Страница 61 из 124
Насвистывая, я дергала за все полки, выбрасывала книги, поднимала ковры и сдвигала кресла в надежде найти скрытый рычаг, который открывал бы тайный ход. Интересно, как Тиффано собирается со мной встречаться? Не по ветру же он ко мне прилетит на крыльях ночи… Значит, ход должен быть. Я обдумывала сразу несколько вариантов побега: от самых безумных, например, соорудить воздушного летуна по чертежам Мартена и перелететь через ущелье, до простых — подкупить моих тюремщиков или соорудить взрывчатку, чтобы обрушить потолок и выбраться наружу, словно крыса, прогрызая себе путь. Но разум постоянно возвращался к другому вопросу — зачем? Зачем Тиффано понадобилось устраивать весь этот спектакль? Чего он добивается? Если им двигала похоть, то какого демона так изгаляться и рисковать? Неужели он думал, что мое похищение сойдет ему с рук? Даже если предположить, что он смог убедить всех в моей смерти, то… Кстати, а кого же он тогда взорвал в карете вместо меня? Ведь чье-то тело там должны были обнаружить? В моем свадебном наряде, с рубиновой тиарой на голове? И тут я застыла, вспомнив. Хрустальные туфельки!.. Мерзавка их примеряла! Я застукала Лу, когда она красовалась в моих туфельках и примеряла фату перед зеркалом!.. Ах ты ж дрянь малолетняя!.. Так вот кто сыграл мою роль!.. А я еще удивлялась, чего это она поправилась! Глазки в пол, невнятное мямленье, тихие вздохи по императору. Стоп. Тогда получается, Тиффано пожертвовал девчонкой? Хм… Мерзавец еще тот. Впрочем, ясно одно. Никто меня искать не будет. Рассчитывать надо на себя. И это опять возвращало меня к вопросу — зачем? Ну зачем такие сложности? Даже если предположить, что Тиффано оговорил себя, признавшись в мужском бессилии, и выкрал меня, чтобы позабавиться, то где тогда его носит? Чего он выжидает? Да и отыметь меня он мог гораздо раньше, было бы желание…. Не захотел делиться с императором? Ревнивый ублюдок. Ну почему я не покончила с ним, когда была возможность?..
В библиотеке царил полный разгром. В комоде, кроме шерстяных одеял, обнаружилась еще дюжина абсолютно одинаковых черных одеяний. Разнообразием в одежде Тиффано меня не баловал. Мог бы хоть расщедриться на тонкое белье, раз уж решил превратить меня в свою наложницу. Я гнала от себя идиотскую мысль, что этот фанатик и в самом деле вздумал сделать из меня раскаявшуюся монашку. Да ну нет, прибежит, как миленький, потащит в кровать, тут-то я его и сделаю… Если раньше не успею улизнуть.
Но к концу дня, окончательно выдохшись, я была вынуждена признать, что ничего не нашла. Мною были осмотрены все помещения и перевернута каждая мелочь, но тайного хода не было. Я сидела на террасе под лучами умирающего солнца, жадно ловя его последнее тепло, и косила взглядом на лестницу, ведущую к Белому саду. Нет, туда я больше не сунусь. Надо идти караулить ящик с ужином, крикнуть в дымоход тем, кто его спускает, завязать с ними разговор, разузнать, что и как.
Я не услышала звона цепей, так хорошо они были смазаны. Как только ящик показался, я сразу же рванула к камину и заорала в дымоход:
— Пожар!!! Библиотека горит! Помогите!
Я кричала и вслушивалась в глухой гул реки где-то в недрах гранитной породы, из которой были высечены стены моей темницы. Ничего.
— Дым! Я задыхаюсь! Помогите же!
Я очень натурально закашлялась, сорвав голос, но ответа не было. Ну в самом деле, моим тюремщикам должно быть прекрасно известно, что за окном у меня шумит самое лучшее средство ото всех пожаров, а комнаты изолированы друг от друга и от огня. Тогда я взмолилась в дымоход:
— Ну поговорите со мной! Просто поговорите! Я схожу с ума от страха! В саду завелись стрекозы! Они покусали меня, засолили! Мне плохо, я умираю! Слышите!!!
Ответа я так и не дождалась. Зато в ящике меня ожидал сюрприз. Нет, не еще одна записка, а газета. Обжираясь и давясь ненавистной кашей, я жадно вчитывалась в каждую строчку при свете луны.
