Страница 6 из 10
Турки были прекрасными одиночными бойцами. Их «сила и ловкость… в одиночном бою… вне всякого сравнения с христианами»[75]. В бою «более храбрые и на лучших конях становились впереди; прочие – кто где хотел, в кучу»[76]. Во время боя они джигитовали, вызывали противника на поединки, вели попеременные атаки на фланги.
Пехота всегда становилась позади конницы.
Элитой турецкой пехоты считались янычары. Принцип набора в янычары детей подвластных Турции славянских народов к описываемому нами времени устарел. Уже в XVI веке «все янычары, набранные таким образом, уже могли жениться, а их дети зачислялись в корпус»[77]. «…Своего особого положения янычары достигли благодаря тому, что создавались не только как личная гвардия султана, ядро турецкой армии, но и как войско мусульманского религиозного ордена»[78]. «Янычары отлично содержались, имели красивую форму, у них было лучшее в армии оружие. Сверх того, в мирное время им предоставлялись большие льготы в торговле, и они умели этим пользоваться, наживая даже состояния»[79]. Впрочем, и из среды янычар бывали перебежчики. 30 мая 1769 года под Хотином 2 янычара перешли к русским, «дабы по происхождению своему от христианских матерей в Польше веру греческую принять»[80].
Атака турецкой пехоты проводилась толпами, когда турки, превосходя противника числом, охватывали его со всех сторон, приводили в расстройство[81]. В атаке пешие турки «действуют исключительно саблей, и потому только первый натиск ее может быть опасен. В продолжительном же бою сабля не может соперничать с ружьем со штыком»[82]. «Значительная тяжесть ручного огнестрельного оружия скоро утомляла пехоту, которой, к тому же, не доставало достаточного хладнокровия»[83]. И в довершение характеристики – мнение фельдмаршала А.А. Прозоровского: «Так турки пехотного огня сносить не могут»[84].
Не «снося» пехотного огня, турки были упорны в обороне укреплений, в стрельбе из-за укрытия. «Крепости они обороняют, хотя без искусства, но храбро, а особливо преимущество имеют пред всеми в Европе армиями, что каждой почти из-за стены целко стреляют»[85].
У турок были очень большие пушки и одновременно очень маленькие. 2 такие пушки мог тащить один мул.
Пушки большие были дальнобойные, но тяжелые. Артиллерия всегда стояла на одной позиции. Непременно позади пехоты, ставить ее перед пехотой турки боялись. Военные специалисты считали, что турецкая артиллерия «слабо покровительствует атакующим», пешие заслоняют от нее фронт противника[86].
Иррегулярные войска в турецкой армии обладали всеми пороками и достоинствами иррегулярных войск других армий. «Они в случае успеха бросались, прежде всего, на добычу, не заботясь о том, что неизбежное при этом расстройство влекло за собой неминуемое поражение»[87]. При поражении они бежали первыми и грабили своих.
Важным недостатком турецкой армии было отсутствие боевого опыта. Турки давно не воевали, «людей, видевших прежние походы и умеющих толком рассуждать о войне, уже не существовало»[88].
Естественно, внимание привлекают традиционные соперники казаков – татары. Впрочем, у татар, судя по высказываниям современников, началось имущественное расслоение и деление сообщества на рядовых членов и профессиональную военную верхушку. «А что принадлежит для татар, то оных многочисленность быть может примерно так, как бы великое число посадить русских мужиков на лошадей, так бы сие представляло татарское войско. К тому же оне худо вооружены, и лошади весьма плохи, только к нужде крепки. А выбирается из них некоторое число доброконных и зажиточных, которых называют оне “панцырники”, как и в самом деле они все в панцырях. Полезны они для зимних нападениев на селения, где оне очень опасны»[89]. Это мнение А.А. Прозоровского, как ни странно, разделял Ресми-эфенди, турецкий министр иностранных дел. Он считал, что «эти пьяницы (татары), натурально, сделались слабыми и тяжелыми, а между тем Москва усилилась и пожелала отмстить им за свои обиды»[90].
В поход татары брали с собой по 3–5 коней, но «в битву с казаками они вступали только тогда, когда в десять раз превосходили их своей численностью, поскольку на поверку их строй и такое множество лошадей были, скорее всего, непригодны к настоящему сражению»[91].
