила Маркона.
Узнав его, мое мнение полностью изменилось.
Одна мысль о нем заставляла мои нервы трепетать. Прошлой ночью он делал с моим телом невероятные вещи, а у нас даже не было секса! Но когда Джерек прервал нас, началась неразбериха. Я не могла просто так забыть то, что сделал брат Маркона, Трайн. Но мои инстинкты говорили, что Маркон правдив в том, что не был в этом замешан.
Лежа в одиночестве на своей маленькой койке в задней части лабораторного барака, я всю ночь ворочалась в беспокойных снах, которые даже не смогла вспомнить, когда слабый свет зари прикоснулся к темноте. Я буквально потеряла сон из-за этой ситуации, но мне важно, чтобы все мои умственные способности работали на полную мощность.
Прямо здесь и сейчас, когда я потянулась и мой желудок заурчал, требуя пирожных, я решила выбросить Маркона из головы — по крайней мере, то сильное влечение, которое я испытывала к нему. У меня были годы практики по разделению эмоций, и сейчас передо мной стоят более важные задачи, о которых нужно беспокоиться, чем выбор того, кто лучше для меня, Джерек или Маркон.
* * *
Пока я наблюдала, как Джерек собирает все использованные образцы, старательно избегая встречаться со мной взглядом, мое сердце наполнилось облегчением. Я понятия не имела, может ли Маркон быть подходящей парой для меня, и вообще, хочу ли я иметь пару, но я знала без тени сомнения, что это не Джерек. Он был моим другом и, за неимением лучшего термина, коллегой. Вместе мы найдем лекарство, но это все, что будет в наших отношениях.
— Бэндрин, — позвала я, высунув голову из двери в поисках шамана.
Он вышел из-за угла, и на его лице появилась радостная улыбка.
— Вы нашли его? — спросил он. — Вы обнаружили недостающий ингредиент?
— Нет. Вы уверены, что нет других растений, которые мы не протестировали?
Бэндрин быстро пересмотрел использованные образцы и долго осматривал хижину. По эту сторону леса не было никого, более знающего флору. Если кто и знает, так это он. Варг медленно покачал головой, и я плюхнулась на стул рядом с Джереком.
— И что теперь?
С минуту мы сидели в мрачном молчании, пытаясь сообразить, что делать дальше.
— О! — воскликнул Бэндрин, вскакивая. Он сорвал пучок сухих листьев, которые висели на стропилах.
— Что? Что это? — с надеждой спросила я.
Этот странный маленький человек, не обратив на меня никакого внимания, выбежал из хижины, оставив нас с Джереком с разинутыми ртами. Но не успели мы сказать: «Какого черта это было?», — как Бэндрин уже вернулся с дымящимся пучком.
— Пришлось зажечь его на общем костре, — выдохнул он, щеголяя своей дикой улыбкой. Если бы я не знала, что он безобиден, я бы побоялась находится в одном помещении с ним.
— В чем дело? — спросил Джерек.
Он помахал пучком внутри хижины и объяснил:
— Ты уже проверял, помнишь? Это трава, которая растет только на одном небольшом участке леса. Говорят, он отгоняет злых духов и предков-шутников, а также «запускает» творчество и вдохновение.