Страница 21 из 70
— В сторону!
Тот послушно отпрянул к нам, а потом и за спину Абеля отошел, увлекая меня за собой.
Камень трещал, лед хрустел, дракон рвался на свободу. Вот только, в отличие от ужаса, этот дракон сначала все же открыл глаза. Невероятно синие, искрящиеся силой и холодной яростью.
— Хорошо, — Абель был счастлив.
Король крепко сжал кристалл в израненной ладони, боясь его случайно выронить. Ни он, ни я ничего хорошего в происходящем не видели.
Дракон встряхнулся, очень забавно, как-то по-собачьи, стряхивая с себя серую, подернутую льдом каменную крошку, высвобождая из серого плена белую чешую. Вытянул длинную шею и с шипением выпустил морозную струю, оставшуюся колючими ледяными наростами на заснеженном поле. Он весь был длинный, тонкий, очень хрупкий на вид. Абель в своем чешуйчатом виде на фоне этого изящного монстра показался бы излишне крупным и неповоротливым.
— Кристалл! — еще один резкий приказ, который на этот раз не был выполнен.
Раданэш не мог заставить себя повторить эту ошибку.
— Кристалл! — рявкнул Абель.
Белый дракон, не дожидаясь, пока отомрет король, тяжело взлетел, бросив нам в лицо поднятые взмахом его крыльев брызги снежного крошева. Пока Раданэш не дал приказ, дракон был волен делать что вздумается, не скованный чужой волей. И, не желая этого менять, решил исправить проблему с подчинением самым простым способом — дыхнул морозом. В воздухе закружились снежинки, и на нас ринулся белый искрящийся поток… разбившийся о защиту Абеля. Зашипел, согретый пламенем, и развеялся клубами пара.
Совсем уж мимо атака не прошла: вздрогнув, ужас затряс рукой и глухо выругался — пальцы его медленно покрывала искристая корочка льда. Растопить ее не составило труда, но градус озверения она повысила значительно.
— Неблагодарный гаденыш! — прорычал Абель, следя за кружившим над нами драконом. — Веда, спрячься.
Рявкнул и сорвался с места, взмыв в небо ревущим огненным шаром, из которого, разбрасывая вокруг себя горячие брызги, вырвался взбешенный медный дракон. Не теряя времени, он тут же бросился на противника.
— И где нам прятаться? — негромко спросила я у вгрызшегося в белое крыло озверевшего Абеля. — Кругом же поле.
Обернулась за поддержкой к напряженному королю и осеклась. Продолжая сжимать кристалл в окровавленной ладони, он с мучительной сосредоточенностью следил за сражением в небе. Лицо его в этот момент было страшным: побелевшие от напряжения губы, нездоровый румянец на щеках и немного сумасшедший, лихорадочный взгляд.
Подозреваю, Раданэш успел сотню раз пожалеть о том, что разбил тогда кристалл, не исключено, что он даже лично решился бы на попытку устранить хранительницу, а вместе с ней — и нежелательного свободного и крайне наглого дракона, не будь страх перед обозленным после поражения Морским Бесом сильнее раздражения на самоуправство ужаса. Он был королем до мозга костей и терпел Абеля, сколько это было необходимо, воодушевленный его обещанием вернуться на драконьи острова, а значит — избавить наше государство от такой неприятной проблемы, как Ашта-Хэш.
Но сейчас в его руках была воля еще одного дракона, дракона, которого он уже ни за что не отпустит. Орудие, способное решить все его проблемы: разобраться и с надоедливым ужасом, и со вспыльчивым гарратским правителем. Ну это если повезет и Абель проиграет…
А я готова была на многое, лишь бы это не произошло, — например, наброситься на своего государя с кулаками. Пожалуй, такого от меня Раданэш не ожидал. Совершенно позабыв о том, что кроме него здесь есть еще бешеная хранительница того самого дракона, от которого он так мечтал избавиться…
Я ему напомнила.
В дворовых драках мне редко доводилось участвовать, в основном потому, что меня, как ведовкину внучку, побаивались, но точно знала, куда стоит бить, чтобы наверняка. Туда и ударила.
Раданэш странно хекнул, весь сжался, сложился пополам, выпустив из ослабевших рук кристалл. Тот мягко упал в снег и даже не оцарапался. Вслед за ним на колени опустился и король, с невероятной болью в глазах глядя на меня. Осуждения в них не было, как и злости или немого вопроса, все смыли выступившие слезы.
