Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 5 из 12



Несмотря на то, что археологи и историки пытались соединить два века, огромная пропасть всё ещё зевает между безымянной эрой предыстории и началом исторического периода с его названиями. Внезапно наши глаза видят великие империи, которыми правят могущественные монархи, придворные, священнические касты, которые предписывают людям, что делать, а что оставить неисполненным. Вместо нескольких бедных деревень, знакомые в наибольшей степени с одним ремеслом – гончарным – помимо сельского хозяйства, огромных городов и множества призваний; здания, сооружение которых требовало сложных математических расчетов; хозяева и рабы, надзиратели и купцы.

Откуда пришла вся эта активность? Кто создал этот новый мир? Вероятно, это были мужчины: мы знаем кое-что из немногих источников. Это, однако, не совсем точно; В любом случае следует отметить, что как только появляются имена, мы слышим о женщинах и женщинах на очень высоких постах: правят царицы, а также цари, жрецы, а также первосвященники, служащие храмам и мужчинам. Часто женщины, как представляется, имеют преимущество – не как доминирующие партнеры в половых отношениях (хотя иногда это могло быть фактором), а потому, что женщина считается естественной связью между поколениями. Если проследить генеалогическое древо дальше, это перестает применяться: кажется, что человек был в лучшем положении с богами, но для последнего и предпоследнего поколения мать, несомненно, предлагает лучшую гарантию законности потомства, чем отец. Природа так предопределила это. Люди могут изобрести законы, чтобы скрыть этот факт, но они не могут полностью избавиться от него.

Тогда была ли оригинальная форма общества матриархальной? Говоря в таких общих терминах, тезис несостоятельный, так как предполагает пансексуализм, существование которого не доказано ни на одной стадии общественного развития. Секс всегда важен – больше в некоторых возрастах, меньше в других – но никогда не неважен. Человек никогда не управлялся исключительно своими чреслами. Другие инстинкты и потребности всегда требовали их прав: в древнейших организованных государствах, известных истории, мы уже находим приоритет между полами после трехстороннего расслоения классов, многие следы которого узнаваемы в наши дни.

Высший класс мыслит в терминах линии. Он вызывает нисхождение либо от бога, либо от какого-то великого предка. Все потомки этого августейшего праотца, не считая пола, в принципе считаются равными по званию. Не все они могут иметь право носить корону или получить равную часть наследства, поскольку власть не может быть разделена ad libitum, как собственность не разделена до бесконечности, иначе власть исчезнет. Поэтому наследование должно регулироваться специальными законами, которые варьируются от страны к стране и от возраста к возрасту. Если это может быть физиологически оправдано, тем лучше. Так называемый «естественный закон» первородства, безусловно, был разработан с учетом прагматических соображений такого рода. Семя с возрастом слабеет, поэтому первый должен приносить плод. Тем не менее, даже те члены, которых природа благословила меньше, пользуются социальными привилегиями, которые они получают благодаря своему происхождению.

Этими привилегиями пользуются как женщины, так и мужчины. Следствием этого во многих эпохах является то, что женщины из высшего класса, как и их братья, пользуются значительной сексуальной свободой – при условии, что они не фальсифицируют кровь при общении с мужчинами, рожденными по происхождению. Для зачатия и ради зачатия не одно и то же. Мужчина, который дарует свое княжеское достоинство женщине из простогонарода, облагораживает ее, но принцесса, которая отдает себя человеку более низкого ранга, унижает свою собственную расу.

В среднем классе, позже известном как буржуазия, социальное положение женщины с самого начала гораздо менее выгодно. Ее неполноценность продиктована экономическими факторами. Один мужчина занимается торговлей, будучи торговцем, ремесленником или государственным служащим, и, таким образом, зарабатывает на жизнь семьи, в то время как женщина выполняет работу, которая не оплачивается, и, следовательно, – как в наши дни – не считается доходом. Она потребляет и тратит и, следовательно, рассматривается с материальной точки зрения как дебет. От дохода мужчины зависит, справится ли он с одним таким бременем или сможет ли он относиться к нескольким женам; но в любом случае женщина должна быть ему верна, потому что даже если с юридической точки зрения она не просто его движимое имущество, она все же принадлежит ему; он приобрел ее, чтобы она могла зачать и воспитывать своих детей, а не детей другого человека.

