Жена Болотного царя

— Добрались! — сдавленно возликовала я, опасаясь радоваться в полный голос.

— Самое сложное впереди, — кивнул Сэнар.

— Что?

Мне не ответили и ничего не объяснили.

Царь просто снял оружие, сапоги и нагрудник. Выплел из волос шнурок и пошел к трону. Босой, в рубахе с закатанными до локтей рукавами и в штанах. Корни зашевелились, заволновались, поспешно расползаясь с его пути и возвращаясь на свое место, стоило только Ксэнару пройти.

Я отчетливо видела, как лунный свет питает символы, скрытые под кожей царя, и те начинают светить все ярче.

— Это же не опасно? — спросила я, запоздало почувствовав подвох.

Сэнар отвел глаза.

Стоило царю только дойти и сесть, опустив руки на подлокотники, как корни, до этого мирно оплетавшие трон, поползли к нему. Опутали запястья и — я была совершенно уверена, что мне не показалось, — проросли под кожу.

Глаза Ксэнара засияли нестерпимым светом, будто вся магия Топи в один миг собралась в нем одном.

— И что теперь? — Я нервно дергала ремешок от ножен, все туже затягивая узел на талии.

— Ждать, — устало отозвался Сэнар и сел на землю. — Можете пока рассказать мне, как вы все же познакомились.

— У брата спросите, когда вернется, — предложила я. — Он в курсе.

— Ты будто Ксэнара не знаешь, — возмутился эва. — Ну же, открой мне свою страшную тайну.

Я молчала.

— Хотя бы скажи, за что его убить пыталась, — Сэнар кивнул на мага.

Я молчала, враждебно покосившись на Ариса.

Он сел чуть в отдалении, держа в поле зрения и нас, и царя.

Когда не надо, Сэнар умел быть очень проницательным.

— Тем вечером ты узнала, кто стоит за нападениями? — спросил он наугад и широко улыбнулся, когда я вздрогнула.

Я не стала уточнять, что на самом деле узнала все намного раньше, а тогда просто вспомнила о том, что это плохо. Надеялась, что Сэнар ограничится одним правильным ответом.

Напрасно надеялась.

— И все же я не понимаю, что тогда произошло между тобой и Ксэнаром? Получается, ты все ему рассказала, но почему он на тебя злился? — Сэнар поджал губы и, понизив голос, доверительно заметил: — К слову, могла бы и мне рассказать…

Я знала лишь один способ завершить этот мучительный разговор. Довольно сомнительный и не совсем честный, но все равно им воспользовалась.

— Я могу вам все рассказать. Совсем все, со всеми подробностями, — сказала я, и Сэнар загорелся. — Но тогда я никогда не выйду за вашего брата. Просто поверьте. Никогда этого не случится.

И Сэнар тут же потух. Было что-то такое в моем голосе, какое-то злое отчаяние, заставившее эва поверить, что я говорю правду. Что именно так все и будет.

И совсем неважно, что после того, как Сэнар услышит историю целиком, он сам воспротивится нашей свадьбе. На его месте я бы точно не отдала своего единственного брата за кого-то вроде… меня.

— Не нужны мне такие секреты, — проворчал он, отворачиваясь. — Обойдусь.

Какое-то время мы сидели в тишине. Я всматривалась в царя и переживала, что он не моргает. Дышит ли он, жив ли вообще — с такого расстояния разобрать не получалось.

А подойти ближе мне не разрешили.

Поляна вокруг трона была сильно важной территорией, на которую имели право ступать исключительно действующие цари.

Спустя какое-то время стало совсем плохо. Меня неожиданно резко и больно придавило к земле неподъемной тяжестью, словно небо упало на плечи.

— Топи здесь, — прохрипел Арис, которому было хуже всего.

Корни, оплетавшие трон, вздыбившиеся и скрытые в толще почвы, засияли тонкими изумрудными нитями. Сияние было такой силы, что пробивалось даже сквозь землю. Оно тянулось по всей поляне и добралось до деревьев — тогда засветились стволы.

Казалось, деревья просто треснули и из этих трещин льется свет, готовый затопить все вокруг.

От скопившейся в воздухе магии было тяжело дышать.

