Огонь в крови

— Отморозить мне хвост, — простонал Девор. — Ночная бестия*!

— Самка, — озабоченно поддержал унылый настрой отморозка Сихем.

— И чего вы все приуныли? — удивилась Яна. — Подумаешь, самка. Зато какая красавица!

— Это не имеет значения. Нас слишком мало, мы не можем оставить ее здесь, — Абель кивнул королю: — Приступайте, вашество.

— Ну правда, что плохого в том, что она из этих… из ночных? — печальный вид драконов меня серьезно озадачил. И меня, и Айану, и, разумеется, Яну. Только король казался совершенно спокойным. По его мнению, уже было просто бессмысленно чему-либо удивляться, уж точно не после того, что нам довелось пережить в компании драконов.

— Изгои, — пояснил Девор, пока король под чутким надзором ужаса проводил обряд. — Одиночки. Их и в лучшие времена было немного, что и неудивительно: по сравнению с бестиями даже Абель может сойти за приятного в общении дракона. Ума не приложу, зачем ему эта самка.

— Нас мало, — повторил слова ужаса рассудительный и немногословный Шатхем. — Ценна жизнь каждой особи.

— Нас? Ты-то останешься здесь, тебе не придётся терпеть её сложный характер, — фыркнул Девор и получил удар оттуда, откуда совсем не ждал. Иль, который всем видом демонстрировал исключительную неприязнь к дракону Айаны, неожиданно того поддержал:

— О, прошу, — закатил глаза он. — Твой же характер мы терпим.

Зловещая улыбка Девора обещала горному много разных травмоопасных и неожиданных проблем, но неминуемую расправу спугнул хищник пострашнее отморозка.

— Вижу, я опоздал, — прогремело сзади.

Появление огромного жутковатого мужика опасной наружности было встречено спокойнее, чем он, судя по всему, ожидал. Никто не завизжал, спастись бегством не попытался и даже в обморок не упал. Только я вздрогнула. И все.

— Не опоздал, — отозвалась Яна.

— Только начинается самое интересное, — подтвердила Айана.

— Доброе утро, — пробормотала я.

Мое срывающееся блеянье было встречено снисходительной улыбкой и благосклонным:

— Вежливая.

Не дожидаясь, пока он скажет еще что-нибудь приятное или просто представится, бестия взорвала свой кокон, порывисто сбросив камень, привлекая все внимание к себе… Впрочем, этот хейзар в представлении и не нуждался — все же не узнать первенца Рассах было бы преступлением. Слишком не похож он был на человека (или веларийца, кому как больше нравится, ведь по сравнению с хейзарами веларийцы так похожи на людей).

Драконица взломала свои оковы легко, будто играючи, — я лишь успела заметить, как каменная крошка брызнула во все стороны, а потом нас от короля и закрывшего его собой Абеля оградила высокая, подрагивающая, словно живая, стена из перетекающего черного тумана. Там, где его ранило каменными осколками, он вздрагивал, и по всему зыбкому полотну проходили мягкие волны.

— Раяр, не видно же ничего, — с укором выдохнула Яна, вытягивая шею в наивной надежде хоть как-то что-нибудь разглядеть.

А там, за подрагивающей стеной, не ждали, пока преграда развеется и мы все увидим. Там действовали: рык, скрежет когтей по камню, странный, тревожный вскрик и звук падения — все это мы слышали, пока черный туман опадал на булыжную дорогу. Самое страшное произошло до того, как преграда исчезла. И взгляду нашему предстала уже улепетывающая черная драконица, преследующий ее разъяренный Абель и истекающий кровью, распростертый на камнях король.

— Она отняла кристалл? — недоверчиво прошептал Иль, завороженно глядя вслед драконам. Выдохнул с искренним восхищением: — Отняла ведь! Вот стерва!

Выражение лица горного я не видела, спешила к королю, но голос его мне не понравился, уж слишком он счастливым был.

— Иль, — Шатхем попытался призвать собрата к порядку и не выказывать такого явного одобрения действиям бестии, но был безжалостно проигнорирован:

— Это ж если бы кристалл не у нее был, разве бы она от Абеля пыталась сбежать? — завороженно прошептал Иль, восхищенный драконицей.

Мне его воодушевление совсем не нравилось. Там какая-то излишне проворная чешуйчатая ящерица моему дракону проблемы организовывала, а этот так откровенно одобряет ее наглость!