В низших классах бедность уравнивает оба пола. Многоженство слишком дорого, даже бордели не многим по карману. Профессиональная деятельность также объединяет оба пола. В полях юноши и девушки работают вместе в крайне неограниченной атмосфере. Сено и зеленая луговая трава были самыми удобными из свадебных кроватей задолго до того, как поэты-пастушки воспевали их; человечество было бы гораздо менее многочисленным без них. В древнем Китае условия на полях приближались к распущенности. Идиллия, однако, была недолгой. Когда девочкам исполнилось двадцать, юношам – тридцать, им пришлось заключить контракт. Даже это, однако, не было браком в гражданском праве; крестьянин получал только узаконенность. На Ближнем Востоке брак, заключенный по контракту, был привилегией высших классов.



В Египте плебс получил это право только во время великой социальной революции, которая произошла около 2000 г. до н. э.[20] Теперь он не только повысил свой социальный статус, но и получил право распоряжаться землей и домами. Однако, чтобы воспользоваться этими правами, мужчина должен сначала обладать какой-то собственностью. Единственная реальная выгода, достигнутая бедными, заключалась в том, что теперь им было предоставлено место захоронения, в котором семья могла совершать культ мертвых, получая, таким образом, доступ в загробный мир, в котором ранее им было отказано.

В Вавилоне брак не принес им даже этого преимущества. Вавилонское семейное право с его тщательно продуманными правилами наследования и классификацией должностей и обязанностей младших жен и наложниц было оформлено исключительно для удовлетворения потребностей состоятельных классов: оно не имеет смысла для пролетариата. Действительно, многие брачные контракты из Месопотамии, дошедшие до нас, касаются исключительно браков, связанных со значительным распоряжением имуществом.

Низшие классы обычно жили в моногамии, но поскольку им нечего было терять и нечего приобретать, то, как они ладили друг с другом, было делом мужчины и женщины. Государство интересовалось только этой проблемой, потому что правители Вавилона стремились к максимальному увеличению населения. Им нужна была человеческая сила, чтобы возделывать поля, строить храмы и дворцы, вести войны и расширять границы королевства. Поэтому потомство всех классов должно было быть защищено. Женщина, которая пытается уничтожить ребенка в своём чреве любыми способами – и несколько таких методов были известны в древности – за это бывала привязана к позорному столбу и отхлестана. Если она умирала до того, как ей было назначено наказание, ей было отказано в ритуальном погребении. Мужчина, который случайно стал причиной выкидыша, ударив или толкнув беременную женщину, должен был заплатить штраф и в течение месяца принудительно трудиться для короля. Это правда, что наказания были тщательно распределены в зависимости от статуса жертвы: плод матки буржуазной дочери был в пять раз дороже, чем плод рабыни, в три раза дороже плода проститутки. Однако во всех случаях применялось несколько загадочное правило, согласно которому виновник должен был заменить «живое существо» женщины.

Среди правителей Месопотамии есть имя только одной женщины, и это имя женщины, которой, скорее всего, никогда не существовало: легендарная Семирамида, предполагаемая основательница Вавилона и архитектор его висячих садов. В Египте ни одна женщина до Клеопатры не достигала такой славы; тем не менее, египетская история с самого начала наполнена женщинами, которые правили де-факто и часто были более могущественными, чем любой фараон мужского пола. Первые королевы, Нейт – Хетеп, жена Менеса, и Мерт – Нейт, жена Усафайя, были принцессами из Дельты и принесли своим мужьям в приданое плодородные земли – актив, почти более важный для правителей всех возрастов, чем сама физическая плодовитость. Египет показал пример политического брака, союза людей, который автоматически приводит к принудительному объединению целых народов.

20

A. Moret, Le Nil et la Civilisation Egyptie