Замок для рая

— Когда вы попадете в аварию, то можете дать такой совет своей жене, а я поступлю как считаю нужным. Это ясно? — мой голос аж звенел от напряжения.

— Что ты такое говоришь? — я различила панические нотки. — Еще сглазишь, дура, — кажется, Кароевич испугался.

Проклятие, произнесенное в сердцах, могло и сбыться.

— Я все сказала. Если что, то я на связи. Спокойных снов, — вымолвила, нажав на кнопку отбоя.

Мудак. Только о своих деньгах и думает.

Поднялась с кровати, в голове уже наметился план действий. Хоть я и не любила водить машину ночью, но обстоятельства того требовали. Наскоро собрав сумку, пытаясь понять что же мне может пригодиться в дороге, я посмотрела на часы. Еще даже не рассвет. Пожалуй не стоит его ждать, надо выдвигаться.

Умылась, почистила зубы, оделась.

Даже умудрилась выпить кофе, хотя врач мне говорил, что злоупотреблять им не стоит. Но без кофе процесс подъема можно считать не состоявшимся. Проверив наличие в сумочке документов, пересчитав наличность, я закрыла квартиру, отправившись на подземную стоянку.

Когда спускалась в лифте, то задалась вопросом, а кто другие погибшие вместе с Мишей люди? Что они делали в машине? Откуда ехали? Куда? И почему ночью оказались на междугородней трассе?

Ответов я не знала.

До родного города Миши я домчала очень быстро. Ночью трасса не так загружена, как днем, а под утро желающих порулить и того меньше, ведь перед рассветом сильнее всего хочется спать.

В пригород я въезжала, когда совсем расцвело и солнышко показалось на небосводе.

Капитан Иванов оставил номер телефона, по которому собиралась позвонить, но чуть позже. А пока хотела передохнуть, сняв номер в гостинице и выгрузив вещи, уж очень сильно устала. Водить машину для меня всегда было не простым занятием, тем более на дальние расстояния. Чаще всего за мной присылали водителя, который и возил туда, куда надо. А сама выезжала в лучшем случае раз в неделю, чтобы закупить продуктов, да съездить в салон красоты.

Я быстро нашла где остановиться. Мне понравилось месторасположение гостиницы, напротив живописного парка. Внезапно бодрая с утра девушка администратор проводила в номер. У нее спросила как добраться до нужного отдела полиции. Перед неприятной процедурой опознания необходимо было привести в равновесие собственные чувства.

— Зинаида, будь сильной, тебе еще ребенка растить… и похоже, что одной, — произнесла под нос, крутя кольцо. То, что Михаил выдавал за свой подарок.

ГЛАВА 5

Холодный безжизненный свет. Мертвенно белые стены морга. Воздух пропитанный человеческим горем.

Я изо всех сил старалась держаться, чтобы не впасть в банальную истерику. Ясно, что это место видело столько страданий, что еще одним больше, одним меньше для него погоды не сделает, но не хотелось доводить себя до такого состояния. Мне было противопоказано. Ради ребенка, что с каждым днем рос под сердцем.

— Пройдемте в соседний зал, он там, — патологоанатом в мятом халате с пятнами жира, мелких капелек буро-коричневого цвета, чью принадлежность я боялась предположить, повел меня, вместе с полицейскими в комнату, смежную с той, в которой мы находились.

Мужчина потянулся к замку дверцы холодильника, за ней находилось то, что когда-то было человеком во плоти. Он не успел закончить, как в помещение с диким воем влетела женщина, в которой я с трудом опознала мать Михаила.

— Где он? Покажите мне его? Почему вы от меня его скрываете? — кричала она, смотря на нас полными горя глазами. За ней следом вбежал мужчина невысокого роста. Родственник или знакомый, предположила. Я его долго не рассматривала, разве что глянула мельком.

— Ирина Николаевна, вам здесь не стоит находиться. Здесь жена Миши, ее попросили опознать тело, — от группы полицейских отделился один в штатском. Его, кажется, пригласили понятым.

— Где жена? Какая жена? Если бы у него была жена, то он не лежал бы там… в холоде, — заламывая руки, начала подвывать мать Миши.

