Страница 44 из 56
Сказала, гордо вздернула нос и удалилась на кухню, а за ней вышел и Влад, бросив на меня странный взгляд. Кажется, он так до сих пор и не поверил, что когда-то Аня могла настолько со мной разоткровенничаться, что даже рассказать о своем самом тайном секрете.
Ну что тут скажешь? Я вызываю у людей доверие…вызывала по крайней мере.
Неплотно притворив за собой дверь, рассчитывая, видимо, что я сейчас пойду умываться, городовой ушел вслед за своей племянницей, чтобы уже самому устроить ей допрос:
— Ты так и не объяснила, зачем приехала, — заметил он, — в шестом часу вечера.
В общем-то мне сейчас действительно следовало идти в ванну. А вместо этого я сидела и слушала. Подслушивала.
— Мама перед тренировкой позвонила, сказала, что бабушка к нам сегодня на несколько часов заглянула. Время до следующего поезда переждать, — на мгновение запнувшись, Аня ядовито добавила, — когда она мне позвонила, папа уже ехал за своей родительницей на вокзал. А я решила, что у меня сегодня после тренировки есть важные дела, и я не смогу приехать и проводить бабулю. Отправление вот через три часа, так что надолго я вас не стесню. Она отбудет на море, а я домой поеду.
— И какие же у тебя дела? — усмехнулся Влад.
— Навестить любимого дядю и узнать, что у него в квартире теперь живет девушка.
— Она не живет, — попытался объяснить он, но был перебит снисходительным:
— Не беспокойся, я буду вежливой и милой. И не буду ее обижать.
На кухне воцарилась недолгая тишина, которую нарушил смущенный голос Ани:
— А может, ты за ней сходишь? Кажется, я ее напугала.
— С чего ты взяла? — искренне удивился Влад. Он, в отличие от своей племянницы, меня знал и помнил, и имел все основания полагать, что так просто меня не напугать.
— Ну… она все еще в комнате сидит.
Чтобы не считаться трусихой, пришлось выползать из-под одеяла и идти сдаваться Ане, которая хотела знать обо мне все.
Но больше всего ее интересовало, как так получилось, что я оказалась в квартире Влада без своей одежды.
— Не знаю, слышала ли ты, но сегодня утром произошел взрыв бытового газа, — скучным голосом недобитого страдальца проговорила я, — одной из пострадавших квартир была моя.
— На другом конце города? — легко поверила Аня. — В курсе. У моего одноклассника в соседнем доме бабушка живет. Говорит, она видела, как бабахнуло, как раз у окна стояла. Еще ей померещилось, что огонь сначала не обычный был, а зеленый с белыми сполохами. Что только не привидится в восемьдесят лет.
— И не говори, — поддакнула я, покосившись на Влада. Тот пил чай с совершенно равнодушным лицом, будто и не он вовсе был виновником этого взрыва.
Аня просидела с нами почти до девяти, мучая меня своим допросом. Наверное, я еще никогда в жизни так много не врала. Хотя, если учесть, что прошлого у меня теперь не было, то и не врала я вовсе…
В конце концов, кто мне может помешать теперь быть сотрудницей охранного агентства Влада? Уж точно не он, если учесть, с каким энтузиазмом сам городовой поддерживал мою ложь. Или жить в недавно взорвавшемся доме? Какая разница, на какой адрес теперь делать мне прописку в новом паспорте? Можно же и уже в несуществующем. Так даже лучше.
Под натиском вопросов Ани моя жизнь неузнаваемо менялась.
И это было страшно.
К счастью, долго пытать меня не стали. Великодушно позволив Владу не подвозить себя до дома на машине, Аня решила добираться на метро, всеми силами стараясь перестраховаться и попасть домой, когда там уже точно не будет бабушки.
Когда дверь за ней закрылась, я с трудом стерла с лица улыбку, приклеенную к лицу последние полтора часа, медленно сползла по стене и заплакала, спрятав лицо в коленях.
— Алеся? — Влад, еще толком не успевший облегченно вздохнуть после ухода племянницы, выглядел довольно жалко. Замерший у входной двери, растерянный и даже немного напуганный: — Прекрати, пожалуйста, плакать. Я же говорил, что не умею утешать.
