Янтарные слезы Феникса

Супруга куратора первой домчалась до постели мужа, и вцепилась в его руку, попутно оглядывая лицо любимого, выискивая возможные улучшения. Однако если они и были, то ускользали от простого, не сведущего во врачевании взора.

Единственным признаком, пожалуй, стало исчезновение бледности и более умиротворенный вид преподавателя.

— Вот видите, все с ним будет хорошо, — воскликнула излишне бодро. — Это же Валдек.

Мидея из рода Аспидных Пантер неохотно повернулась ко мне и робко улыбнулась, молчаливо соглашаясь, с такой жизнеутверждающей позицией. И сделала она сие, по закону подлости, совершенно напрасно. Поскольку в этот момент позади нее раздалось невнятное, но весьма недовольное бормотание:

— Конечно, хорошо. А что были сомнения? — и после того, как мы все разом обратили внимание на нежданно-негаданно пришедшего в себяВалдэка, он еще и уточнил настороженно: — Что вы так на меня смотрите?

Мидея, вскрикнув, опять оказалась возле муженька, и, наплевав на осторожность, припала к мужниной груди, уже не сдерживая слез. Благо на сей раз были они радостными.

У меня невольно тоже защипало в глазах. Ну а Демир улыбнулся преподавателю столь весело и жизнерадостно, что оборотень смутился окончательно, однако попытался снова принять грозный, собранный вид и воззвать к позабывшей про все супруге:

— Миди, ну что ты, в самом деле…

— Это я-то, что? — изумилась сирона из рода Аспидных Пантер. А после, обиженно поджав губки, но, не освободив от объятий ненаглядного, возмущенно поинтересовалась: — А сам? Да я чуть сума не сошла, дожидаясь, пока ты в себя придешь.

— У-у-у, по-моему, мы тут с тобой лишние, — шепнул Рыжик, сам не понаслышке знающий, что такое переволновавшаяся любимая женщина…

И я, конечно, была с ним согласна. Но и затравленный взор Валда, не давал оставить друга в беде. Поэтому я предприняла попытку сгладить накалившуюся обстановку. Так сказать, послужить наковальней.

— Как вы себя чувствуете, куратор? — неиначе, как от смущения и неожиданности вновь перешла с ним на "вы".

Зато план удался. Мидея опомнившись и осознав, что они с любимым не наедине, перестала поглядывать на благоверного совсем уж обвинительно.

Валдек же и вовсе изобразил пантомиму под названием "лучше всех", закрепляя порцию обмана шуткой:

— Для поджаренной дичи, все самое страшное уже позади. — А после, улыбнувшись, довольно изрек: — Тем более, что вас я, как погляжу, успел вытащить обратно.

На пару мгновений в палате воцарилась тишина. Ибо от переизбытка радостных чувств никто из нас сразу и не понял, о чем говорит преподаватель. А после, осознав, что оборотень не помнит, да и не знает подробностей прошедшего времени и считает, что максимум провалялся без сознания пару часов после того, как героически нас спас, нам с Миром резко стало неловко.

— Так… — начал было объяснять реальную ситуацию Демирин, но был перебит свойским толчком локтя в бок.

Естественно, организатором такого понятного знака, обозначающего "помолчи" была я. Просто… просто мне хотелось, чтобы нелюдь, бесстрашно бросившийся за мной следом, не думая о личной безопасности, побыл в заблуждении, чуточку подольше.

И да, я понимаю, что после Валдек за это спасибо не скажет. Но сейчас… Пострадавшим ведь нужны положительные эмоции? Вот пусть и получит их.

— Да, куратор, вы успели, — выдала я, смотря оборотню из рода больших кошек прямо в глаза, и нисколечко не испытывая стыда за свой маленький обман.

ГЛАВА 6

Некоторые просьбы, похуже кости, застрявшей в горле

СалисенГархэ уставший до невозможности от очередной связи с въедливым родителем, возжелавшим получить отчет о дипломатической деятельности своего наследника, неспешно вышагивал к своим покоям, желая лишь одного — отключиться до утра. Потому как ментальная связь на таком расстоянии, даже с учетом подстраховки его слуг, высосала из песчаника все соки, словно пустынная жара дерево лэгье разновидность флоры, прорастающей на территориях Окаянного Владычества. Стойко переносящей жаркий и засушливый климат государства.

