Пограничье Галифата

Внутри оказался трансформатор — он-то и гудел, — и куча несвязного барахла для массы. Я не торопясь её разобрал, и прокомментировал что есть что. Беркерли начал орать, что ему продали работающий прибор, а я его подменил. Что он ветеран, воевал с аварцами столько, сколько я не живу, и чтобы я не смел его обманывать, а быстро возвращал украденное!

"Миришли!" — Написал я участковому. — "Хозяин не здоров и обвиняет меня во всех грехах! Спасай!"

"Под протокол записал?"

"Да".

"Сейчас подъедет наряд, жди. Полицию он уже вызвал."

Приехал наряд. Меня "арестовали". Хозяина под предлогом необходимости снятия показаний отправили на излечение. Работать я сегодня больше не мог и поехал домой сбросить стресс в тренажёре. Сегодня по деньгам я в минусе.

Следующую пару дней катался на тележке, менял камеры. Заметил, что несколько камер я меняю уже по второму разу. Уточнил у искина — верно. Две из них уже по третьему. Начал разбираться. Одну, как только заработает, разбивает местная молодёжь, проживающая в отдельных секторах "для молодых мужчин". Считается, что эти молодые мужчины изучают какую-нибудь техническую профессию и нарабатывают практику. Но сильно они не упираются, тратят на всё про всё часа по два-три в день. Понятно, ПТУшники, в плохом смысле этого слова. Так их называть и буду.

Когда работал в их секторе, стоило мне отвлечься, как подошёл один такой к моей тележке, взял пару камер из коробки, и бросил одну за второй их в стену. И за следующими тянется.

— Что ж ты, гад, делаешь! — Окликнул я его.

— Да ладно тебе, не напрягайся! Гляди как прикольно! — Взял ещё одну и опять бросил о стенку.

Увидел, что я злой и иду к нему, убежал. Связался я с искином, сбросил протокол происшествия. Искин списал камеры, определил парня и выписал ему штраф в тридцать кредитов. С такими штрафами действительно "прикольно".

Одна из камер перегорала сама-собой. Запустил мелкого дроида и долго искал проблему. Наконец нашёл — в одном сложном месте проводочек на камеру перехлеснулся с высоковольтной электролинией. Прямого контакта не было, но паразитические сигналы шли и скачки напряжения случались. Не большие, но камере хватало. Исправил. Больше не сбоила. Что интересно, возился много, а заработал мало — выгоднее просто камеры менять. В общем, особой мотивации упираться на работе у меня не осталось.

Появились заказы от населения. Здесь — как повезёт. В среднем заработки побольше, чем на администрацию, но случались и нервотрёпки. Я заметил, что многие вещи очень дешёвые, а работы — дорогие. Поэтому чинить вещи оказывается не выгодно. Сломался медиаплеер — вызвать ремонтника и купить новый получается в одну цену. Так что народ не раздумывая покупает новый, а старый — в помойку. При этом жители баронства в среднем живут беднее, чем аварцы. Хотя, рабам ведь аварцы не платят, и служкам платят не много. На заказах обычно было что-то вроде — переставить светильник, перенести стенку, переделать двери, собрать или пересобрать мебель.

Между приступами, как и в прошлый раз, восемнадцать дней. Полечился в медкапсуле у Арефли, обошлось в четыреста кредитов. Попарился, на станции сбросил напряжение с равнодушной рабыней-аваркой. В комплексе по-прежнему проводил по две тренировки в день. Но немного подольше — по четыре с половиной часа. Между тренировками перекусывал и отдыхал в бане. Задержался с выходом из комплекса на час, но служители замечание мне делать не стали. Пробыл на планете четыре дня. Заглядывал к Арэмэздли поговорить. Один раз пересёкся со служителем, что в прошлый раз мне духовной любовью мозги делал, и я над ним пошутил:

— Извините, уважаемый! Вот вы мне говорили в прошлый раз, что половой акт должен быть только в браке. А как это проверить? Какие эксперименты Вы посоветуете мне провести? — И показал ему свою звезду на цепочке.

Удачная шутка или нет, но чаем тот поперхнулся.