Стало неприятно от обвинений в мой адрес.

— Я должна его увидеть. Я не верю, что это он, — женщина походила на разъяренную фурию, отталкивая всех с пути.

Стоя в стороне, не вмешивалась, трусливо надеясь, что мне не придется заглядывать в чрево холодильника.

— Ирина Николаевна, это простые формальности, машина была его, вещи тоже, просто тело… лицо… сильно пострадали, надо удостовериться.

"О, Боже", — промелькнуло у меня в голове.

Мир перед глазами поплыл и я медленно начала оседать на пол. Что было дальше уже не слышала.

В сознание пришла лежа на кушетке, а юная девушка в халатике медсестры совала мне под нос ватку с нашатырным спиртом. От резкого запаха голова непроизвольно дернулась.

— Все хватит. Достаточно, — отвела в сторону руку.

— Гаврила Петрович, она проснулась, — звонко сообщила девушка, вставая с кушетки.

Я осмотрелась. Похоже, что после обморока меня перенесли в какую-то комнату при морге, здесь так же были белые стены, облицованные кафелем, встречающимся только в казенных медучереждениях.

В поле моей видимости появился патологоанатом.

— Как вы себя чувствуете? — спросил он.

— Уже лучше.

— Опознание провели без вас.

Я с облегчением вздохнула.

— Вам тут оставили адрес, откуда будут хоронить. Сказали, что на всякий случай, если вдруг вы не знаете. И просили не беспокоиться по поводу похорон, уже все организовали и без вас.

Вот такой милый плевок в лицо и завуалированная просьба не появляться на глаза.

Мужчина протянул мне клочок бумаги с неровно нацарапанным адресом.

Интересно, кто постарался? Вряд ли по этому поводу озаботилась Ирина Николаевна, она была не в том состоянии, чтобы думать о невестке, которую видела всего лишь один раз в жизни, а теперь вот второй, при этом обругав при всех.

Я поблагодарила врача за то, что не оставил лежать на холодном полу морга. Он весело заржал, заявив, что ему не привыкать смотреть на бездыханные тела. Скривилась, услышав черный юмор, но возмущаться по этому поводу не стала.

Я приехала по адресу, указанному в бумажке, остановилась посреди улицы, не зная где поставить машину, все свободные парковочные места были заняты. По звукам доносившимся из одного двора с открытыми воротам сразу было понятно — в доме горе. Плач не перепутать ни с чем. Проехав чуть дальше по улице, я приткнула машину у кого-то из соседей, надеясь, что мне не проколют колеса за несанкционированную парковку на газоне.

Глядя на количество пришедших на похороны, усомниться в известности человека было нельзя. Проводить Мишу в последний путь явилось очень много народа. Никого из них я не знала. Я вошла во двор, остановилась, чувствуя на себе любопытные взгляды. Внутри обнаружила огромную толпу людей. Все незнакомые. Куда идти? И спросить не у кого.

Я прошла еще немного вглубь. В центре двора, на постаменте стоял красивый гроб бордового цвета. Открытый. Внутри лежало тело, облаченное в костюм, а вот лицо покойника накрывала кружевная тканью. Рядом с гробом сидели женщины в черном. Плакали. Среди них я узнала Ирину Николаевну.

Мое сердце несколько раз грохнуло о грудную клетку.

Как подойти ближе? Не начнет ли женщина опять обвинять меня в смерти сына. Не буду же я оправдываться среди всех этих незнакомых людей.

Но и не подойти к гробу нельзя.

Я волевым усилием преодолела несколько шагов и застыла в паре метров от гроба.

На меня, если и обращали внимание, то не такое, какого страшилась. А, может быть, всему помешал поп, явившийся отпевать умершего.

Провожающим в последний путь пришлось посторониться, давая ему дорогу. Людская толпа заволновалась и перемешалась, уплотнившись.

— По пьяни себя угробил, да еще трех девок на тот свет прихватил, — услышала я шепот.

Чуть повернула голову, мой взгляд упал на двух местных сплетниц, стоящих неподалеку.

— И не говори. Долетался. Беспредельщик. И ладно бы сам разбился, так еще сколько горя принес в семьи, — поддержала другая.