Страница 46 из 59
Приподняв голову, ящер едва слышно прошептал: “Нет.”
— Желает ли кто-то из присутствующих, — обернулся он к зрителям, — сказать что-либо в его защиту.
— Да, желаю, — неожиданно громкий голос раскатом прошёл по всей площади. К центру её подошел небольшой ящер в костюме из чешуи дракона, царапая когтями землю, и остановился около старейшины.
— Кто ты такой? Назови себя, — надменно сказал альбинос.
— Я тот человек, которого Сайраш привёл в Храм! — крикнул он, сбрасывая с себя личину ящера и принимая облик человека.
После нескольких секунд оглушительной тишины толпа ахнула. Почти все закричали, завопили, заулюлюкали, засвистели.
— Довольно, — хлопнул в ладоши стоявший неподалёку Кичандаш, испуская простую, но мощную гипнотическую волну. Толпа мгновенно успокоилась…
***
— А вы! — тем временем я обвиняюще ткнул пальцем в альбиноса, — прежде, чем схватить несчастного и подвергнуть его столь ужасным пыткам, даже не попытались выяснить, для чего это было сделано. Ваш бог даровал мне невероятную милость, он даровал мне свой знак и своё благословление, — я приоткрыл ворот куртки и показал знак двух переходящих друг в друга спиралей, — и теперь я такой же, как и вы, — с этими словами я, невзирая на вспышку боли, вызванную столь резкой сменой обличий, снова позволил принять себе вид таисиана, — и второе имя мое — Дамиаш!
Старейшина не знал, что сказать. Полминуты на площади стояла гробовая тишина. Сомнений нет: прецедентов подобному не было при жизни никого из ныне находящихся здесь. Верно угадав момент настроения толпы, я сказал:
— Так пусть Аорташ рассудит нас. Я вызываю этого палача, — я ткнул в Кичандаша пальцем, — на дуэль. Дуэль магов воды. Пусть случай покажет, кто из нас прав. Если я выиграю, — и убью его! — я с особой ненавистью выговорил эту фразу, — вы отпустите Сайраша и вернёте ему его имя. Если же я проиграю и умру — тогда и Сайраш разделит мою участь.
Старейшина молчал. Придумать альтернативное решение сходу у него не получалось, а толпа начала одобрительно кричать. В конце концов, он согласился. Инстинкт подсказал мне, что надо делать. Я отошёл в один конец поля, где меня ожидали вампир и орк, и отдал им свою куртку с сапогами. С другого конца на поле пробирался Кичандаш, на ходу снимая свой жилет и разуваясь. Совсем рядом был пруд, из которого мы должны были черпать свои силы. И вдруг…
— Нет, папочка, прошу тебя, не надо! Ты не победишь его, ты проиграешь этот бой. Прошу тебя, я видела сон! — разнеслось над полем.
— Гульбаша??? — повернувшись, ошарашено спросил он, — как ты сюда попала?
— Неважно, папочка, откажись от этой дуэли, прошу тебя. Ты проиграешь и умрёшь, не надо с ним драться, тебе не победить, пожалуйста!!! — вот так. Раз честная борьба не про вас, так знайте: и я готов ударить по самому больному!
— Забери нашу дочь и иди домой, — бросил он своей жене, разворачиваясь обратно ко мне. Та послушно исполнила приказ, крепко беря за руку плачущую и вырывающуюся Гульбашу и таща её домой. Потрясённые взгляды вновь вернулись к нам. По краям становились арбитры, обозначая границы боевой площадки.
— Тебе следовало послушать свою дочь, палач, пока была такая возможность, — прошипел я, — ты не переживёшь эту битву. Это я тебе гарантирую.
Не отвечая, он взревел и, собирая на ходу воду для атаки, бросился ко мне…
Глава 3.9
ГЛАВА 9. Поединок и воссоединение.
Однако я просто взмахнул рукой, и весь поток воды, должный смести меня, просто остановился в воздухе.
— Это что, всё? — презрительно крикнул я, после чего послал навстречу противнику ледяной кулак, сформированный из его же воды. Он успел увернуться, но по предплечью я все же сумел его задеть. Рыкнув от боли, ящер отпрыгнул от меня ещё дальше, набрасывая на себя иллюзию и становясь невидимым.
