Страница 40 из 44
— Вернулся, предатель, — пожурил птицу Кощей, посмеиваясь над тихим, виноватым кудахтаньем.
Цокот копыт по камню заглушал эти неловкие оправдания. Мы медленно подъезжали к замку, планируя обогнуть его и добраться до конюшен.
Так бы и случилось не нарушь наши планы братья Змеи. Показались они чуть позже ворона и выглядели воодушивленными, искренне радыми нашему возваращению.
Затаив дыхание, я с нетерпением ждала, когда они осознают, что на моей лошади безвольным мешком висит Иван, а их царь совсем живой и расколдованный. И сожалела я лишь о том, что света от луны недостаточно и я не смогу в полной мере насладиться выражениями их чешуйчатых морд…
Змеи мои ожидания оправдали. Сначала искренне восхитились «трофеем», а после, когда Кощей с коня спрыгнул и мне спуститься помог, неладное заподозрили.
Первым нахмурился Тугарин, недоверчиво вглядываясь в своего царя.
— Кош, — позвал он, сраженный внезапным озарением, — неужели сработало?
Горыныч отвлекся от стаскивания Ивана с лошади и тоже посмотрел на Кощея. Его реакция была не такой сдержанной:
— Твою ж медь, когда вы успели?
— То есть, поздравлять у вас не принято? — сварливо спросила я. Показалось просто, что меня сейчас начнут осуждать и надо защищаться.
Змеи не осуждали, они плавали в странной смерти недоверия и восторга. Разглядывали Кощея и, кажется, не прочь были бы его потрогать, чтобы убедиться наверняка в своих подозрениях. Мои слова толкнули их на то, чтобы перестать таращиться.
— Поздравляю! — искренне сказал Тугарин. Неловко обняв и хлопнув по спине Кощея, а затем почему-то и ко мне со своими поздравлениями полез. Сбежать или хоть как-то увернуться не получилось, пришлось мужественно терпеть крепкие, почти костедробильные объятия сначала одного Змея, а потом и второго.
Свою искреннюю радость они демонстрировали излишне… даже устрашающе, эмоционально. Просто две огромных, свихнувшихся от счастья змеищи от которых не было спасения.
На мою радость смирять неукротимое любопытство чешуйчатых братьев взялся Кощей. В две минуты он сумел уместить сказ про свадьбу, про Ивана и его неожиданно тесную связь с Марьей, и про сонные чары Яги, что должны были развеяться уже к утру.
Про то, что путешествия наши не прекратились и аккурат к пробуждению царевича мы должны быть готовы отправляться в Девятое государство он так же сказал, вгоняя меня этим известием в состояние вялой паники. Я не успевала за ходом своей собственной жизни и это приводило в ужас.
Единственное, что меня радовало в этом скоротечном мире — ночевать предстояло мне в своей старой спальне. Наедине с собой, а не с мужем и свадебными традициями.
Да только счастье мое было недолгим и поутру я уже мечтала вернуться в избушку Яги, к ее пирогам, малине и чувству покоя — поутру, распугивая тишину и прогоняя сон, в спальню ворвался Аспид.
О свадьбе, Иване и расколдованном государе он уже все знал и явился проверить, все ли со мной впорядке.
Это можно было бы считать трогательной заботой в любое другое время, но не в четыре часа утра, после непростых приключений.
Кутаясь в одеяло и щурилась на свет свечи, я решительно не понимала его воодушивленного бормотания.
По всему выходило, что Змей в восторге от свершившегося. Аспид улыбался, называл меня славной девочкой и все рассматривал мою кисть с едва заметным белесым шрамом — не до конца сошедшим с нежной кожи, свидетельством недавнего свадебного обряда по законам нечисти.
— Волхва Вой сегодня же вернет в деревню, — под конец пробормотал он, погладив мою ладошку.
— Если вы закончили, можно я в постель вернусь? — спросила сипло, с трудом сдерживая зевок. Уже предчувствуя свое воссоединение с подушкой…
Аспид оказался неожиданно жесток:
— Никак нельзя. Через четверть часа тебя придут будить. Ворожба Яги с царевича спадет с рассветом, к тому времени вы должны быть уже в пути.
— Зачем?
— Чтобы Марья не успела все испортить.
