Жена Болотного царя

— Он тебе угрожал?

— Мне? — удивилась я. Предок несомненно хотел меня запугать, но не успел. — Не сказала бы. А вот ваш брат ему точно угрожал.

— Значит, тебя беспокоит не Атэн, — правильно все понял царь.

— Меня ничего не беспокоит. — Я беспомощно покосилась на Сэнара, но он равнодушно следил за моими мучениями, не думая даже меня спасать. — Я просто задумалась.

— О чем?

— О разном, — смутилась я. И тут же пошла в атаку, защищая случайно родившуюся тайну: — Вот вы же не рассказываете, о чем думаете.

— Никто не спрашивает.

— А если я спрошу?

— Я отвечу, что сейчас думаю о том, почему ты не хочешь отвечать на мой вопрос.

Сменить тему разговора не удалось…

— Разве это что-то изменит? Ну, если вы узнаете?

— Тогда я смогу тебе помочь.

— Давайте лучше я вам помогу, — предложила я, опасаясь даже представить лицо Ксэнара, признайся я ему, как меня озадачил его брат. — Вы сегодня выглядите как-то по-особенному изможденно.

Он усмехнулся.

— Ты умеешь говорить приятные вещи.

— Простите, но это правда, — с серьезным видом ответила я. — Так что случилось?

На ответ я не надеялась и очень удивилась, когда Ксэнар сказал:

— Род хочет провести ярмарку.

— Ярмарку? — не поняла я.

— Сезон торжищ подходит к концу, скоро купцы из Серебряного города начнут собираться домой. Каждый год, незадолго до их отбытия, мы проводим ярмарку. — Ксэнар нахмурился. — Предки считают, нельзя нарушать традиции из-за недавних нападений.

— А вы?

— Я считаю проведение праздника в такое неспокойное время небезопасным, но мою точку зрения мало кто разделяет.

— Но вы же царь. Разве вы не можете просто отменить ярмарку в этом году?

— Могу, — согласился он.

— Но?

— Но даже мой брат не до конца изжил веру в правоту рода, — ответил за царя Сэнар. Он прискорбно вздохнул. — Как жаль, что некому заверить его в правильности выбранного им решения.

Я на всякий случай решила сделать вид, что не поняла его намека.

— Так что, ярмарка все же состоится?

— Да.

Ответ меня почти не удивил, но первым, что я сказала Нэшару, когда мы с ним столкнулись на следующий день, было провокационное:

— А вы тоже считаете, что нападения нечисти можно проигнорировать и провести ярмарку? Думаете, это правильное решение?

Он не стал спрашивать, откуда мне все известно, но, как мне сразу показалось, от ответа ушел... хотя чуть позже, сидя с Агнэ на занятиях Иви, я запоздало осознала, что это и был ответ.

Просто я не хотела его принимать.

— Если род так говорит.

ГЛАВА XIII. Сердце Топи

У эва были серьезные проблемы: они безоговорочно верили в правоту тех, кто очень легко мог ошибиться. Сэнар оказался тем еще бунтарем и шел против традиций, прихватив вместе с собой и меня. На поселения нападала болотная нечисть, и это рождало в душе такую неукротимую и непонятную бурю эмоций, что о сложном положении эва и опасности, нависшей над Зыбью, я старалась лишний раз не думать…

Все это я считала серьезными проблемами, пока однажды не наткнулась в ванной на едва живого царя. Он сидел на полу, крепко ухватившись одной рукой за край медной раковины, а второй сильно растирая грудь.

— Вот же… — выдохнула я и вместо того, чтобы бежать за помощью, бросилась к Ксэнару. Рухнула рядом с ним, больно ударившись коленями, коснулась напряженного плеча. — Что случилось?

И запоздало заметила, как странный рисунок под его кожей едва заметно светится зеленым. Я уже знала, что так на лунный свет реагирует заключенная в каждом эва сила Топей, но никогда еще не видела, чтобы эта сила реагировала на простой свет светильника.

— Все хорошо, — сдавленно и совсем неубедительно прошептал Ксэнар.

Я закономерно не поверила.

— И что, скажете, у вас это такой ритуал? — спросила нервно и оттого слишком громко, неумело стараясь скрыть дрожь в голосе. — Вы каждый вечер умывальнику поклоняетесь?