«Святая мученица» Широкий броский заголовок на всю полосу. «На площади надрывался пожарный колокол. Свадебная карета светлой вояжны Ланстикун, заступницы и спасительницы Виндена, взорвалась и сгорела на глазах у тысяч горожан. Прибывшие на место пожарные конные обозы не сразу смогли пробиться к месту трагедии и потушить карету. Невеста императора сгорела заживо? Или же погибла, разорванная подлым взрывом? Или ее душа воспарила над площадью лепестками белых хризантем? Страшная мученическая смерть… Святая Хризокола умерла за наши грехи. Останки чудотворницы были перенесены в Хризоспасский собор, и все винденцы, от мала до велика, выстроились в бесконечную очередь, чтобы оплакать свою заступницу…» На этом месте я даже прослезилась. Если бы не было у меня незаконченных дел вроде той безделицы, как спасти мир и переименовать Орден Пяти, я бы пожалуй осталась довольна такой кончиной. Красиво.
Что ж, раз говорить со мной не хотели, значит, придется писать записочки. Из библиотеки я предусмотрительно прихватила карандаш и чистую бумагу и нацарапала короткое послание-требование: «Мне нужно срочно увидеть Тиффано! А до тех пор объявляю голодовку!» Сложила записку в ящик и легла спать. В животе бурчало от голода. Я прикрыла глаза, стараясь отрешиться от воя ветра за окном и слабого тиканья, отсчитывающего мои последние дни. Я успею. Или нет?
Ну разумеется, голодать я не собиралась. В моем распоряжении была вся кладовая. Я просто откажусь от ужинов, как бы не хотелось жрать. А еще надо набраться смелости и вернуться в Белый сад.
На ярком утреннем свету сад казался сине-зеленым, а розы вновь выросли и заострились множеством граней-лепестков, хотя за одну ночь такое и было невозможно. Я осторожно обошла их, стараясь не прикасаться и даже не дышать в их сторону. В дальнем углу террасы виднелось здание с новенькой стеклянной крышей. Оранжерея. Внутри имелись аккуратно расчерченные грядки с овощами, ягодными кустами и хиленькими деревцами. Лопата, грабли и прочие садовые инструменты были сложены в углу. И там же меня ждала очередная записочка. «На тот случай, если тебя начнет мучить скука или терзать приступ безумия, напоминаю, что самое лучшее лекарство — физический труд. Вскапывание грядок отгоняет демонов души человеческой не хуже молитвы»
Злость вспыхнула, но тут же погасла. Громить оранжерею я не рискнула, слишком хорошо помнила, что произошло в Белом саду. Сорвала пару ягод перезревшей клубники, настороженно обнюхала, но голод оказался сильнее доводов разума, поэтому съела. Сладкая и сочная. Огляделась и поняла, что показалось мне знакомым. Мудреная механическая система из трубок и шлангов для увлажнения земли была точь-в-точь как та, что я видела в оранжерее Рыбальски… Хотя что здесь удивительного, если вспомнить, что замок ранее принадлежал его семье. Я пошла по следу трубы и уперлась в решетку, перегораживающую оранжерею на две части. Там виднелся выход — плотная массивная дверь с амбарным замком, ведущая на волю. Свобода была так близко! Я попыталась протиснуться сквозь прутья, но тщетно. И дело было даже не в округлившихся на имперских харчах боках, а в голове. Та не пролазила. Прутья имели такой узкий зазор, что между ними с трудом проходила моя ладонь. Я подналегла плечом, пробуя поднять решетку, но и эта попытка провалилась. Оглядела, изучила каждую пядь прутьев, чтобы разобраться, как решетка приводится в движение, но ничего не нашла. Но найду, обязательно найду. Окрыленная находкой, я пошла делать себе крылья.
На ужин меня ждала еще одна газета, в которой была жирно подчеркнута строчка. «Богопротивное злодеяние должно быть расследовано!» — гласил заголовок. «После первого оцепенения, после ужасной растерянности, вызванными убийством Шестой чудотворницы, светлой заступницы, святой женщины, гордой северной красавицы Хризоколы Ланстикун, винденцами овладела страсть к отмщенью. Виновные еретики должны быть найдены и преданы огню! Глава Тайного корпуса Клаус Цукеркандль по секрету сообщил нашему корреспонденту, что подозреваемые задержаны и отправлены в Крафградскую крепость» Последняя фраза и оказалась подчеркнутой. То есть, мерзавца отправили в застенки? А мне что прикажете делать, пока он там на дыбе прохлаждается? Хотя… Вдруг Федосей проявит чудеса пыточного мастерства и выбьет из Тиффано правду? И что тогда? Император направит войска и возьмет замок приступом? Что-то меня все больше и больше терзали сомнения по этому поводу. Политический брак выгоден лишь до определенного предела, а для Его Величества я была навязанной невестой, а после свадьбы стала бы еще и опасной супругой. Фердинанд Второй был далеко не дураком и прекрасно это понимал. Интересно, как изменился политический расклад после моей внезапной смерти? Война будет или как? Я принялась жадно вчитываться в другие городские новости.