Страница 7 из 10
Командный состав турок отличался своеобразной автономией. В каждом военном округе, названном по имени главной крепости, в нем расположенной (Измаильский, Браиловский), был свой командующий – паша. Сильнейшими на Дунае считались Рущукский и Виддинский. Нельзя сказать, что каждый командующий округом безоговорочно подчинялся визирю, главнокомандующему армией, назначенному султаном. «Фактически визирь мог только рассчитывать на свою армию и не мог положиться на армию пашей»[99]. Отчасти причиной тому было то, что «военные начальники и офицеры получали жалование не от казны, а от жителей занимаемых войсками областей»[100]. Гарнизоны крепостей были обеспечены всем необходимым. «Полевые же войска имели только то, что успевали сами добыть себе посредством грабежа»[101].
Фельдмаршал А.А. Прозоровский был очень невысокого мнения о турецком командном составе. «Турецкий командир никогда противной ему армии движениев, к какому концу они делаются, не понимает»[102].
Турки сами признавали за собой «медленность сборов», которым мешали стужа зимой и жара летом. В походе они двигались беспорядочно, особенно по мостам и в дефиле.
В бою турки не демонстрировали «ни порядка в построениях, ни единства в действиях»[103]. Как считали военные специалисты, «совершенное разбитие обыкновенно бывает следствием их беспорядочных нападений»[104]. Во время боя они постоянно ломали строй, чтобы отрезать голову у убитого врага (за каждую голову им отдельно платили), вынести с поля боя своих убитых и раненых. При этом сказывалась слабая устойчивость войск – «если первый натиск не удался, то уже все потеряно»[105]. Командование никогда не требовало от войск строгой дисциплины, поскольку грабеж населения избавлял государство от траты лишних средств на содержание войска.
Специалисты считали, что многие турки воюют под воздействием опиума, поэтому «первые их атаки чрезвычайно стремительны», но они «теряются при неожиданном нападении на них»[106]. Кроме того, войска находились под воздействием самых разных суеверий. «Если первый убитый турок падает головой к своим, армия падает духом»[107].
Кстати, после войны 1768–1774 годов турки изменили тактику: стали готовить свои войска к общей атаке всеми силами на весь фронт неприятеля.
Стратегия турецкого командования была примитивна, но утилитарна – отрезать противника от рек, чтоб ему не подвозили продовольствия; отрезать от лесов, чтоб не спрятались от турецкой конницы. Верхом стратегического искусства считалось заставить противника двигаться по открытым местам, чтоб утомить его, а потом внезапно напасть, или ждать в засаде, чтоб противник перешел реку, а потом атаковать, сбросить противника в воду и утопить[108].
Польский фактор
В 1763 году умер польский король Август III. Во время выборов нового короля русские войска были введены в Варшаву, и под их давлением на польский престол в следующем году польский Сейм выбрал Станислава Понятовского. За эту поддержку российская императрица потребовала у нового короля восстановить в правах диссидентов – притесняемых католиками православных и протестантские меньшинства. Сейм ответил отказом.
Русский посол в Варшаве князь Репнин арестовал главарей сеймовой оппозиции и выслал в Калугу.
Как писал французский посол в Порту, «по смерти короля Августа III русский двор возвел известными средствами на польский престол свою креатуру и возжег усобицу между поляками для своих выгод, наполнивши страну своими войсками»[109].
Французы подбивали турок и татар вступиться за поляков. То же самое делал австрийский посол.
В октябре 1767 года молдавский господарь донес Порте, что в Подолию вступили русские войска и приблизились к турецкой границе. Тогда же в Турцию ушли три письма из Польши – от киевского воеводы Потоцкого, от краковского епископа Каэтана Солтыка и от каменского епископа Красинского. В письмах поляки просили Турцию вступиться за Польшу, дать об этом приказ крымскому хану. Турки ответили, что не потерпят приближения русских войск к турецким границам, но чтоб и поляки не беспокоили турок на границе.