— Рагда, — прошептал он, замер, пережидая новый приступ, рвано выдохнул и попросил: — Уйди.

— Не раньше, чем вам полегчает и вы объясните, что происходит, — решительно ответила я. Голос сорвался на вопросе: — Вам же полегчает?

— Откуда ты только взялась такая?

— Вы знаете откуда, сами же меня сюда и привели, — огрызнулась я и тут же жалобно спросила: — Я могу чем-нибудь помочь?

— Можешь уйти и никогда не вспоминать, что видела меня таким, — проговорил он на одном дыхании и закашлялся. Несколько прядей выбилось из косы и прилипло к бледному лбу. Ксэнар выглядел беспомощным и больным.

Это было страшно.

— Не брошу я вас в таком состоянии!

Он тихо фыркнул и попросил, старательно глядя прямо перед собой и быстро моргая:

— Тогда помоги мне встать.

Я помогла, у нас даже почти получилось, но в самый ответственный момент Ксэнар не смог устоять на ногах, и мы рухнули обратно на жесткий и холодный пол. Он навалился на меня, вжимаясь лбом в плечо, и ненадолго так застыл, переводя дыхание.

Я не мешала, с ужасом прислушиваясь к поверхностному хриплому дыханию и рассеянно поглаживая его по спине. Мышцы под моей ладонью дрожали от напряжения.

После этой короткой передышки Ксэнар отстранился, и лишь тогда я увидела, как на его груди сквозь рубаху пробивается слабый зеленый свет.

Свет вспыхивал и гас, вторя судорожному стуку сердца.

— Вы… это что? — Я схватила его за руку, не позволив скрыть под ладонью странное мерцание. Зачем-то потянула на себя, боясь, что он сейчас упадет. Словно царь в это мгновение был достаточно хрупким, чтобы разбиться.

— Ничего.

— И это ничего мигает как ошалелое.

— Рагда. — В это мгновение в глазах Ксэнара отражалась вся сила Топи, но я этого не видела. Я потянула завязки на его рубахе, плохо понимая, что вообще творю. Ворот разошелся, и… я вспомнила все ругательства, которые слышала хотя бы раз в жизни. Вспомнила и озвучила.

В груди Ксэнара, крепко вцепившись в плоть, засел камень. Размером чуть меньше моего кулачка, не ограненный, прозрачный, он вспыхивал зеленым тусклым светом, и от него под кожей вились тонкие светящиеся нити.

— Надо позвать Ллэт, — хрипло сказала я, боясь отпустить царя, завороженно следя за тем, как вспыхивает и гаснет камень в его груди. Потом сообразила, что совсем не представляю, где именно сейчас находится целительница, и исправилась: — Позову Сэнара, а он позовет Ллэт!

— Нет! — отрубил Ксэнар с силой, которой в нем сейчас не должно было быть.

— У вас в груди камень, и он светится! — психанула я.

— Я заметил.

— И я никому не должна об этом говорить?

— Да.

Я вздохнула. Мне не хотелось хранить еще одну тайну. По ощущениям я и так хранила больше, чем могла.

И все равно спросила:

— Что происходит?

— Топи встревожены.

Сначала мне показалось, что я ослышалась. Потом — что Ксэнар пошутил… Но со слухом у меня все было в полном порядке, а у царя был слишком серьезный вид.

Я нервно хохотнула:

— Вы так говорите, будто они живые.

Он пожал плечами, не желая объяснять мне то, что каждому эва было известно с рождения: Топи живы и в любое мгновение из опасного защитника они могут превратиться в смертельного врага.

Дотащить Ксэнара до его спальни мне удалось без потерь. Мы даже ни разу не упали в коридоре… не то чтобы он не пытался, но я оказалась куда устойчивей, чем думала.

Царская комната была неуловимо похожи на мою. Только здесь стол стоял у дальней стены и был завален какими-то бумагами и книгами.

Уронив свою ношу на разобранную постель, я недолго постояла, наблюдая, как жутко зеленеет лицо Ксэнара в отсветах камня… и вместо того, чтобы уйти, подтащила к кровати стул и села, чего-то ожидая.

Ксэнар лежал как мертвый, и успокаивало меня лишь мерцание камня, обещавшего, что сердце еще бьется, а значит, жизнь еще не покинула его тело.

Но через какое-то время зеленый свет потух.