Страница 31 из 44
Замок поддался легко, кажется его смазали, но дверь открылась с предостерегающим скрипом. Кощей даже не пошевелился.
Так и оставался лежать, позволив мне приблизиться, давая возможность прислушаться, чтобы услышать лишь тишину. Затаив свое дыхание, я пыталась рысслышать его, но слышала лишь быстрый стук крови в собственных венах.
— Кощей, — несмело позвала я, опустив ладонь на его грудь, поджидая пусть слабые, но хоть какие-то удары сердца. Пальцы нащупали лишь прохладную и жесткую грудную клетку, будто бы схваченную посмертной корочкой льда.
— Кощей, — еще раз позвала я, уже не сдерживая своего беспокойства, потрясла его сначала неуверенно, потом сильнее, — Кощей!
В момент, когда я уже почти сорвалась в истерику готовая бежать к Змеям и сообщать им о третьей смерти государя, тот слабо вздохнул:
— Нигде от тебя покоя нет, — хрипло произнес он, с трудом размыкая спекшиеся губы.
От рухнувшего на меня облегчения, я обессиленно осела на пол, не отнимая руки от холодной груди. Страшно было его отпускать.
Из самого моего нутра поднялся и разросся нервный, готовый взорваться горячими слезами, сдавленный смешок.
— Я спасать вас пришла.
— Хорошо это, — просипел он, слабо кашлянул тяжело открывая потухшие, усталые глаза. Попросил: — Тогда уж будь ласкова, воды принеси, спасительница.
И я тут же оказалась на ногах, желая выполнить его просьбу.
Вот только прося воды, Кощей как-то забыл уточнить, что нуждается он не в одной кружке. И даже не в одном кувшине. Большом, медном кувшине с тисненым рисунком…
Тот самый кувшин, который я носила ему столько раз, что просто сбилась со счета. Как и домовые, бесприкословно, но с нескрываемым удивлением, раз за разом нопалнявшие мне его чистой студеной водой.
Я устала, израсходовала много времени, но накрепко запомнила путь, ведущий от темниц к домовым, возможно, это была не самая короткая дорога, но самая легкая и самая первая, которую я отыскала.
— Спасибо, — проговорил Кощей, обессиленно откинувшись назад, когда вода в кувшине в очередной раз кончилась и я отняла медный ее край от пересохших губ.
— Еще? — силы на то, чтобы принести ему еще хоть каплю во мне почти не было, но я не думала сдаваться, готовая таскать полные кувшины столько, сколько понадобится, не задаваясь вопросом куда в Кощея только помещается столько воды. Я хорошо видела, как посеревшая кожа, прилипшая, казалось к костям черепа, разгладилась и чуть потеплела, а в темных глазах появился пусть слабый, но хоть какой-то блеск.
Кощей медленно покачал головой и я с облегчением села на пол, рядом с его кроватью.
— Замерзнешь, — с неодобрением заметил он.
— Вы бы сейчас не о моем здоровье думали, — вяло огрызнулась я. Не было во мне сил, чтобы стоять, а присесть на койку тоже возможности не было, тощий на первый взгляд, государь занял всю ее собой.
Бледные губы дрогнули, на изможденном лице появилась слабая улыбка…не улыбка даже, лишь ее тень:
— О чем же тогда мне надлежит думать?
— Например о том, как бы мне все объяснить, чтобы я поняла, способ снятия с вас проклятия. Змеи ничего толкового сказать не смогли. Мол, должна я с вами жизнью поделиться, а как это сделать? Вот как это сделать, а?
— И ты согласна поделиться? — искренне удивился Кощей.
— А чего бы и нет? И вот если вы мне расскажете, то я вас в тот же час героически спасу…
Оборвал мою самоуверенность тихий смех.
— Вы чего?
— Освободи меня, ключ от цепей на связке, — не то попросил, не то приказал Кощей. Я склонялась к мысли, что это все же приказ…а приказы я не любила. Да и вообще, дура я что ли разматывать того, кого так основательно замотали? Змеи не были похожи на параноиков и раз они это со своим царем сотворили, значит на то была своя причина. И причина веская.
— А знаете, исключительно ради своего душевного спокойствия, не буду, — нагло заявила я, — вот Аспид придет и сам вас освободит.