— Чему ты радуешься? — враждебно поинтересовалась я, не глядя на дракона, и рухнула на колени перед Раданэшем. Рубашка и куртка на его груди превратились в лохмотья… как и кожа, и мясо. Вспороло короля основательно.

Замерев над едва дышащим правителем, я с ужасом осознавала всю свою беспомощность. Кровь остановить я не могла — слишком глубокие и длинные порезы. Унять боль тоже не могла. Я ничего не могла…

— Дай-ка посмотрю, — попросила Яна, присаживаясь рядом со мной.

Раяр, не обращая внимания на то, как я вся подобралась при его приближении, подсознательно ощущая потребность держаться от хейзара подальше, опустился на колени рядом.

— Жить ему осталось не больше нескольких минут, — сообщил он.

— Полезная информация, спасибо, — огрызнулась Яна, опасливо касаясь краев раны, будто к чему-то примеряясь. — Но лучше бы помог.

— Как? Я хейзар, Яна, избавить его от страданий я могу лишь одним способом, — равнодушно напомнил он. — Мне казалось, ты об этом знаешь.

Яна невольно передернула плечами. Способ этот она прекрасно знала, но в нашей ситуации он совсем не подходил. Король должен был выжить, а хейзар помочь в этом не мог: Раяр мастерски умел убивать, исцеление — не по его части.

— Да, не подумала…

Айана, тоже больше обеспокоенная состоянием Раданэша, нежели воздушной погоней, склонилась над королем:

— Что делать будем?

— Как же вам повезло, что у вас есть я, как же вам повезло, что я есть у вас, — пробормотала Яна, закатывая рукава, пачкая рубашку чужой кровью, но совершенно этого не замечая. — Сейчас все сделаю, но не думаю, что в ближайшее время он сможет пробудить вам хоть одного дракона.

— Из-за потери крови? — наивно спросила я, не сразу сообразив, зачем она вытаскивает нож с широким обухом и односторонней заточкой. На первый взгляд совершенно обычный, но все же непривычно короткий, не похожий на кухонный… странный.

— Из-за смешения крови. Как я заметила, основным ингредиентом обряда является как раз кровь, и, кажется, важно, чья она, — пояснила Яна. И резанула себя по запястью. Одно быстрое, четкое движение — и на раны короля полилась непривычно темная кровь. Заметив мой ошалелый взгляд, девушка беспечно пожала плечами: — К сожалению, по-другому исцелять я не умею. Повезло, что Рассах расщедрилась хотя бы на такой дар.

— И вы всегда носите с собой нож? — осторожно уточнила я. С одной стороны, Раданэш прекратил хрипеть, задышал ровнее и раны его в самом деле начали зарастать на глазах; с другой — она только что вскрыла себе вены…

— Его зовут Сакс, — мне с гордостью протянули нож с испачканным изогнутым лезвием, отчего он казался еще опаснее. — Хочешь посмотреть?

— Спа-а-асибо, конечно, но я не любитель холодного оружия.

— Они возвращаются, — Иль, как исключительно бессердечный дракон, равнодушный к жизни того, кто его пробудил, не прерываясь на глупые переживания о жизни слабого человека, следил за воздушной дракой своих собратьев. Следил пристально и был разочарован исходом. Абель ожидаемо взял верх и, не заботясь о том, что пробужденная — дама, подгонял ее короткими огненными плевками, заставляя лететь к нам. Разбиваясь о ее шкуру, пламя, может, и не причиняло боли, но драконице не нравилось — после каждого плевка она дергалась, шипела и прибавляла скорость.

— Полагаю, это все, — Раяр поднялся сам и помог подняться Яне, меня же за шкирку вздернул Девор, как оказалось подкравшийся сзади, пока я переживала за жизнь короля.

К тому времени, как драконы вернулись, Раданэш уже мог сидеть безо всякой помощи и только неверяще растирал кровь на совершенно целой груди.

На каменную дорожку перед нами свалился дымный клубок, в котором скрылась ночная бестия, чтобы предстать перед настороженными зрителями невысокой полноватой девицей с растрепанной короткой копной забавно торчащих во все стороны волос. Рубаха ее была в нескольких местах порвана, левый рукав отсутствовал совсем, обнажая смуглую руку, украшенную мягкими полупрозрачными темными чешуйками на локте и плече. На лице у нее чешуек почти не наблюдалось. Ни на скулах, ни на висках, как это было у всех остальных драконов, лишь по подбородку и шее под разорванный ворот рубахи сползали две тонких дорожки едва заметных чешуек.