— Конечно, я сейчас тебя пожалею и успокоюсь. Это же так легко. Раз плюнуть, — судорожно выдохнув, я с трудом подавила рвущиеся из груди рыдания. Внутри что-то клокотало и рвалось, слезы лились ручьем и капали на платье, хоть я и вытирала щеки ладонями, честно стараясь успокоиться.
Слезы были горькими и больными, а внутри, и я это чувствовала отчетливо, царила пустота. Будто бы эмоции добрались до меня раньше запоздалого осознания.
— Лесь, — он присел на колени, передо мной, хмурясь и не зная, что делать. Коснулся плеча, — у меня ведь даже успокоительного нет.
Заглушая его слова, тренькнул звонок. Раз, потом другой, и завыл уже не переставая, надрывно требуя открыть дверь.
Влад выругался, рывком поднимая себя на ноги.
Я почему-то решила, что вернулась забывшая что-нибудь Аня, и даже хотела уползти, чтобы она не увидела моих слез, но уползти не получилось, не было сил даже пошевелиться, а в прихожую вместо хрупкой девушки ввалилось два высоких мрачных мужика.
— Почему так долго? — с порога сухо осведомился Влад.
— Упрямые упыри. Всего два часа назад ушли. Мы еще час выждали на всякий случай и добирались до вас на метро.
Илья, отмытый и одетый в рубашку и несколько большие ему джинсы, туго перехваченные на талии ремнем, счастливо улыбался, несмотря на внушительный синяк, расползшийся по всей его левой скуле.
Глеб напротив, хмурил разбитые губы и смотрел исключительно в пол.
— Все же подрался, — устало констатировал очевидное городовой, присмотревшись к побитым лицам.
Первым в квартиру протиснулся Илья и сразу обратил внимание на мое сопливое состояние.
— Плохо тебе? — сочувственно спросил он, присев рядом со мной.
— Чаю твоего хочу, — всхлипнула я, — сделаешь?
— К сожалению, уже не выйдет. Влад разгромил мою кухню.
— Отомсти ему, — тихо предложила я, не пытаясь скинуть опустившуюся на мое плечо руку, — пошли, я покажу, где находится его кухня.
Илья тихо рассмеялся, подтянув меня поближе. Городовой на миг отвлекся от своего ответственного занятия — отчитывания Глеба, хмуро посмотрел на нас и непременно бы высказался по поводу неуместных обнимашек, но его отвлекли вялые оправдания оборотня, который хоть и пытался казаться раскаявшимся, но никакой вины за драку не чувствовал.
Илья, пусть и неумышленно, убил бывшего хранителя, с которым они бок обок работали целых четыре года, и Глеб был уверен, что имеет право на злость.
— Не выйдет, — вздохнул Илья, будто бы и не заметив взгляда городового, — если бы дело было в кухне, то я бы уже давно тебя чаем напоил.
— А в чем тогда?
— В травках, что я тебе в чай подсыпал. Успокаивающий сбор, я его у ведьмы на три заряженных амулета выменял.
И пусть мне, плохо разбирающейся в нечистых делишках, было непонятно, много ли это три амулета за мешочек трав или мало, но интуиция нечисти, буйным цветом разрастающаяся во мне, подсказывала, что цену Илья заплатил и правда большую. А Влад все взорвал.
Эх… — слезы все еще текли, но дышать стало легче, сердце больше не сжимали холодные тиски, и пустота внутри неохотно уменьшалась, теснимая покоем, что несло чужое тепло, — мне, наверное, нужно извиниться. Я же считала, что ты чай не умеешь делать, а дело-то, оказывается, в травках.
Мои слова его развеселили.
— Да нет, чай я и правда отвратный завариваю, сбор тут ни при чем. Он хорошо тебя успокаивал, а мой чай скрывал вкус трав.
— И что, я теперь все время в таком состоянии буду? — ужаснулась я вяло. Вместе со слезами из меня будто и все силы ушли.
Отвратительное ощущения душевного раздрая. Я и сама не могла с уверенностью сказать, буду ли я в следующее мгновение рыдать или вдруг засмеюсь. Пока мне просто хотелось сидеть, уставившись в одну точку и, ни о чем не думая, отогреваться под боком Ильи.
— Не будешь, если наконец поймешь, что конец света не наступил, — сурово заметил Влад, оставив оборотня в покое.
— Ты был прав, утешать — это не твое.