— Простите, вашество, но как же ж я могла стоять и смотреть, когда вы моего дракона извести задумали, — бормотала нервно, лихорадочно вороша снег. Король хрипел, кристалл не находился, Абель, перестав жевать вражеское крыло, решил разнообразия ради тоже немного побыть жертвой и сейчас, вместо того чтобы героически побеждать дракона, вбивая в его глупую голову мысль о том, кому стоит присягнуть на верность, рычал и выворачивался из острых зубов. От его утробного воя мне становилось только страшнее, замерзшие руки тряслись сильнее, а этот проклятый кристалл все никак не находился, хотя я точно видела, что упал он вот прямо сюда. Ну сюда же…
— Идиотка, он же нас обоих погубит, — просипел государь с явным осуждением.
— Не погубит, — заверила его я, хотя после нашего эпичного знакомства с русалками, а теперь вот и с белым, каким-то отмороженным драконом не могла не признать: Раданэш был очень даже прав. И его правота раздражала.
— Ты не…
— Не верю, что говорю такое… — я была немножечко на взводе и за слова свои не отвечала, но, наверное, оправданием это служить не могло. Да и какая разница? — но заткнитесь, пожалуйста.
И Раданэш замолчал, даже сипеть стал потише, сраженный моей ядреной непочтительностью. Ровно в тот же момент онемевшие от холода пальцы наткнулись на что-то твердое.
— Нашла, нашла, — шептала я, полубезумная от страха и спешки.
Белый дракон сейчас чем-то напоминал Абеля сразу после пробуждения. Невероятно сильный, еще не успевший ослабнуть из-за уничтоженного подчиняющего кристалла. Яростный и быстрый.
Ужас на одной только злости умудрился разгромить огромную флотилию, этот белый монстр вполне был способен разгромить моего дракона.
Расчистив небольшой участок от снега, я бережно опустила туда кристалл и что было сил ударила по нему каблуком. Под сапогом хрустнуло, вот только я на этом не остановилась. Еще три раза приложив осколки пяткой, я бы ударила и в четвертый, но бешеный дракон, почувствовав неизбежное, бросил терзать Абеля и ринулся ко мне.
Пожалуй, это воспоминание останется со мной на всю жизнь: кошмарное видение, как с ясного неба прямо на меня падает огромная белая туша…. И ведь упала бы, не бросься ему наперерез Абель. Всего в шаге от меня, обдавая морозом, мазнуло дыхание чешуйчатого чудища, оставив после себя сияющий на солнце зубастый ледяной частокол.
Дракона отбросило в сторону, ужаса — еще дальше, меня всего лишь сбило с ног резким порывом ветра. Я даже умудрилась быстро вскочить, желая бежать к ужасу, но чуть не упала повторно. От неожиданности.
Свалившись в снег белым драконом, поднялся отморозок уже мужчиной. Худощавым, высоким, отчаянно жутким с этим своим бледным, сведенным судорогой ненависти лицом. Синие глаза искрились жаждой крови, подозреваю — моей. Белый костюм, присыпанный снегом, сиял на солнце вышивкой… Еще один любитель блестяшек на мою голову.
Отморозок бросился ко мне, я — от него. Не пробежав и трех шагов, увязая в снегу по щиколотку, а кое-где проваливаясь и по колено, я была поймана почти сразу. Вздернута за шкирку и озадачена уже знакомым:
— Эххеверис!
Мгновение полнейшего неверия оборвалось резкой встряской. Дракон не желал терять ни секунды.
— Эххеверис!
— По-по-о-онимаете, я не могу, — проблеяла трусливо, прекрасно осознавая, что сейчас, стоя на носочках перед погибающим драконом, удерживаемая за капюшон курточки, я нахожусь в полушаге от смерти. — Я уже того-о-о. Эххеверкнулась по полной.
Его такой ответ не удовлетворил. Встряхнув мое полуобморочное от страха тело, он повторил:
— Эххеверис! — а в глазах такая ненависть, что тут и без всякого переводчика с драконьего языка на нормальный понятно: он бы меня сейчас с большей охотой не о принятии просил, а сожрал. Может, даже медленно и по частям.