И даже связку с ключами, что рядом со мной на полу лежала, на всякий случай в самый глубокий карман сарафана засунула. Некогда красивая, нежно-васильковая ткань окрасилась серыми пятнами пыли и рыжими разводами ржавчины, сейчас я не то что на царевну, даже на княжку не сильно походила.
— Я контролирую себя, — попытался настоять на своем Кощей.
— И это очень хорошо, потому что вы можете мне сейчас подробно рассказать, как именно надо снимать проклятие. И лучше вам поторопиться, Ивана так и не поймали.
— Бесово отродье, — выругался он.
— Это вы так о своей спасительнице? — оскорбилась на всякий случай я, подумывая о том, что растрепанная и грязная, наверное, и прада на бесовку похожа. Вон, как домовые на меня смотрели…
— Ты тут при чем? — удивился он, вроде как признавая, что таки да, я и есть его спасительница. — Марья, черная душа, никак покоя не сыщет.
— Некоторые женщины привыкли доводить дело до конца, — важно сообщила я, припомнив один давний разговор, — Авдотья, повариха наша, трижды овдовевшая, как-то сказала мне, что в жизни главное упорство. Мол, если травить, так уж до гробовой доски.
Кощей кашлянул и я поспешила его успокоить:
— Но я Марью Моревну ничуть не оправдываю, а если вы мне сейчас все как на духу расскажите, то, может, даже осуждать возьмусь.
— Царевна, — попытался забить меня недовольством Кощей, но я-то была на свободе, а он связанный и беспомощный. И я немного расхрабрилась.
— Княжна же, знаете уже вроде. И это… Василиса меня зовут. К тому же, я у вас на службе. Вот вы же поставили меня чужие истории слушать. — я широко улыбнулась. — Теперь я готова слушать вашу. Если прикажите, то записывать ничего не буду.
Кощей тяжело вздохнул.
— Я же помочь хочу, — напомнила негромко, и он сдался.
Сказ про то, как царская дочка в Тринадцатое государство приехала да в ученицы к самому сильному колдуну напросилась я уже знала, спасибо Лихо за это…надеюсь, ей не очень скучно сейчас на службе. Потому, как только Кощей замолчал на минуточку, с трудом сглатывая — долго говорить ему все же было пока сложно, тут же влезла с очень важным вопросом:
— Но если вы тут самый сильный, то как же ей удалось вас проклясть?
— Глаза Лихо — особый материал, они не просто проводят магию, но усиливают ее мощь стократно, потому одна злая мысль Лихо способна осесть проклятием или сглазом даже на нечисть, не говоря уже о человеке. И для этого ей не нужно прилагать никаких усилий.
О том, же как Марья собиралась использовать глаз доверчивой нечисти в обряде, чтобы пропустить сквозь него силу Кощееву и отхватить кусочек его бессмертия, я слушала уже затаив дыхание.
— Когда я отказал, Марья не казалась расстроенной, приняла мои слова с пониманием. Но три дня спустя ночью тайно в мои покои пробралась, чтобы силой вырвать часть моей магии. — он поморщился и коротка кашлянул, не испытывая особого удовольствия от воспоминаний.
— У нее не получилось? — подалась я вперед.
Кощей покачал головой, дивясь тому, как же мало я знаю о колдовстве и как слаба моя вера в его силу.
— Марья не получила от меня ни крупицы. Я же решил не наказывать ее за подлость, но обучать дальше не видел смысла.
— Еще бы, и так лишних знаний выдали, — пробормотала я, принципиально по другому теперь воспринимая его библиотеку. Это раньше, ходя между стеллажей я равнодушно смотрела на корешки книг, украшенные непонятными рунами, или изрезанные острой, хищной клинописью — для меня книги по колдовству, магические практикумы и прочие материалы волшбы совершенно ничего не значили. Дара у меня не было, интереса к колдунству тоже, куда больший вес для меня имели походные заметки и летописи, ну, еще сказки…а теперь оказывается, что библиотека Кощеева полна страшных и странных знаний, способных осложнить жизнь даже такой жуткой нечисти, как Темный царь.
Он хмыкнул, отчасти согласный с моим ворчанием:
— Я был излишне беспечен и слишком зол. Сообщил о своем решении не сходя с места, не дожидаясь, пока составленный царевной круг будет разомкнут и заключенная в нем сила развеется, а глаз Лихо опустошится…