* * *

После возвращения на Спутник завалился ко мне какой-то галифатец быдловатого вида. Заявил, что он представитель профсоюза и мне нужно в этот профсоюз вступить. Я из вежливости предложил ему шезлонг. Он уселся и начал меня агитировать. Убеждал он меня, что заказы для членов профсоюза "более вкусные", что взносы небольшие и в итоге я смогу больше зарабатывать. Что в случае любых конфликтных ситуаций профсоюз мне поможет. Оказалось, что взносы — от 3 до 5 процентов стоимости заказа. Вроде не много, но карьеру здесь я делать не рассчитывал и решил отказаться.

— Мне нужно подумать. — Попробовал я дипломатично свернуть разговор.

— Да о чём здесь думать! Вот, читай профсоюзную клятву, подписывайся и я тебе обещаю сразу подогнать несколько выгодных заказов! — Продолжил убеждать меня профсоюзник.

Просмотрел я профсоюзную клятву. Стандартные обещания работать на благо баронства и Галифата, ставить главной целью процветание баронства и Галифата и всячески этому способствовать. Скоро пойдёт четвёртый год, как я произносил подобные слова, принимая подданство Аратана.

— Вступление в профсоюз поможет тебе получить подданство Алатеза! — Привёл он ещё один аргумент с таким видом, будто предложил мне Царство Божие На Земле.

— Нет. — Ответил я.

— Что нет?

— В профсоюз я вступать не собираюсь.

— Да ты подумай хорошенько! У тебя что? Мозгов нет? Ты же сразу перейдешь на новый уровень!

— Я подумал. В профсоюз мне не нужно.

— Ты плохо подумал! Все вступают и довольны!

— Рад за них.

— Так и ты вступай! За себя рад будешь.

— Нет. Спасибо.

— Без вступления в профсоюз на хорошие работы и не рассчитывай!

— Ладно.

Профсоюзник встал с шезлонга, прошёл к выходу, остановился, развернулся, сделал несколько шагов ко мне, как бы нависнув надо мной.

— Так. Поясни, почему ты не хочешь вступать в профсоюз. — Произнёс он набычившись и с определённой угрозой в голосе.

— Не хочу.

— Что ты не хочешь? Вступать или пояснять?

— И то и другое.

— Смотри — пожалеешь!

— Значит пожалею.

— Пожалеешь, а поздно будет.

— Поздно — значит поздно.

Выругавшись, профсоюзник ушёл. На следующий день искин перестал мне выдавать работы у населения, оставив только работы на полицию и каких-то совсем стрёмные заказы вроде того сумасшедшего Беркерли. Работу с полицейскими датчиками я закончил до обеда и, уплетая вкусные свежайшие плюшки в соседней пекарне подумал, что профсоюз волей-неволей оказал мне услугу. Деньги у меня есть, даже не зарабатывая, хватит их мне на долго, так что освободившееся время я смогу потратить на себя, пожить в своё удовольствие, да хоть просто побездельничать, наконец.

Я начал больше времени проводить в аварском тренажёре, сильнее выкладываться на пси-тренировках, чаще заходить в баню. В комплекс Древних я заехал на пять дней, купив "длинный" абонемент. В комплексе пялился на цветовые пятна. В один из заходов, отчаявшись уловить хоть какую-то систему, расслабился и начал вспоминать и обдумывать тот поединок с аграфом.

Появился мешковатый сгусток и перекинул меня на пустую бескрайнюю плоскость. Я огляделся и передо мной появился условный боец. Условный, потому что детали в нём не просматривались. Руки и ноги — цилиндры, голова как яйцо, круглое и гладкое, лица нет, и даже не нарисовано. Наверно скорее не боец, а манекен. Манекен мне что-то показывал, мешок что-то пытался объяснить, а я пытался повторить за манекеном движения. Потом появился второй манекен, такой же как и первый, но с какими-то палками. Может быть это было схематичное изображение мечей?

Второй пытался стукнуть первого, а от первого начинали идти лучи, и второй замедлялся. Он не мог довести палку до первого — она в этих лучах застревала. Раз за разом манекены разыгрывали передо мной эту сценку, чему-то пытаясь меня научить.

Наконец, из комплекса меня выкинуло на отдых. Научился я чему, или нет, не ясно, но устал страшно. Встал и, пошатываясь, добрёл до волонтёра на выходе. Волонтёр мне подсказал, что меня комплекс пытается научить боевому пси, что мне, как совсем слабому псиону применить его не получится, но тренировка полезна — иногда после неё уровень пси повышается. Ещё он мне посоветовал попробовать изучить начальную базу этого боевого пси.