Говоря о татарах, необходимо помнить, что непосредственно в степи перед Крымом, в соприкосновении с польской и русской территориями, жили не татары, а этнически близкие им и зависящие от них ногайцы. Ногайцы делились на 4 орды. Между Доном и Кубанью кочевала Джамбуйлукская орда, на левом берегу Днепра до Азовского моря располагалась Едичкульская (Перекопская) орда, на правом берегу Днепра и до Днестра кочевала самая многочисленная Едисанская орда, от Днестра и до Дуная оседло жила Буджакская орда. Две последние орды располагались на турецкой территории эялета Силистрия[92].
Как и казаки, татары (ногайцы) охраняли свою собственную границу и посылали требуемые турками отряды на охрану границы по Дунаю. От них требовалось выставить туда 2–3 тысячи. Командовали этими отрядами «царевичи» Селим-Гирей и Максуд-Гирей. В реальности на Дунае у них «не было и ста человек настоящих татар, способных нести военную службу. Тот и другой набрали к себе в Румелии по 300 или 400 негодяев, висельников, сорвавшихся с веревки, и с ними явились, чтобы заготовленное на полгода продовольствие пожрать в сорок дней времени и разорить казну»[93].
В случае войны крымское население должно было выставлять 1 всадника и пару лошадей от каждых 7 жителей[94].
Вооружены татары были примитивно, в основном – луком и стрелами. Одежда их зимой и летом состояла из шкур и мехов. За неимением обозов в походе они питались сушеной рыбой и сырым мясом, которое, тонко нарезав, возили под седлом и попоной, пока не пропитается конским потом.
У татар всегда была организована передовая стража. При походе перед каждой частью шел авангард в 400 всадников. «Пройти в день от 70–100 верст ничего не значило. Не окажется в реке брода – все бросаются вплавь, несмотря на ширину и быстроту реки»[95]. Тем не менее при переправе татары применяли плавательные мешки и вязанки хвороста.
Военные специалисты считали, что «татарская конница, в смысле выполнения стратегических движений на театре войны, представляла идеал, до которого никогда не доходила ни одна регулярная кавалерия. Выносливость коней и всадников была изумительна… Зато в тактическом отношении эта конница ничего не стоила, если не могла рассчитывать на неожиданность нападения»[96].
По мере укрепления и развития русской армии татарская конница теряла свое значение. «Относительно нашей кавалерии она могла еще действовать с успехом, окружая ее со всех сторон и пуская в нее тучу стрел»[97]. Но русские пехота и артиллерия татарам были явно не по зубам. Отсюда вывод военных специалистов, что на русскую артиллерию ложилась «вся тяжесть боя» с турками и татарами[98].
75
Петров А.А. Влияние… С. 26.
76
Петров А.А. Влияние… С. 23.
77
Введенский Г.Э. Янычары. История, символика, оружие. СПб.: Атлант, 2003. С. 13.
78
Введенский Г.Э. Янычары. История, символика, оружие. СПб.: Атлант, 2003. С. 21.
79
Петров А.А. Влияние… С. 16.
80
Журнал военных действий армии Ея Императорского Величества 1769 года. Печатан в Санкт-Петербурге при государственной военной коллегии //https://www.runivers.ru/bookreader/book476669/#page/47/mode/1up
81
Петров А. Война России с Турцией… Т. 1. С. 257.
82
Петров А. Война России с Турцией… Т. 2. С. 137.
83
Петров А.А. Влияние… С. 24.
84
Прозоровский А.А. Указ. соч. С. 180.
85
Прозоровский А.А. Указ. соч. С. 180.
86
Петров А. Война России с Турцией… Т. 2. С. 137.
87
Петров А. Война России с Турцией… Т. 3. С. 59.
88
Рассказ Ресми-эфенди…//war2 175x.narod.ru/doc/mmr_resm00.html
89
Прозоровский А.А. Указ. соч. С. 181.
90
Рассказ Ресми-эфенди… //war2 175x.narod.ru/doc/mmr_resm00.html
91
Яворницкий Д. Указ. соч. С. 374.
92
Григорьев С.И. «…Кафир весьма крутого нрава»: А.В. Суворов и Крымское ханство (1771–1779). СПб.: Государственный мемориальный музей А.В. Суворова, 2015. С. 82.
93
Рассказ Ресми-эфенди… //war2 175x.narod.ru/doc/mmr_resm01.html
94
Григорьев С.И. Указ. соч. С. 62.
95
Петров А.А. Влияние… С. 21.
96
Петров А.А. Влияние… С. 21–22.
97
Петров А.А. Влияние… С. 22.
98
Петров А.А. Влияние… С. 22.