Масла в огонь подлили крымские татары. Ресми-эфенди писал, что татары всегда становились причиной разрыва мира между Турцией и Россией[110]. И сейчас, когда русские войска вступили на территорию Польши, крымский хан обратился к султану, что русские нарушили имеющиеся договоры между Россией и Турцией. Естественно, татары хотели разрыва мира с Россией, что позволило бы им грабить русское и польское пограничье и вновь заняться работорговлей, и «…бессмысленность их козней была яснее солнца»[111]. Сам Ресми-эфенди, опираясь на опыт Оттоманской империи, считал, что русские содержали слишком большую армию и ввели свои войска в Польшу, чтобы «найти для всех ратников корм и помещения»[112].
В феврале 1768 года недовольные польские шляхтичи собрались в Баре на Подолии, образовали конфедерацию и объявили Сейм низложенным.
Станислав обратился за помощью к Екатерине. Та поручила усмирение конфедератов Репнину.
Поляки, собравшие конфедерацию, обратились в свою очередь к Франции. Министр иностранных дел Франции Шуазель послал им деньги и инструкторов и подбил Турцию в 1768 году объявить войну России.
Конфедераты тоже изо всех сил склоняли турок к войне с Россией, туркам они писали, что в Каменце, главной польской крепости на турецкой границе, размещены 50 тысяч польских войск и на 6 месяцев провианта, все это присоединится к туркам. 4 июня 1768 года конфедераты сообщали хотинскому паше, что уже очистили от русских целые воеводства. Они обещали передать туркам Волынь и Подолию, которые отошли к Польше после польско-турецкой войны по Карловацкому трактату 1699 года. Они сообщали туркам, что русские призывают молдавских бояр к восстанию[113]. 22 марта 1768 года в Молдавии действительно был повешен русский офицер, который под видом живописца находился в пограничном районе.
Французский представитель в Турции Сен-При предлагал туркам, чтоб татары напали на русские и польские земли без объявления войны со стороны Порты. Но русский посол в Турции А.М. Обресков, узнав о французских предложениях, заявил 6 (17) июля, что вступление татар в Польшу будет рассматриваться как объявление войны России.
Турки колебались и считали, что война станет неизбежной, если прольется мусульманская кровь.
Султан Мустафа III, не вылезавший из сераля, попал под обаяние каких-то шарлатанов, которые предсказали ему победу, а французы спровоцировали волнение янычар в Стамбуле с требованием войны. 12 янычар явились в столицу из Хотина, 12 – из Бендер, с ними прибыло несколько татар, и столичный гарнизон заволновался. И тут нашелся повод к войне…
Поводом послужил казачий набег. Якобы казаки, преследуя поляков, въехали в селение Балту, принадлежащую крымскому хану, лежащую на польской границе, убили несколько татар, молдаван и турок. Потом казаки якобы дошли до Дубоссар, и здесь вроде бы погибло 1800 татар, молдаван и турок.
Указанные казаки, в подавляющем большинстве – польские подданные, были втянуты во всеобщую смуту на территории Речи Посполитой из-за имений князя Любомирского. Один из князей Любомирских страдал душевным расстройством и находился под опекой. Его супруга по совету своего любовника, некого Сосновского, вывезла князя из Варшавы и усадила за карточный стол. Огромные проигрыши должны были погашаться в виде продажи княжеских имений, находившихся на Волыни и в Подолии. Опекуны выступили против шайки карточных шулеров, те и другие привлекали на свою сторону местных казаков, а поскольку казаки колебались, им пригрозили барскими конфедератами.
99
Петров А.А. Влияние… С. 19.
100
Петров А.А. Влияние… С. 15.
101
Петров А.А. Влияние… С. 19.
102
Прозоровский А.А. Указ. соч. С. 180.
103
Петров А.А. Влияние… С. 28.
104
Петров А.А. Влияние… С. 28.
105
Петров А.А. Влияние… С. 29.
106
Петров А.А. Влияние… С. 32.
107
Петров А.А. Влияние… С. 331.
108
Петров А.А. Влияние… С. 30–31.
109
Соловьев С.М. Указ. соч. Кн. 14. С. 217.
110
Рассказ Ресми-эфенди… //war2 175x.narod.ru/doc/mmr_resm00.html
111
Рассказ Ресми-эфенди… //war2 175x.narod.ru/doc/mmr_resm02.html
112
Рассказ Ресми-эфенди…//war2 175x.narod.ru/doc/mmr_resm00.html
113
Петров А. Война России с Турцией… Т. 1. С. 57.