За кончикоим хвоста

Наглое тело бессовестной читающей, развалившееся прямо посреди кровати, Вэлаху почему-то совсем не понравилось. Меня отодвинули на край и клятвенно заверили, что это последний раз и никогда больше я не переступлю порог его покоев.

Радостно покивав, я пришла к неутешительному выводу: верить на слово нашему императору нельзя. Он его все равно не держит.

С этими оптимистичными мыслями и уснула.

А ночью, проснулась от того, что затекли шея, рука и вся левая сторона моего едва тепленького тела. Причина неприятных ощущений обнаружилась сразу. Драгоценный император, который во всю включил функцию заморозки, возлежал на мне со всеми удобствами, туго обмотав хвостом мою ногу. Кисточка щекотала чувствительную кожу под коленкой и это было единственное, что чувствовала нога. Все остальное, что находилось ниже колена, онемело.

И меня совсем не беспокоило, что ночнушка задралась и что морозильник мне уже все немного подморозил, и я сама сейчас чувствовала себя ледышечкой. Такой трепыхающейся ледышечкой, пытающейся сохранить остатки тепла. Кроме ноги, которую я не чувствовала ниже колена, меня уже не волновало ничего.

— Вэлах! — вежливая попытка разбудить черта возымела неожиданный эффект, меня решили спихнуть с кровати.

— Да чтоб тебя норги грели! — с кровати спихиваться я не хотела и очень активно сопротивлялась.

— Варь, успокойся, — потребовал сонный голос, когда я уже всерьёз раздумывала над возможностью оттаскать сиятельство за хвост, который и не думал расставаться с моей ногой.

— Это я успокойся? То есть то, что ты меня пытался на пол скинуть, это нормально и я не должна возмущаться? И убери свой хвост! Мне моя нога дорога. Я планируют эксплуатировать её до старости. И запасных у меня нет.

— Мой хвост... — гневно начал Вэлах, приподнимаясь над подушкой, но пошевелил кончиком хвоста, шокировано уставился на одеяло, под которым его предательский отросток коварно приставал к моей ноге. Хвост мгновенно исчез.

— Твой хвост совсем обнаглел, — прошипела я, жмурясь от неприятных ощущений. К ноге возвращалась чувствительность впиваясь в мышцы сотнями тоненьких иголочек, — имей в виду, про норга, это было не пожелание. Это было проклятие.

Хвостатенький, которого предал собственный хвост, нахмурился и сел в кроватке.

— Кстати, насчёт норгов, — гениальная мысль, которая пришла в мой сонный мозг, пожелала тут же быть высказанной вслух, — а вдруг они, наконец поймут, что по одному со мной не справиться, я для этого слишком крута? Вдруг их высший разум решит, что всей стаей со мной будет легче разобраться? Ведь если один норг может пробраться во дворец, то и два смогут. А где два, там и вся стая.

— Всю стаю стражи заметят, — проворчал Вэлах, поворачиваясь ко мне спиной и вновь собираясь спать.

— Веришь ты в своих стражников, — спать я не могла, тело все ещё плющило от излишне тесного общения с сиятельством.

Спать не могла я, и не собиралась давать спать Вэлаху. Не одной же мне мучиться, в конце концов.

Похлопав по холодненькому плечу, я решила размышлять вслух:

— Вот ты представь, нагрянет во дворец стая норгов и все за твоим незаменимым работником. И как ты будешь меня у них отбивать?

— Никак. Отдам тебя им и приятного аппетита пожелаю.

Хвост его под одеялом я нашла случайно, зато дернула специально и с большим удовольствием.

— Варвара! — Вэлах подскочил на кровати, крутанулся и попытался выдернуть свое сокровище из моих цепких ручонок. Выдернуть не выдернул, зато чуть хвоста не лишился. — Пусти немедленно!

— И не подумаю! — воинственно потрясая зажатым в кулаке трофеем, я наслаждаясь тем, как щекотно касался руки растрепанный кончик хвоста.

Зря отвлеклась, как выяснилось. Взбешенный чёрт, не заботясь о целостности своего сокровища, бросился на меня. С кровати мы свалились вместе и почти минуту пытались разобраться кто где есть, и в каком месте заканчивается одеяло.

— Придушу, — пообещал Вэлах мне в спину, пытаясь выпутать руку и приступить к выполнению своего обещания.