Я все еще не видела смысла отбывать так рано, если добраться до Медного царя скорее Моревны у нас все одно не получится — ее земли к Девятому государству всяко ближе.
Но заговорила я о другом. Не решившись оспаривать царское распоряжение.
— А вы, тоже едете?
Казалось мне, что для особенно удачного шантажа, Кощей непременно возьмет с собой в качестве весомого довода Змеев.
— Нет. Боюсь, мое появление вызовет ненужную панику.
— А мне обязательно ехать что ли? — спросила я грустно с тоской глядя на кровать. Вот бы мое появление тоже бы панику вызывало…
— Тебе? — Аспид хохотнул. — Девочка, только ради тебя эта поездка и затеялась. Ты же хотела, чтобы Кош согласие твоего отца получил, разве нет?
Конкретно сейчас я хотела только спать и не видела смысла куда-то ехать. Была же свадьба, и расколдовывание и вообще…
Разглядев что-то в моем лице, Змей с издевкой предложил:
— Но ты, конечно, можешь сейчас просто лечь спать, а с царевичем, так уж и быть, я сам разберусь.
Можно подумать, после этой его зловещей улыбки я бы смогла снова уснуть. Ивана жалко мне не было ничуть, но просто так отвернуться от него я почему-то не могла.
Пришлось собираться.
Когда мне говорили, что замужняя жизнь непроста, я даже не могла представить, что все окажется настолько плохо. Шел всего второй день моей замужней жизни, а чувствовала я себя уже измотанной и больной. Важная часть тела ныла от непривычно длительного пребывания в седле, голова несильно и в то же время изматывающе побаливала — усталость колола виски и методично тюкала в затылок.
По лестнице я спускалась с трагической неторопливостью утомленного жизнью человека, лениво ругая лесовиц, что категорически отказались помогать мне со сборами походной сумки и насильно нарядили в самый богато вышитый сарафан, отговариваясь четкими указаниями государя.
Я злилась не понимая, как в таком виде проведу в пути долгие дни и видеть виновника моих будущих страданий совсем не хотела…
К тому моменту, как я все ж таки выбралась из замка, Кощей и Змеи нетерпеливо расхаживали перед крытым экипажем, черным, громоздким каким-то даже опасным на вид, впряжена в который была шестерка коней редкой красоты. Черные, лощеные, полные силы и невероятной мощи, размерами они были скромнее Буяна, но нисколько не уступали ему в величественности.
— Какие… — выдохнула я, невольно сделав шаг к скакунам.
— Потом налюбуешься, — с улыбкой пообещал Кощей, в одно мгновение оказавшийся рядом.
— И что…мы только вчетвером едем? — спросила я, решительно не понимая как они вообще додумались в чужое, совсем даже не дружески расположенное государство отправляться без дружины… Уверенность моя в здравомыслии государя серьезно пошатнулась. Телом, быть может, он и ожил, но мозг его явно издох в муках.
— Впятером, — бодро отозвался Горыныч, похлопав по деревянному коробу, притороченному к запяткам, — царевича же в дом родной возвертаем.
— Вы его…его… — мне решительно не хватало воздуха и понимания, — и он так всю дорогу пробудет?
— Конечно, — как ни в чем не бывало кивнул Змей.
А я судорожно взялась подсчитывать, сколько точно времени нам понадобится, чтобы до Девятого государства добраться…выходило долго.
— Мы по какой-то вашей тропке отправимся, да? — с надеждой спросила я, найдя для себя единственно возможную причину их шального поведения.
— Нет, — с непонятной гордостью ответил Кощей и загадочно пообещал. — Сейчас все поймешь.
Он предупредительно помог мне забраться в полутемное, тревожно-мрачное нутро повозки и разместиться там с максимальным для подобного места удобством. После сел рядом терпеливо дожидаясь пока Змеи заберутся следом и хоть как-то рассядутся напротив нас, занимая большую часть пространства, которого сначала, как мне казалось, было слишком много. Поначалу повозка выглядела большой и просторной, но теперь, стоило только нечисти разместиться, мне отчего-то стало тесно. Вероятно, я это себе просто придумала, прижатая к стенке Кощеем, не имея возможности увидеть, сколько еще свободного место скрыл царящий вокруг полумрак.