Я не могла понять, звенит ли у меня в ушах от напряжения, или звенит весь мир. Сколько бы я ни зажимала уши ладонями, это не помогало.

Безумие нарастало, и, когда оно достигло своего пика, мне показалось, я вот-вот лишусь рассудка.

Но когда до сумасшествия остался один вдох, все прекратилось, магия схлынула, обрушилась неистовым ветром на деревья, сорвала листву с ветвей и прокатилась по земле, затерявшись в глубине леса.

И сияние потухло.

И тишина обрушилась на нас. Магии больше не осталось, осталась только Топь.

Притаившаяся среди деревьев, незримая и непобедимая, она смотрела на нас из темноты тысячей глаз.

— Нам конец? — прошептала я онемевшими губами.

— Это была демонстрация силы, — хрипло ответил Сэнар. — Теперь они должны договориться.

— В смысле — договориться?

— Мне откуда знать? — психанул эва. — Так в летописях написано! Посмотри в изголовье трона, видишь просвет между ветвями?

Я видела. Ветви будто сходились в чашечку цветка, лишенного бутона.

— Там раньше хранилось Сердце Топи, но отец забрал его, когда отправился на наши поиски… а вернуть Сердце, как ты понимаешь, уже не представлялось возможным.

— И? — Я откашлялась и пару раз сглотнула. Хотелось пить.

— Этот трон был создан Топью для царя, только он имеет право на него сесть. Никто уже не помнит, откуда у нас появилось Сердце и как мы смогли заключить мир с Топями. Существует много легенд, но я не верю, что хоть одна из них правдива. Однако же именно здесь наши цари общались с Топью в моменты нужды.

— И что, у Ксэнара получится договориться?

— Или так, или мы все умрем, — неловко пожал плечами Сэнар, будто не до конца еще владея своим телом. — Жалеешь, что пошла с нами?

— Нет.

Я не жалела, что пошла с ними, но мне становилось дурно от одной мысли, что в случае неудачи Агнэ останется совсем одна против целого рода.

Минуты тревожного ожидания завершились головокружительным облегчением.

Мы всем телом почувствовали, как Топь отступила. Скоро ощущение чужого недоброго присутствия исчезло совсем.

Арис проверил свои накопители. Среди потемневших камней едва заметно светилось всего два. Рвано выдохнув, маг с силой растер лицо руками, не скрывая своего облегчения.

— Правда получилось. — Я подскочила, пошатнулась и сильно накренилась назад, но удержалась на ногах.

Я ждала, что глаза Ксэнара потухнут, трон его отпустит и царь вернется к нам.

Но этого так и не случилось.

Я переживала, волновалась, опасно приблизившись к заколдованной поляне, ходила по самому ее краю, пару раз позвала царя.

— Скажите, что это нормально, — попросила я Сэнара, когда и он присоединился к моим топтательным переживаниям.

— Я не знаю. — Эва выглядел растерянным. — Но сомневаюсь, что при благополучном исходе все должно проходить так.

Это был очень плохой ответ, и мне он не нравился.

— В пекло, — решила я и занесла ногу для опрометчивого и безумного шага.

— С ума сошла! — вызверился Сэнар, в последний момент успевший оттащить меня от опасного места. — Туда нельзя.

— Откуда вы знаете?

Эва опешил от моей наглости и отпустил.

— Что?

— Откуда вы знаете, что туда нельзя, если не в курсе даже, что должно, а что не должно происходить? Летописи ваши подсказали? — спросила я едко и по глазам его поняла, что попала в точку. — Ну так я ваших сказок не знаю, и мне не страшно.

— Рагда…

— Раз Топь его не отпускает, значит, это было частью договора. Возможно, его взяли в качестве жертвы, — подал голос Арис. — Если ты попытаешься его освободить и лишить Топь законной добычи, кто знает, чем все закончится?

— Так давайте вас на трон посадим. Вас все равно не жалко!

Маг отшатнулся и поджал губы, но ответить ничего не смог.

— Он не имеет права умереть, ясно?! — Я медленно обвела взглядом мужчин. Арис потупился, Сэнар почему-то криво улыбнулся и выдал совершенно возмутительное:

— А мальчика вы в честь твоего отца назовете?

— Брата! — ответила запальчиво, забыв смутиться.