— Руки коротки! — первой распуталась я, о чем и сообщила бешеному черту, от души дернув его за хвост. Такой радости я не испытывала уже давно. Восторг, эмоциональный подъём и убойная доза адреналина смешались во мне и грозили взорваться.

Последний раз дернув Вэлаха за его пушистую гордость, я выпустила заложника из рук и бросилась в сторону двери. Бежала в гостиную. Хоть мозг мне и отказал, зато с чувством самосохранения все было впорядке. И оно истерично верещало, напоминая о том, что где-то там есть выход из покоев и свобода.

Выход из покоев там действительно был. Свободы не было. Открыв дверь, ведущую в коридор и безопасность, я наткнулась на печально знакомую невидимую преграду.

— Куда-то собралась? — униженный мною чёрт показался в дверях спальни.

— Ааага. К норгам. Они там наверное голодные очень. Несчастные совсем. Вот решила осчастливить бедненьких. Пускай они меня скушают.

— Никаких норгов, — такой хищной улыбки мне видеть ещё не доводилось, — сам тебя съем.

— Да подавишься!

— Сомневаюсь.

Чёрт, который, оказывается, и человечинкой не брезгует, бросился вперёд. Вэлах был быстрый и, по идее, должен был бы меня поймать. Но я была напуганная и успела ласточкой нырнуть за тёмный диванчик, который ничем не выделялся в мрачном интерьере гостиной.

Больно ударившись коленом, я быстро вскочила на ноги и смогла перевести дыхание. Черт стоял по ту сторону дивана. Хвост жался к ноге хозяина и выглядел совершенно несчастным.

— Вэлах, ты делаешь ошибку!

— Ошибку я сделал, не утопив тебя, когда была возможность!

— Вот это сейчас обидно было. Я полезная!

Он фыркнул. Очень так недоверчиво, я бы даже сказала презрительно.

— Кто тебе про заговор послов рассказал?

— Это не было особой неожиданностью.

— А письмо от их короля?

— Было уничтожено сразу после прочтения. Что именно там было написано, мы так и не узнали, — злобный-злобный чёрт плавно сделал шаг вправо, — единственное, что удалось узнать: к письму прилагался какой-то сверток. Но что в нем, мы тоже пока не знаем.

— А про яд-то я тебе рассказала!

— Это не имело особого значения, — пренебрежительно бросил он, продолжая медленно красться куда-то вправо, - к тому же ты все равно опоздала.

О том, что крался Вэлах не «куда-то», а целенаправленно диванчик обходил, я сообразила, когда было уже слишком поздно.

Чёрт бросился.

В безумной надежде сбежать, я рванула обратно в спальню и была поймана в дверях. Обидно поймана. За косу.

Униженный и оскорбленный не церемонился, схватил за то, до чего дотянулся и дернул на себя.

— Уууй! — из глаз брызнули слёзы и когда я врезалась в бессовестного мстителя, то не попыталась вырваться и сбежать, предварительно надавав по наглой роже, а за голову схватилась. Просто, на мгновение показалось, что Вэлах с меня скальп снял. Волосы оказались на месте, а коса вся так же была зажата в чертовом кулаке. — Сссадюга.

— То есть, мне нельзя, а тебе можно?

— Я же нееежно. Можно сказать, с любовью тебя подергала. А ты меня чуть без головы не оставил.

— Не велика потеря, — фыркнул он, но волосы из рук выпустил и даже голову мою ощупал на предмет внезапно возникших проплешин, — все на месте.

— И что, это все? — вытерев выступившие на глазах слезы рукавом ночнушки, я возмущенно повернулась к Вэлаху. Убивать меня, кажется, никто не собирался, есть тоже, и я снова могла наглеть:

— А извинения?

— Что?

— Ну, извиняться ты планируешь?

Ненадолго в комнате повисла удивленная тишина.

— Пожалуй, ты права, — задумчиво согласился чёрт, нарушая молчание.

Это был первый раз, когда я пожалела, что не читаю его круглосуточно.

Если бы читала, то ни за что не поверила бы, что он совсем успокоился и даже согласен извиняться.

Но я его не читала, а потому расслабилась и приготовилась внимать.

В спальню Вэлах меня втаскивал молча и торжественно, и пока мы до кровати топали я все пыталась понять, чего он удумал и почему сразу извиняться не стал.