Но что мне его невидимость, когда на моей стороне инстинкт — инстинкт, жаждущий мщения. Странно… в облике человека мой талант — лишь послушная воле интуиция, услужливо предоставляющая нужную мне информацию и извещающая об опасности. Но инстинкт ящера… казалось, он был живым, он испытывал мои эмоции вместе со мной. Вместе со мной он раскаивался, заставив Гульбашу увидеть такой кошмарный сон… вместе со мной он искренне сопереживал искалеченному Сайрашу, заботливо подсказывая, как и где нужно залечить увечья… и вместе со мной он сейчас пылал яростью, отлично выдавая местонахождение мага крови, крадущегося позади меня. Я рассмеялся и, подняв руки, рассыпался на десятки иллюзий, полукругом, а в следующий момент Кичандаш получил огромной силы удар в челюсть, подкреплённый ледяным кулаком. Совершенно уверенный в своей безопасности, Кичандаш никак не ожидал такой атаки, так что неудивительно, что он оказался полностью дезориентирован. Толпа ахнула: не прошло ещё и минуты, как сильнейший маг деревни уже лежал без сил.
— Вставай, — зарычал я, — вставай, палач, я не стану щадить тебя только потому, что ты не стоишь на ногах!
В следующую секунду выросший из-под Кичандаша кусок льда подбросил таисиана в воздух, а новый ледяной кулак отправил его в затяжной полёт. Упав, он четырежды перекатился по земле, пока, наконец, остановился. С трудом поднявшись на ноги, он тут же получает от меня размашистую оплеуху по голове созданным ледяным шестом.
“Как это ничтожество одолело всех моих спутников?” — с удивлением подумал я, — “ударом в спину, на который оно только и способно? А победить-то его совсем и несложно. Надо лишь не давать ему передышки, да не наносить кровоточащих ран, чтобы не открыть доступа к источнику его главной силы.”
Кичандаш не успел прийти в себя, как я подошёл к нему и, взяв за горло, швырнул на другой конец поля. Наблюдавшие за нами таисианы не верили собственным глазам: об их главного стража порядка, главного защитника и наставника сейчас вытирали ноги, как о старую тряпку. Подойдя к нему, я снова поднял его, схватив за горло, и сказал так, чтобы слышал каждый:
— В этом нет ничего удивительного! Палачи не умеют драться, они умеют только пытать! Но всё же попробуй ещё раз… палач!
С этими словами я швырнул его в пруд, возле которого проходила дуэль. С оглушительным плеском тело Кичандаша упало в водоем и скрылось из виду.
Я, вызывающе скрестив руки на груди, принялся ждать. И верно, не прошло и двадцати секунд, как вода в пруду забурлила, и из него, пылая яростью, потоком воды выбросил себя Кичандаш. В этот раз он не стал заморачиваться с потоками воды, а быстро-быстро заработал руками, создавая изо льда двух големов-орлов, стремительно рванувших ко мне. Я с хохотом снова рассыпался на десятки иллюзий, через несколько секунд появившись на другом конце поля. Орлы, успевшие разбить несколько иллюзий, рванули ко мне, но я лишь поднял руки, и мгновение спустя орлы с оглушительным звоном разбились… а еще через несколько секунд из этой же воды появился десяток летучих мышей, бросившихся на Кичандаша. Он выставил руки в точно таком же жесте, но всего три из десяти летучих мышей удалось уничтожить, прочие же бросились на него, кусаясь и царапаясь. Пока он отбивался от них, уничтожая по одной, я провел новую сокрушительную атаку. Ледяной кулак обрушился на его затылок, снова сбив с ног и полностью дезориентировав. Я подошёл к нему и с издёвкой сказал:
— Снова слабо, палач! Похоже, ты только со связанными и беспомощными и умеешь бороться, — после чего вновь поднял и швырнул в озеро.
Снова пауза в тридцать секунд. После чего Кичандаш с гневным рёвом выскочил из пруда и сотворенным изо льда ножом полоснул себя по руке…
Я разорвал дистанцию так быстро, как только мог, и всё равно меня частично задела парализующая волна магии крови. А вот это опасно, против этого у меня не было средств. Он в ярости помчался прямо на меня.
Теперь уже мой черёд был ускользать в невидимости и рассыпаться в иллюзиях. И не успевал он за мной уследить лишь потому, что был слишком взбешён для этого. Но всё больше и больше маг крови овладевал собой. Каждый раз, как только я маскировался, он испускал кровавый импульс огромной силы, причиняющий сильную боль и мгновенно выдававший мою позицию. Летучие мыши, всё еще пытавшиеся атаковать Кичандаша, рассыпались ледяной пылью. Всё большую и большую силу Кичандаш вызывал, проливая свою кровь, и всё менее удачно я успевал уходить от его кровавых импульсов…