Дверь демон отворил тихо и в комнату ввалился, полуприкрыв глаза. Поскольку было от них толку мало — темно хоть коли за ненадобностью. Двигаясь на ощупь, по памяти к постели, парень не заботясь об одежде, снял через голову рубашку и отшвырнул оную в неизвестном направлении. Дошел до вожделенного места отдыха и замер, расслабляюще поводя шеей и плечами. И тем диссонирующим в темноте прозвучал его угрожающе-собранный тон:

— Кто ты? И что здесь делаешь?

Тьма, обосновавшаяся в кресле, не стала безмолвствовать и насмешливо подивилась такой хорошей реакции и выдержке:

— Думаю, мне нет большой нужды представляться, — молвил Феникс в излюбленной ироничной манере.

Рарх же на это не менее ядовито усмехнулся, обернулся к вторженцу и ответил притворно радушно:

— И впрямь, таких гостей я жду с превеликим нетерпением.

— Я знал, что ты успел по мне заскучать, — выдал фривольно Демирин, и зажег огонек на ладони, лукаво поглядывая на невольно прищурившегося песчаника.

— Не по тебе, Птенчик — оскалился довольно демон. — А по твоей невестушке, — добавил провокационно, мечтая, чтобы наглый визитер перестал так счастливо зубоскалить.

Однако Демирин на подначку не повелся и, разведя в наигранном сожалении руками, печально парировал:

— Увы, но не могу тебя порадовать, тем же. Я Лиани скучать не даю, так что…

Рарх не выдержал первым, и с силой стиснув кулаки, сквозь зубы процедил:

— С чем пожаловал?

Вот теперь и Мир перестал паясничать. Враз став гораздо мрачнее, через силу, ибо просить о чем-то демона в высшей степени тяжело, хмуро бросил:

— С просьбой об услуге.

Салисен усевшись на постель, так чтобы хорошо лицезреть противника, не скрывая саркастичного изумления, проговорил:

— Смотри, какой наглый… А клювик не треснет?

Фениксу же, хоть сейчас больше всего и хотелось, чтоб что-то треснуло и непременно у рарха, на выпад не отреагировал, продолжая пристально разглядывать Медяшку.

— И чего же изволит сирин Демирин? — полюбопытствовал, в конце концов, устало Салисен. Битва взглядов, конечно, дело занимательное, но некогда эти самые глаза предательски норовят закрыться, да и поспать хоть пару часов.

— Вчера утром на Лианель было совершенно покушение, — отстраненным, лишенным эмоций голосом, заговорил Мир, внимательно наблюдая за тем, как меняется выражение лица собеседника. А после, сделав определенные выводы, горько усмехнувшись, констатировал: — Так и знал, что ты не причем. — Потер подбородок и добавил еще более опечаленно: — Жаль…

Салисен же справившись с изумлением и неприятным тягучим чувством холода, поселившимся не то в пищеводе, не то в его воображении (к слову, последнее взбесило отдельно, ибо чувство страха демон призирал. А уж в себе и вовсе скашивал на корню), мрачно уточнил:

— То есть были предположения…

— Теплилась крохотная надежда, — перебил рарха Феникс, — что я смогу решить это дельце быстро и, чего скрывать, с превеликой радостью, — и оскалился эдак, не скрывая враждебности и угрозы. — Но, увы, ты ее не оправдал. По твоей легко читаемой тревоге за МОЮ девочку, все лишь усложнилось.

— По-моему, ты слишком высокого мнения о своей проницательности, — усмехнулся песчаник, складывая руки на груди. — Я уже умолчу о нелепых мечтаниях потягаться со мной в силе…

— По-моему, ты слишком много говоришь, и все не по делу, — парировал Демирин. — Тем более последнее наше разногласие мы можем легко разрешить на арене, дабы ты лично уверовал, что несбыточные иллюзии не мое. — Проговорил оборотень с намеком, но после внес уточнение: — Правда, чуть позже. Сейчас, извини, дел по горло. У меня ведь свадьба на носу. А тут, как назло, в Союзе чуть ли не война. Невесту всякие четверорукие недоумки похищают. В академии зараженная тварь обосновалась, словно паук в кладовой, и пакостит исподтишка, то закусывая студентами, то ловушки для моей милой выставляя.